Внесение подобных мотивов и целей в общение – явление не только российское. Причинами здесь служат и новое качество коммуникационной среды, обусловленное широким распространением телевидения, радио и Интернета, и социальные ожидания людей, сопротивляющихся пропаганде и потому ищущих новых форм общения. Исследователь массовых коммуникаций Н. Постман отмечал: если «…в XVIII–XIX вв. в Америке общественный дискурс имел такие характерные черты, как рациональную организацию, серьезность и понятность, то затем, под влиянием телевидения, он приобрел черты бесформенности и абсурда». Постман описывает «новую часть речи» в грамматике, представляющую собой «сочетание, которое ничего не соединяет, а лишь делает обратное, т. е. все разъединяет… выполняет роль компактной метафоры разрывов». «Фраза „а теперь… о другом“ обычно используется в передачах теле– или радионовостей для обозначения следующего обстоятельства: то, что было только что услышано или просмотрено, не имеет отношения к тому, что слушают или смотрят в настоящий момент, и, скорее всего, не будет иметь отношения к тому, что услышат или увидят в будущем. Посредством этой фразы признается, что мир, нарисованный высокоскоростными электронными медиа, не имеет порядка или смысла. Соответственно, этот мир не следует рассматривать всерьез»[30].
Понятно, что описанный Н. Постманом способ подачи информации, который легко можно обнаружить и во многих отечественных телепередачах, в том числе в сообщениях новостей, есть производный от интенции гипертрофированной нейтральности. Почему-то считается, что большинство людей именно этого и желают, пытаясь противостоять пропаганде, манипулированию (характерная ситуация «подмены понятий»). В телевизионной среде еще не так давно преобладало мнение о том, что нейтральность обязательна при подаче информации и что аудитория предпочитает именно такие информационные программы. Однако проведенные исследования, с использованием семиосоциопсихологических методов, показали, что это далеко не так (или далеко не всегда так).
Интенция оказывать помощь, поддержку людям в решении сложных проблем и жизненных ситуаций так же, как и интенция информировать и распространять знания, опирается на потребность людей в подобной форме общения. В СМК она реализуется в незначительной степени, несмотря на то, что ее бесспорно важная для человека роль отмечалась неоднократно. Т. М. Дридзе, например, писала: «Люди вынуждены принимать решения, и их активность направлена на поиск средств, необходимых для выхода из проблемных жизненных ситуаций… Такие ситуации, или „проблемные синдромы“, нередко вызывают внутреннюю напряженность… и являются результатом „стечения“ значимых для человека событий и обстоятельств его жизни, преломленных в его собственном сознании и требующих от него определенных действий. В поисках выхода из таких ситуаций люди используют все доступные им средства, в том числе и коммуникативные»[31]. Сходное мнение высказал и У. Шрамм, выделивший такую категорию, как «цели коммуникации с точки зрения индивида»; при этом одной из основных целей он назвал поиск помощи при практических проблемах[32].
Интенция развлекать, веселить людей также опирается на потребность аудитории («хлеба и зрелищ»). Нередко она сопряжена с интенцией привлечения (отвлечения) внимания и оказывается «на службе» у интенции воздействия (например, при программировании сетки телепередач).
Интенция привлечь и удержать аудиторию, потенциальных клиентов, покупателей, избирателей и т. д. свойственна (в разной степени) любому коммуникационному каналу или организации, осуществляющей PR-акции, так же как и стремление конкурировать, достичь различного рода приоритетности. Как правило, несет в себе элемент интенции воздействия.
«Непроявленная интенция» обнаруживается при отсутствии социально значимой цели и при «смутной», не выведенной на уровень сознания, малохудожественной мотивации. Непроявленной оказывается интенция и при стремлении следовать нейтральности как оптимальному, современному типу общения, отвечающему якобы коммуникативным потребностям людей, отказывающихся от пропаганды и ищущих новых форм общения.
Перечень типичных интенций, использующихся при социальном общении, можно уточнять и продолжать, тем более что пространственно-временной континуум и социокультурная среда постоянно вносят коррективы в процессы общения и взаимодействия людей. В поиске интенциональных нюансов, дающих новый и в то же время не банальный ракурс понимания извечных проблем человечества (смысл жизни, счастье, любовь, признание, самоутверждение, самоуважение и т. д.), постоянно находятся представители творческих профессий; найти такую интенциональность, суметь ее выразить и донести – главное и обязательное условие творческого успеха. В поиске подобной интенциональности, но исходящей от коммуникатора, находятся и потребители социокультурной продукции: по сути дела, любая интенция при ее восприятии и особенно при осознании (выведении на «уровень сознания») становится фактом реальности, вписывается в «картину мира» личности.
В литературоведении, искусствоведении, эстетике традиционно в «систему координат», в которой человек воспринимает себя и окружающий мир, включаются характеристики, соотносящиеся, как считают исследователи, с праобразами, изначально заложенными в человеческой психике, такими, как «свет – тьма», «близкий – далекий», «хороший – плохой», «свой – чужой», «теплый – холодный», «добрый – недобрый». В этой же «системе координат», по нашему убеждению, находятся и такие праформы общения и взаимодействия людей, как «открытый – закрытый», «честный – нечестный», «искренний – неискренний», «правдивый – лживый». Эти нюансы общения влияют на степень доверия к любым другим мотивам и целям коммуникатора.
§ 4. Коммуникативные механизмы понимания: знак, значение, смысл
Возможность выделения в любом целостном, завершенном тексте мотивационно-целевой структуры, ориентированной на интенцию, является универсальным подходом к пониманию скрытых пружин коммуникационных процессов. Каким же образом происходит общение и, соответственно, понимание?
Общаясь, люди употребляют слова, фразы, звуки, жесты и т. д., которые можно рассматривать как знаки разной степени сложности и абстракции. С развитием цивилизации возникают новые виды знаков (например, знаки дорожного движения или так называемые смайлики, которые подарила нам компьютеризация), заменяющие собою слова, фразы и даже целые тексты, в результате экономятся интеллектуальные усилия и время, а процессы общения становятся более унифицированными.
Известно, что отдельные слова и простые знаки имеют определенные, конкретные значения, зафиксированные в языке и передающиеся из поколения в поколение. Значения слов русского языка отражены, например, в «Толковом словаре» В.И.Даля, «Словаре русского языка» С. И. Ожегова и др. Язык как таковой вообще возможен только при наличии определенного перечня общепринятых значений слов. Значения простых знаков, как правило, также четко фиксированы (например, знаки-жесты), хотя известны случаи их неоднозначной интерпретации в разных культурах (кивок головой в России означает согласие, в Болгарии – отрицание).
