Главная беда, мешающая нам разобраться в заявленной теме — это запутанный клубок, неразделимое смешение любви и сексуальности. Например, поразительно, что из 600 страниц обзорной книги Басса «Эволюционная психология» человеческой сексуальности посвящены 180 страниц, а любви — всего две! «Любовь, — пишет Басс, — это, вероятно, самый важный показатель фактической воли к спариванию» (15).
На самом деле это очень узкое определение. Объясняет ли оно «духовные механизмы», механизмы, которые мы имеем в виду, произнося слово «любовь»? Конечно, никто не сомневается в том, что любовь часто выступает вместе с волей к спариванию. Если один человек любит другого, то, как правило, хочет близости с ним. Но можно любить и одновременно считать половую связь бесперспективной. Например, несмотря на любовь, человек может знать или догадываться, что, невзирая на взаимные чувства, партнер ему не подходит. Или человек не может вступить в половую связь, потому что уже не свободен, и ждет, когда чувство уляжется и исчезнет. Таким случаям нет числа. Поэтому следующее предложение можно рассматривать как высказывание, которое может оказаться как истинным, так и ложным: «Деятельность, которую считают основополагающей составной частью любви, сигнализирует о желании отдать партнеру сексуальные, экономические, эмоциональные и генетические ресурсы» (16).
В этом определении нет, правда, ни одного слова о том, почему вообще существует это чувство половой любви. Не обязана ли наука, желающая «объяснить духовные механизмы, определяющие, что значит быть человеком», сделать хотя бы попытку объяснить, что, собственно говоря, есть любовь? Но Басс не делает такой попытки. Его девиз: «О любви не говорят, ее принимают как данность». И это говорится вопреки тому, что чувство любви занимает в душе человека такое огромное место, какого не занимает ни одно другое чувство или представление!
Возможная причина заключается в том, что любовь между противоположными полами просто не может быть изучена специфическими методами эволюционной психологии. Если сеть предназначена для ловли рыбы, то ею не надо ловить ничего другого! Закрадывается подозрение, что человеческая половая любовь так круто замешана на эволюции культуры, что обречены на провал любые попытки изучать ее с помощью естественной истории.
Возможно, что главная часть эволюции нашего головного мозга произошла в незапамятные времена, когда еще не существовало людей. Таким образом, без отчетливого понимания эволюции человеческой культуры многие важнейшие детали остаются во мраке. Ибо, как еще в 1960-е годы XX века с пафосом писал основоположник «гуманистической» эволюционной психологии, зоолог и теоретик науки Джулиан Хаксли: «Психо-социальный процесс — другими словами, эволюционирующий человек — есть новая стадия эволюции… которая отличается от дочеловеческой биологической стадии так же радикально, как эволюция последней отличается от пребиотической, неорганической эволюции» (17).
Поскольку собственно эволюция нашего головного мозга обусловлена, бесспорно, приспособлением наших предков к физической и психической окружающей среде, то такие феномены, как ревность или выбор партнера, не являются в наши дни неизменными константами человеческого бытия, но суть культурологические переменные. Половая мораль живущих за Полярным кругом эскимосов отличается от таковой банту, живущих в джунглях Итури, точно так же, как критерии выбора партнера в неандертальских пещерах не совпадали с критериями тогдашних обитателей Калахари. Что в любви и сексе приемлемо, а что — нет, решает не только индивид, но и сообщество, в котором он живет. Это сообщество есть часть «окружающей среды», к которой всегда — и в древности, и теперь — приспосабливается отдельная личность.
Учитывая все это, не приходится удивляться тому, что мосты, брошенные эволюционными психологами в непроницаемый туман первобытной жизни, чаще всего не находят желаемой опоры. Нет ничего странного в том, что большинство психологов, пытающихся объяснить феномен человека, исходя из его биологии, не очень любят слово «культура». Действительно, культура лишь усложняет картину. Культура диффузна и расплывчата, биология отчетлива и ясна, как кристалл. Есть, однако подозрение, что, как будет показано в следующей главе, на вещи можно взглянуть и в другом ракурсе. Тогда расплывчатой и диффузной покажется биология, а культура предстанет перед нами блистающим силуэтом с вполне определенными и четкими контурами.
По мнению эволюционных психологов, в начале отношений полов друг к другу находится секс — причем всегда и только секс. Понятие любви ограничивают отношением матери к ребенку, но представителей противоположных полов связывает и удерживает друг подле друга только «воля к спариванию». Это весьма слабый цемент в сравнении с разрывающей силой нашего инстинктивного полового влечения.
Но откуда вообще берется половой инстинкт, столь многое определяющий в нашей жизни? И почему — в чем свято убеждены эволюционные психологи — этот инстинкт так по-разному проявляется у мужчин и женщин? Тот, кто хочет понять и познать человека и его половое поведение, должен — по мнению эволюционных психологов — для начала научиться читать тайнопись генов, ибо их «программа» управляет нашим поведением и диктует нам наши действия и поступки.
Так ли это? В чем заключается таинственное действие генов? Для того чтобы ответить на этот вопрос, нам придется опуститься в глубины эволюционной теории, в мир генов и их функций. Следующая глава является сугубо теоретической, в ней не будет речи о главной теме данной книги, о любви. Возможно, этим я разочаровал нетерпеливого читателя. Однако в свое оправдание должен сказать, что речь пойдет о неписаном, но непреложном законе, конституции нашего бытия. Разбор вопроса о том, как мы интерпретируем этот «договор», раскроет нам очень важные вещи о человеке и его психологии. В следующей главе я попытаюсь устранить чреватый вредными последствиями распространенный предрассудок. Тем, кому это все же кажется скучным, я предлагаю пропустить следующие 20 страниц. Остальным — добро пожаловать на следующую страницу.
Глава 2 Экономический секс Почему гены не страдают эгоизмом?
Однорукий генийНекоторые люди верят в Бога. Другие люди, однако, верят в таинственную магию генов. По мнению этих людей, гены всемогущи. Они «проект», «синька» и «строительный материал» в одном флаконе. Гены управляют всем — нашим здоровьем, нашей внешностью, нашим характером и не в последнюю очередь взаимным влечением полов и совместной жизнью мужчины и женщины.
В специальной литературе по эволюционной психологии и в популярных книжках пишущих на научные темы журналистов полно объяснений, согласно которым все наше поведение можно, в принципе, объяснить наследственной информацией. Она — тайный агент, внедренный в наше наличное бытие, и она же определяет выбор половых партнеров и любовные игры.
Открытие таинственных способностей генов было просто даром судьбы для биологии — не будь его, сейчас, наверное, не было бы и самой эволюционной психологии. Ибо, если путешествие в каменный век — предприятие шаткое и ненадежное, то гены по крайней мере очень прочная исходная точка, пользуясь которой можно, как под увеличительным стеклом, прочитать мельчайшие подробности оснований нашего поведения. И, надо сказать, эта исходная точка действительно очень важна, ведь биологи любят случайность и неопределенность не больше, чем богословы.
