Ольга умоляюще посмотрела на меня и натянула одеяло до подбородка. Ладно, черт с ней, теперь это дело прошлое. Ольга и в самом деле трусиха страшная, видимо, у нее просто мозги парализовало! Но все же каково, а?
— Оля, мне придется съездить к Жоре, — задумчиво сказала я.
Жора Овсянников, мой бывший муж, работал старшим следователем УВД города Тарасова, и я частенько обращалась к нему за помощью. Похоже, снова настал такой момент.
— Съезжу к Жоре, — продолжала я, — опишу ему приметы преступников, они их поймают, и все будет в порядке.
Но Ольга оставаться одна на даче отказалась категорически. Она заявила, что если мне так хочется — то я могу, конечно, уехать, но только по приезде я обнаружу здесь Ольгин труп. Со вскрытыми венами. Но, конечно, если мне не дорога жизнь сестры, а волнуют только личные отношения с Жорой, то ради бога — езжай, Полина, я всегда знала, что никому не нужна в этой семье, что никогда не получу ожидаемых поддержки и сочувствия… Ну, и так далее. Все в таком духе.
— Ладно, Оля, — вздохнув, остановила я ее излияния на тему «нет в жизни счастья». — Мы еще поговорим с тобой об этом, когда ты успокоишься. А теперь поспите, ночь у вас и в самом деле была не из приятных.
Ольгу не надо было уговаривать. Она тут же повернулась к стене и провалилась в сон. Детишки тоже валились с ног. Растасовав их по постелям, я вернулась в кухню. Да уж, дела! Какая жалость, что я отправила Ольгу на дачу первой! Теперь, после перенесенного потрясения, она не скоро придет в себя. Как бы еще крыша у нее не съехала. А то хоть она и психолог и даже кандидат наук, а с собственными душевными проблемами разбираться не умеет. И ищет забвения в бутылке, что плохо может кончиться…
Пока Ольга с детьми отдыхали от пережитого кошмара, я сварила суп и нажарила картошки, потом отправилась на огород, вскопала несколько грядок и полила клубнику.
Под вечер проснулась Ольга. Пошатываясь, она вышла на крыльцо и села на него, демонстрируя, что помогать мне по огороду не в состоянии. Я и не просила. Черт с ней!
Вымыв руки, села рядом с сестрой и закурила. Ольга поморщилась от дыма. Она сидела, опустив голову на руки, и задумчиво смотрела куда-то вдаль.
Вскоре встали детишки.
— Ну, пойдемте ужинать, — позвала я их.
— Ах, я совсем не хочу есть! — отмахиваясь, проговорила Ольга, но в кухню пришла и за стол села.
Я заметила, что, несмотря на все страсти-мордасти, пережитое никак не отразилось на Ольгином аппетите: тарелка ее опустела в считанные секунды. Я усмехнулась про себя и стала наливать чай.
После ужина, чтобы хоть как-то подбодрить всю компанию, я предложила:
— А давайте сходим в лес! Посмотрим, может, грибы есть?
Грибов никаких, конечно, и быть не могло. Но мне не хотелось, чтобы Ольга, а особенно дети, сидели здесь и кисли.
— Давайте, давайте! — захлопала в ладоши Лизонька. Артур с радостью поддержал ее.
— Ах, ну я не знаю! — засомневалась Ольга. — Я еще слишком слаба…
— Ну тогда оставайся, — невозмутимо посоветовала я. — Мы и втроем сходим, правда, дети?
Ольгу тут же выдуло из кухни. Откуда только прыть взялась! Она даже смоталась в сарай и приволокла оттуда две большие корзины-плетенки. Теперь она стояла с ними возле крыльца, готовая идти в лес в первых рядах, лишь бы не оставаться одной на даче.
— Может, все же останешься? — поддразнила я ее. — Дверь ведь сорвана, охранять кому-то надо? А ты и чувствуешь себя плохо…
— Нет-нет, у меня все прекрасно! — бодро ответила Ольга. — А дверь завтра Петровича попросим починить. Вот если бы… — она просительно посмотрела на меня.
— Что?
— Если бы еще хоть капельку твоего лекарства… — шепотом проговорила Ольга.
Я вздохнула и набулькала ей еще немного рома.
— Спасибо, Поля, — благодарно произнесла сестра, опрокидывая стакан в рот. — Пошли!
Мы отправились в лес. По дороге дети заметно оживились.
«Ничего, — утешала я себя, — пройдет еще несколько дней — и они совершенно забудут об этой ужасной истории».
Войдя в лес, я с наслаждением вдыхала свежий воздух, наполненный густым ароматом распускающихся цветов и деревьев, и чувствовала, как не хватает мне этого в городе.
— Хорошо-то как! — вырвалось у меня невольно.
Ольга поежилась, не разделяя моего мнения. Похоже, ей теперь за каждым кустом будут мерещиться бандиты.
Мы прошли еще немного и увидели впереди большую группу людей в окружении милиции. Интересно, что могло тут случиться?
— Пойдемте, посмотрим! — скомандовала я.
Мы подошли поближе. Среди людей было много наших знакомых, в том числе и Галька Мельникова, соседка по даче. Мы остановились рядом с ней.
— Что случилось, Галь? — шепотом спросила я у нее.
— Вон, — кивнула она.
В густой траве, прислонившись головой к стволу старой березы, лежал мужчина. Не нужно быть профессиональным медиком, чтобы понять, что мужчина мертв. Он был убит из какого-то огнестрельного оружия, так как на груди зияло отверстие от пули. Широко открытые глаза мужчины смотрели в небо, словно хотели найти там ответ на какой-то важный вопрос. Одна его рука как-то неестественно была загнута за спину. На груди запеклась кровь. Тоненькая струйка крови виднелась и в уголке рта.
Ольга покачнулась и ухватила меня за руку.
— Уведи отсюда детей, быстро! — в отчаянии проговорила я, но тут же убедилась, что от Ольги мало толку: она опустилась на траву и мотала головой из стороны в сторону.
Галька сориентировалась первой: она схватила детей за руки и потащила прочь. Я чуть ли не пинками подняла с земли Ольгу.
— Вставай, Оля, господи, ну вставай же ты! Живо!
Услышав последнее слово, Ольга вдруг настолько проворно взлетела с травы, что я даже удивилась. Она кинулась к детям, а мы остались с Галькой.
— Кто это, Галь? — спросила я у нее.
— Понятия не имею, — пожала та плечами. — Бомж какой-то.
В это время один из милиционеров поднял с земли большую спортивную сумку. Галька вдруг прищурилась и вся подалась вперед. Потом крепко сжала мое плечо.
— Ты что? — удивленно спросила я.
— Ничего, — сквозь зубы ответила Галька. — Пойдемте отсюда!
По дороге мы все молчали.
«Вот тебе, сходили за грибами! — злилась я неизвестно на кого, а больше всех на себя. — Черт меня дернул их в лес вытащить! Теперь еще приятных впечатлений добавилось!»
— А у меня ведь беда, — шепнула мне Галька по дороге.
— Какая? — подняла я на нее глаза.
— Дом обокрали!
— Да ты что? Когда?
