Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
– Может быть, – говорю я, – но настолько же возможно, что ваши архитектурные фантазии, наоборот, помогают вам сохранить восприятие реальности. Вы же не думаете о своем французском доме постоянно. Судя по всему, вы делаете это только в моменты изоляции, вызывающей у вас страх или ярость.
– С вашей стороны весьма великодушно интерпретировать мой рассказ именно таким образом, но я не уверен, что это правильно. Ведь это не объясняет мои непрестанные попытки все перестроить и переделать, или этот странный торг с самим собой – вот это: я отдам все, что у меня есть, если взамен у меня будет… ну, что-то другое.
– Да, – говорю я, – попытки торговаться с собой этим не объясняются. Все эти действия больше напоминают поведение испуганного ребенка.
Я слышу, что он снова приходит в движение, возможно, поднимается на ноги.
Он говорит, что у Джойса есть один рассказ, ему кажется, что это было в «Дублинцах». Он прочитал его в самый первый год университетской учебы и после этого больше к нему никогда не возвращался – больно уж расстроила и обеспокоила его концовка.
В финале рассказа отец (который сильно пил) возвращается домой и видит, что жена ушла в церковь, а в очаге погас огонь, потому что за ним не уследил сын. Теперь отцу придется долго ждать ужина. Маленький мальчик пытается задобрить отца и говорит, что приготовит ему ужин, но тот не успокаивается. Он хватает клюку, засучивает рукава и начинает избивать сына. Бежать маленькому мальчику некуда. Пьяный отец все бьет и бьет уже обливающегося кровью ребенка. Маленький мальчик просит пощады, а потом начинает с ним торговаться: «Не бей меня, папа, а я за тебя помолюсь. Я за тебя помолюсь, папа, если ты перестанешь меня бить».
Точно так же чувствовал себя и он, когда его порола и колотила мать… «Не бей меня, мама, я буду хорошо себя вести, я буду хорошо себя вести, мама». А поняв, что это не поможет, он, по его словам, стал обращаться к Богу: «Я умолял Бога: сделай так, чтобы она не била меня, Господи, запрети ей бить меня. Я буду хорошим. Пожалуйста, Господи, я прошу тебя. Я отдам тебе все, что захочешь, и все, что у меня есть, только отведи от меня опасность».
Я слышу его дыхание. Мне кажется, что он изо всех сил старается сдержать слезы.
– Мистер Гроц, – говорит он.
– Да.
– В моем доме есть волшебная дверь.
– Волшебная дверь?
В прошлом году он летел очень длинным рейсом с промежуточной посадкой в Гонконге. Где-то через час после вылета из Гонконга раздался гулкий удар, а потом через салон со свистом пронесся поток воздуха. Вывалились и повисли над головами пассажиров кислородные маски. Самолет начал стремительно снижаться с десятикилометровой высоты. Он был уверен, что скоро умрет.
«Я умолял Бога: сделай так, чтобы мама не била меня, Господи, запретней бить меня.
Я буду хорошим. Пожалуйста, Господи, я прошу тебя. Я отдам тебе все, что захочешь, и все, что у меня есть, только отведи от меня опасность».
– Я подумал, что если только смогу подняться на ноги и открыть дверь в кабину пилотов, то за ней окажется мой дом. Я перешагну через порог и окажусь в безопасности, дома. Я уже был готов снять кислородную маску и расстегнуть ремень, но тут самолет все-таки выровнялся.
Где бы он ни находился, хоть в остановившемся в тоннеле поезде метро, хоть в автомобильной пробке, он мог встать, пройти через дверь и оказаться в своем доме. Он очень много думает об этой волшебной двери, от чего ему придется отказаться, чтобы расплатиться за ее существование?
– Бред, правда? – говорит он.
Я говорю ему, что, на мой взгляд, это никакой не бред. Маленький мальчик, когда его бьют, все на свете отдаст за такую волшебную дверь.
– Я не особенно часто думаю о своем детстве. А когда задумываюсь, понимаю, что не так-то много и помню. Все, кажется, так давно прошло и умерло. Я думаю про себя, это было мое детство… Нет, это есть мое детство. Но во мне оно не живет.
Мы некоторое время молчим. Через минуту или около того я начинаю беспокоиться, не прервалась ли связь.
– Нет, я все еще здесь, – говорит он. Потом опять замолкает на мгновение. – Судя по моим часам, наше время почти вышло. Я сейчас больше ничего не хочу говорить. Завтра мне нужно будет присутствовать на праздничной вечеринке, и нам придется закончить минут на пятнадцать пораньше. Вы уж меня извините.
– Спасибо, что предупредили меня об этом.
– Мистер Гроц?
– Да?
– В действительности, у меня нет никакого домика во Франции. Вы же знаете, да?
Ложь
О секретах
В своем письме терапевт назвал его патологическим лжецом и спросил, не смогу ли я оценить его состояние и, может быть, взять его на психоанализ.
Филипп пришел ко мне на собеседование в апреле, это было несколько лет назад. Лечащий врач решил отправить его ко мне, случайно столкнувшись с женой Филиппа в местном книжном магазине.
Она схватила врача за руку и чуть было не расплакалась. Может быть, им стоило бы, спросила она, все-таки обсудить оставшиеся варианты лечения рака легких у Филиппа?
В ходе нашей первой встречи Филипп (обладавший, по свидетельству его терапевта, идеальным здоровьем) перечислил все недавние случаи своего вранья.
В родительском комитете школы, где училась его дочь, он отвечал за сбор денег, и в разговоре с учительницей музыки сказал ей, что он сын знаменитого композитора, о холостом статусе и нетрадиционной сексуальной ориентации которого всем было прекрасно известно.
Незадолго до этого он сказал своему тестю, спортивному журналисту, что некогда был принят во второй состав сборной Великобритании по стрельбе из лука.
В самый первый раз, насколько ему помнилось, он солгал своему однокласснику. В возрасте одиннадцати или двенадцати лет он уверял, что его завербовали в шпионскую школу MI5.
Услышав это, классный руководитель Филиппа дал ему совет, который он охотно процитировал мне: «Если уж тебе так хочется врать, то, ради Бога, делай это хотя бы чуть-чуть убедительнее».
Классный руководитель был прав: врать Филипп совершенно не умел. Придумывая свои истории, он рассчитывал производить на слушателя сногсшибательный эффект, но все эти его выдумки оказывались бессмысленно радикальными и очень уж рискованными.
– Судя по всему, вас не беспокоит, что люди сразу распознают в вас лжеца, – сказал я ему.
Филипп пожал плечами.
Он сказал мне, что слушатели редко стараются уличить его во лжи. Его жена сразу поверила новости о том, что он заболел раком, а потом точно так же не стала обсуждать факт его чудесного исцеления.
Другие люди, например тесть, воспринимали его байки с очевидным скептицизмом, но своих сомнений тоже не озвучивали.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
