Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
В общем, подходит она к кассе и просит поменять тысячу.
Кассирша меняет. Дает мне сдачу, а следующей женщине говорит:
– Сдачи нет.
Женщина начинает спорить, но как-то неубедительно. Не имеете, мол, права, вы обязаны выдать сдачу с полученных вами пятисот рублей. В общем, квёло.
– Я не обменный пункт, – отрезала кассирша.
Женщина с пятихаткой заморгала глазами, стоит, не знает, что ответить.
Скучно.
– Обратите внимание, – говорю я женщине с пятихаткой, – данная кассирша только что была обменным пунктом. Непонятно кому она тысячу поменяла, а теперь для вас у нее сдачи нет.
Механизм запущен. Реакция не заставила себя долго ждать.
– Действительно, – закричала женщина с пятиха т-кой. – Спасибо, – говорит, – молодой человек. Иди, – кричит кассирше, – обратно меняй.
– Не задерживайте очередь! – орет кассирша.
– Иди меняй, шалава! – кричит женщина.
Ждать, чем дело кончится, я, конечно, не стал. Мавр сделал свое дело – мавр может уходить. Провокация удалась, а последствия пусть другие расхлебывают.
Без магазинов жизнь была бы намного скучнее. Хотя не всегда люди ведутся на провокации с такой легкостью, как сегодня.
В нашей округе самые невозмутимые люди – в «Максидоме». Готов обосновать нижеследующим примером.
Стою в очереди. Женщина с косой и вантусом крутится, суетится, мечется у прилавков с батарейками «Энерджайзер». Задевает сумкой другую женщину.
– Поосторожней с сумкой, – говорит другая женщина.
А женщина с косой, видать, толком не расслышала и говорит:
– За суку ответишь.
– Чего?
– Ты меня сукой обозвала.
– Граждане, – обиженно восклицает другая женщина, – разве я обзывала ее сукой?
– Нет, – кричат все вокруг. – Никто эту суку сукой не обзывал.
И начинают развивать тему:
– Она, наверное, в самом деле сука, поэтому ей и мерещится.
– Граждане, – обиженно говорит мужчина, стоящий в очереди за женщиной с косой, – хватит уже мою жену сукой обзывать.
– Это ваша жена? – кричат все вокруг. – Тогда другое дело. Что же вы сразу не сказали?
Муж суки пожал плечами и замолчал.
Поразительное спокойствие. Его жену пять минут на все лады склоняют, а он стоит, молчит, шурупы в корзине пересчитывает. Поймают такого мужа фашисты, станут пытать – он и глазом не моргнет. Тайны не выдаст и Родины не продаст. Шурупы купит, а Родины не продаст.
Итак, вокруг моего дома расположился золотой треугольник – «Максидом», «Пятерочка» и «Дикси». В «Пятерочке» собираются нервные люди, в «Максидоме» – люди без нервов, а в «Дикси» – настоящие профессионалы. Чемпионы по хамству. Мордоплюйская элита. Сливки низшего общества. Дилетантам в «Дикси» не место. Там даже я стараюсь больше помалкивать.
Судите сами. Схлестнулись в «Дикси» две дамочки. Одна – скажу политкорректно – чрезмерно пышная, а другая чрезмерно стройная.
Стройная попросила у пышной скидочную карточку. А пышная отказала. Как у Зощенко. «Я, говорит, ну, ровно слон работаю и на трудовые гроши ежики себе покупаю, и нипочем то есть не разрешу постороннему чужому персоналу этими ежиками воспользоваться».
– Зря ты себе слоек-то набрала, – говорит оставшаяся без карты стройная дамочка пышной дамочке. – Лопнешь ведь ненароком, корова.
А пышная отвечает не без достоинства:
– Рот закрой, не свети гнилушками.
Я пребывал в восхищении. Классика. Учебное пособие. Во-первых, очередь довольна. Очередь смеется и с удовольствием рассматривает обеих дамочек. Обсуждает, правда ли тучная может лопнуть и точно ли у стройной гнилые зубы.
Во-вторых, сами спорщицы трясутся от гнева. Пышная раскраснелась и готова скончаться в апоплексическом ударе, а стройная позеленела и, того и гляди, пополам переломится. Каждая из них попала в точку. Ударила соперницу по больному месту. Взаимный нокаут. Такого даже в боксе не увидишь.
Напрасно мы возмущаемся российским хамством. Хамство – это наша национальная гордость. Наряду с балетом и еще чем-нибудь. Хотел придумать это «еще что-нибудь», да как-то так и не придумал. В общем, наряду с балетом.
Разве умеют ругаться какие-нибудь, скажем, французы? Вспомните «Трех мушкетеров». Как они там ругались?
«Вы, сударь, невежда».
«Ах так! Я к вашим услугам, сударь».
И давай друг в друга шпажонками тыкать.
Или англичане.
«Я имею удовольствие сказать вам, сэр, что вы негодяй, сэр», – говорит англичанин.
«Оу, шит, motherfucker», – отвечает негодяй.
И всё. И молчит. Запас ругательств исчерпан.
Говорят, неплохо ругаются итальянцы, но я не очень-то верю. Запустите этого итальянца в наш «Дикси», а я на него посмотрю. Да что там итальянца, запустите в наш купчинский «Дикси» хотя бы какую-нибудь старушонку из исторического центра города. Если она из коммуналки, может, и выдержит пару минут. Из коммуналок – они привычные. А если из отдельной квартиры, не сдюжит старушка. Прихватит ее инфаркт миокарда, и поминай как звали.
Нет, в «Дикси» я сегодня не пойду. Хватит с меня и «Пятерочки». Кстати, у «Пятерочки» скосили траву. У моего дома скосили, у «Пятерочки» – не к добру это. С некоторого времени к покосу трав в Купчино я отношусь подозрительно.
Года три назад меня как журналиста позвали на народный купчинский праздник, устроенный районной администрацией. Праздник назывался несколько странно – День газонокосильщика.
Прихожу по указанному адресу. Милый пустырек возле железной дороги. Трава по пояс.
На траве пасется лошадь. Рядом с лошадью – мужчина с диктофоном.
Позже я узнал, что лошадь прискакала из Пушкина, а мужчина – из газеты «Санкт-Петербургские ведомости».
Из динамиков почему-то раздается:
Мы поедем, мы помчимся на оленях утром ранним…
Газонокосильщики слушают рассказ коллеги, как он набухался и изображал Артура Пирожкова из Comedy Club.
– Что здесь такое? – спрашивает женщина.
– Соревнование по косьбе, – отвечает другая женщина.
– А я думала, очередную стройку открывают, – говорит первая женщина и, успокоившись, уходит.
Пенсионеры ведут более серьезный разговор.
– А где Матвиенко?
– Она уже в Москве.
– Откосила свое, – злорадно замечает дедушка с усами.
Матвиенко тогда как раз переводили с наших губернаторов в Совет Федерации.
Наконец праздник начинается.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
