Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
В плотной тьме дрейфовали медлительные серые тени, похожие на облепленных глиной карликов с вываренными глазами. Эльбы. Тени смещались и приближались к стенкам тоннеля. Когда карлики касались стенок, то отстреливали нечто вроде паутины. Паутина касалась куртки Яры и сразу рвалась.
Короткие прощупывающие покалывания Яра ощущала почти непрерывно и догадывалась, что эльбов гораздо больше, чем она способна разглядеть за те две-три секунды, что отваживается смотреть. В момент прикосновения колючих паутинок Яра испытывала то волчий голод, то досаду, то жадность, то вялую сонливость и безразличие. Но снова и снова крылья Эриха описывали полукруг и рвали паутину.
Убедившись, что атаки безрезультатны, эльбы поменяли тактику.
Ставки повысились. Теперь вместо голода и тоски Яре предлагались удовольствия самого разного рода. Всё это прощупывало Яру, пытаясь отыскать в ней брешь. Значит, ты не хочешь по локоть запустить руки в золотые монеты индийского раджи или гладить мех ручного тигра? А как насчет пробежаться с гепардом или встать под радужную струю водопада? А шашлык с горячим глинтвейном? Снова нет? Может, синьорита предпочтет меха, длинную машину и молчаливого шофера, который медленно повезет ее по ночным улицам под звуки кокаинового джаза?
Образы были такими отчетливыми, такими зримыми, что Яра уже не отличала их от реальности. Едва определяла, где она на самом деле – под водопадом, на шумном восточном базаре или в душном и дрожащем, как холодец, болоте. Мечты, твердея, претворялись в реальность. Хотелось забыться, расслабиться и отдаться их убаюкивающей силе.
Скажи «да», крошка! Маленькая моя, любимая, теплая!
Скажи «да», существо!
Говори «да», дрянь!
Яра знала: для самих эльбов все эти лихорадочные образы, которыми они пичкают ее сознание, – ничто. Эльбы холодны как лед. Не спят и не печалятся. Их наслаждения в иной сфере, которую ей и постичь невозможно. Золото, пища, романтика имеют для них не большую ценность, чем для рыбака шевелящийся на его крючке жирный червяк.
Яра знала, что если сейчас поведется и даст внутреннее согласие, то потом невозможно будет разорвать путы. Она залипнет здесь и навсегда останется в болоте. Много раз случалось, что шныры, даже самые опытные и закаленные, равнодушные к боли и легко переносящие голод, прыгали с седла, став пленниками заветного миража. И едва ли там, в душных испарениях болота, они обретали свои горные ручьи, улыбку красавицы или фантастические города.
Желая согреться мыслью о чем-то теплом и важном, Яра стала думать об Уле, но внезапно осознала, что совершенно его не любит. Грубиян, дуболом, пошляк! Цветочки по чердакам прятал, а она таскалась за ними, чтобы изваляться в голубином помете! Если бы хоть красавец, а то зубы неровные, ноги короткие! Ни квартиры, ни внятного будущего. В кафе и то каждую копейку считает!
Из всех щелей ее сознания шустрыми тараканами поползли мелкие обидки. Яра поняла, что никогда не была нужна Улу. Ему просто требовалась девушка, какая угодно, только бы согласилась терпеть его выходки. Другим он, понятное дело, до лампочки, а над ней небось весь ШНыр потешается!
Если бы Ул сейчас оказался здесь, Яра набросилась бы на него, как кошка, и стала царапать, кусать. Ей захотелось развернуть коня, чтобы окончательно разобраться с этим уродом. Ненависть была такой сильной, что Яра пред собой видела одни лишь черные пятна. Глаз она уже не закрывала. Зачем? Плевать на болото! Главный ее враг – Ул!!!
Эрих жалобно заржал – она не услышала, но угадала по нетерпеливому движению головы и закинутой морде с пенной шапкой у ноздрей. Спустя секунду пега стало кренить и заваливать набок. Они больше не продвигались вперед, но зависли на одном месте. Правое крыло Эриха цепляло за что-то, чего не могло разорвать. Левое крыло судорожно загребало липкий воздух. Яра видела, что пега сейчас перевернет, а ее саму ударит о стенку тоннеля. Серые карлики тоже сообразили, что случится, и, давя друг друга, спешно сползались в одно место.
Не понимая, что происходит с Эрихом и почему он заваливается, Яра опустила глаза и увидела, что в ее ногу сразу над ботинком вошла паутина, утолстившаяся до подобия белого корня.
По паутине от эльба к Яре катились мелкие бусины. В момент, когда они касались ноги, она испытывала к Улу новые уколы ненависти. Правда, теперь ненавидеть стало технически сложнее. Колени скользили по седлу, левое стремя болталось, подпруги ослабли, а само седло вот-вот окажется под животом пега. Хорошо, хоть загнутая передняя лука удерживалась за основания крыльев.
«Я… люблю… Ула. Это… все… эльб!» – продираясь сквозь трясину ненависти, подумала Яра.
Очередная бусина не смогла просочиться под кожу. Откатилась и столкнулась со следующей. Паутина вздулась, не выдержала напряжения и оборвалась. Ее прочность оказалась обманчивой. Эрих зачерпнул освобожденным крылом густой вонючий воздух. Упругие кости выгнулись. Жеребец заржал от боли и, едва не выломав маховые перья, выровнялся. Яра сумела дотянуться до мускульного основания его крыла и вернулась в седло.
«Расслабилась! Поверила, что все могу! Проводник, называется!» – выругала себя Яра. Дельта давно унеслась вперед, и Яра даже приблизительно не представляла, где и когда встретится с Денисом.
Эрих набирал скорость медленно, с усилием. За первые двадцать-тридцать ударов он почти не продвинулся вперед. Порой ему требовалось несколько толчков крыльями, просто чтобы остаться на месте. Тогда он дергал головой и коротко, укоризненно ржал. Яра потрогала его спину. Она была скользкой и потной. Шерсть блестела, как намазанная жиром. В болоте останавливаться нельзя. Не будь Эрих огромным, сильным жеребцом, он завяз бы здесь навсегда.
Все притупилось в Яре: любовь к Улу, жалость к коню, беспокойство о крошечной девочке. Она помнила только одно: нельзя позволять новым корням войти в нее, потому что это смерть. Ненависть к Улу опустошила ее. Она даже не чувствовала уколов. Тупо смотрела на гриву и старалась не открывать глаз.
Яра не знала, сколько провела времени в болоте. Оно здесь течет по своим законам. При предельной внутренней собранности, да на хорошем пеге можно проскочить за десять минут. Можно за полчаса, час, а можно и вообще не прорваться. Счет завязших в болоте ныряльщиков шел на десятки и сотни. Чаще всего даже не знали, застрял ли ныряльщик на пути туда или был перехвачен на обратном пути. Кем? Эльбами? Ведьмарями? Сломала ли его лошадь крыло, слетел ли он с седла или, прислушиваясь к нашептываниям болота, не сумел разорвать паутину и до сих пор томится где-то в сосущем мраке, где ложь похожа на правду и где ненависти веришь больше, чем любви?..
Дважды в истории ШНыра случалось, что ныряльщик, будучи твердо убежден, что провел в болоте не больше суток, выныривал в человеческий мир спустя несколько десятилетий.
Сейчас Яра не думала и об этом. Она гнала все мысли без исключения, в том числе и самые невинные, зная, с какой легкостью болото искажает, подменяет, тайно соединяет их, используя любую мысль как мостик в свою реальность.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
