Прошло три дня. Каждый день Владислав и Ника вместе ходили на пляж в бухточку, загорали, купались, разговаривали о всяких мелочах и рассказывали друг другу о своих семьях, привычках, друзьях. В перерывах между всеми этими занятиями, или пока загорали, они могли по долгу целоваться. Нике это очень нравилось, а Владислав, хотя и был счастлив, ему эти поцелуи доставляли постоянные мучения, а дальше поцелуев никак дело не шло. Торопить Нику он попросту боялся. Его постоянно преследовало чувство, что он не достоин того счастья, которое ему послала судьба. Он постоянно был весел, если веселилась Ника, но стоило ей задуматься, как он становился задумчивым.
Состояние Владислава заметил Костя. В один из вечеров, когда они сидели на балконе и курили, он спросил:
– А что? – Владислав удивленно посмотрел на Костю.
– Ты приехал скучноватый, а теперь как на крыльях летаешь.
– Кажется тебе, Костик, – он улыбнулся мечтательной улыбкой.
Глава 9
В тот день они снова пришли на пляж. Погода начала портиться. По небу временами плыли тяжелые серые тучи, закрывая солнце, чайки носились низко над водой и почему-то особенно громко кричали. Как обычно они устроились поближе к кромке воды и стали строить замок из песка, который начали строить в первый день, когда пришли сюда вместе.
– Сегодня, наверное, дождь будет, – сказал Владислав, доставая сигарету. – Курить будешь?
– Ты на тучки смотришь? – Ника тоже прервала свое занятие, сполоснула руки и взяла сигарету.
– Все старые шрамы на погоду ноют, – он поморщился.
– Влад, а как в тебя стрелял этот козел? У тебя шрам на груди один, второй, на виске и, если не ошибаюсь, что-то похожее на шрам на спине.
– Висок и грудь это относительно свежие. На спине действительно был шрам, но его, на сколько могли, подправили и ещё на плече шрам, под наколкой.
– Я сначала подумала, что это шрам, а потом, что просто показалось. Такой смешной крокодильчик. Я вообще не люблю наколки, но у тебя маленькая и сделана очень интересно.
– В Штатах кололи. Там слишком много возни со шрамом было бы, а так не заметно.
– А откуда у тебя старые шрамы? – Ника кончиками пальцев провела по чуть заметной полоске на спине у Владислава.
– Из Афгана, – помолчав и прищурившись, ответил он.
– Из Афгана? – Ника очень удивилась. – Ты никогда раньше не говорил. Ты был в Афгане?
– Был. Тогда в армию брали всех подряд. Мы с Вальком тоже попали, хорошо хоть врачами. Там нам обоим и перепало.
– Как?
– Мы везли в машине раненых в госпиталь и нарвались на засаду. Из двадцати в живых осталось только пятеро. Потом один умер уже в госпитале. Мы остались живы. На этом закончилась наша служба в Вооруженных силах и бурное боевое прошлое. О нем я не люблю распространяться. Не такими мы были там героями и благодетелями, как говорят.
– Твой брат был тяжело ранен?
– Легче чем я. Я его закрыл собой, – он снова помолчал. – Валек только за две недели до этого женился на медсестре – Оксане. Знаешь, в армии медового месяца не бывает. В тот день у него душа не лежала, чтобы Оксанка ехала с нами, но с начальством не сильно-то и поспоришь. Мы отстреливались. Потом я услышал, как она сзади вскрикнула, Валек закричал: «Ксюха!». Я повернулся. Она лежала на спине с открытыми глазами, а Валек стоял над ней на коленях. Его автомат валялся в двух шагах. Я понял, что Оксанка мертва. Повернувшись назад, я увидел душмана, который целился в Валька. Это все происходило в считанные доли секунды. У меня оставалось совсем мало патронов в магазине, я выстрелил их все, почти не глядя, и прыгнул на Валика. Мы вместе упали на землю. В душмана я все-таки попал, но он, видно, тоже по инерции продолжал стрелять, потому что мне показалось, что в спину мне вбивают горячие гвозди. Очнулся я уже в госпитале. Валек лежал на соседней кровати. Он был ранен в плечо и руку. Его отправили домой раньше, меня на неделю позже.
– А Оксану действительно убили?
– Да. Валик очень тяжело переживал её смерть. Да и у меня дрянной осадок на душе остался. И после всего этого, и после самой войны…
– Влад, а ты смог бы убить человека? – Ника пристально посмотрела ему в глаза.
– Смотря, при каких обстоятельствах. Тогда смог.
– Тогда… А, может, ты не убил его?
– Убил. Знаю, что убил. И не только его. Мы не один раз так раненых возили.
– Тебе было страшно, когда ты в них стрелял?
– Нет. Мне было гораздо страшнее, когда стреляли в нас. И совсем страшно, когда стреляли в Валика, – жестко ответил он.
– А потом? Когда стреляли в тебя дома?
– Не знаю. Никогда не думал. Я просто всё слишком хорошо помню. Когда хотят убить тебя самого, то совсем не страшно… Тогда страшно не было…
– Того, кто стрелял в тебя дома, ты смог бы убить?
– Да. Но на тот момент у меня с собой не было оружия.
– И тебе бы не было страшно?
– Нет. Кстати, я неплохо владею оружием.
– Каким? – Ника снова удивленно смотрела на него.
– Пистолетом, ножом. У меня есть пистолет.
– Зачем? – она смотрела почти испуганно.
– Не помешает.
– А охрана у тебя тоже вооруженная?
– Да. Но я же тебе говорил, что это дядина прихоть.
– Скажи, и у сына твоего есть охрана?
– Есть.
– Зачем?
– Однажды со мной решил посчитаться один не слишком умный парень. Он нанял ребят, Алика подловили, когда он шел с дискотеки, и избили. Он пролежал две недели в больнице. С тех пор у него есть охрана. Тебя это шокирует?
– За что с тобой хотели посчитаться?
– Там, где большие деньги, всегда есть разборки. Не я их начинал. Человечек просто хотел стаскать с меня денежки и не ожидал, что я обращусь в органы. Но до этого успели попробовать меня достать через Алика.
– Влад, а если я выйду за тебя замуж, то и у меня будет охрана? – она смотрела на Владислава почти со страхом.
– Вообще-то, возможно и будет. А почему это тебя так напугало?
– Ты же сам говорил своему дяде, что ты не малое дитя и не на зоне. Это что ходить как под конвоем? Постоянно за спиной будет гориллоподобный малый.
– Почему как под конвоем? Моих телохранителей ты видела. В общем, нормальные ребята, кстати, с высшим гуманитарным образованием. У Алика тоже. Его просто привозят в школу и увозят оттуда. Если идет с девочкой на дискотеку, охранник идет с ними, вроде бы как компанию составляет. Он нормально воспринимает своего телохранителя, можно сказать, что они дружат. Я своих хлопцев иногда гоняю, потому что они больно уж добросовестно исполняют свои обязанности и пытаются вести себя как няньки.
