— К счастью, охранник этого не знал.
Кен прошел в квартиру мимо ошеломленной Эбигейл и, остановившись посреди гостиной, удивленно присвистнул.
— Ну и хоромы!
— Каким образом тебе удалось узнать мой адрес? — настойчиво повторила Эбигейл. — Я ведь не давала его тебе.
— Конечно нет. Кстати, твоя мать тоже.
— Моя мачеха, — поморщившись, поправила его Эбигейл, и по ее тону Кену сразу стало ясно, как она относится к миссис Ричардсон.
— Ах вот оно что… — протянул он. — Теперь мне многое становится понятным. Оказывается, у нас с тобой много общего. Я тоже не ладил с сожительницей отца.
— Меня это совершенно не интересует, — холодно проронила Эбигейл. — Я задала вопрос. Будь добр, ответь на него.
— Я послал тебе информацию о хронических заболеваниях в нашей семье, словом, то, о чем ты просила, а затем нанял человека, который подкараулил тебя у абонентского ящика, проводил до дома и навел кое-какие справки.
— Так ты меня выследил?! — возмутилась Эбигейл.
Кен ухмыльнулся.
— Можно и так сказать.
— Да Как ты посмел! Ты не имеешь права вторгаться в мою личную жизнь!
— Солнышко, ты забыла, наверное, что носишь под сердцем моего ребенка, а это, согласись, дает мне некоторые права на более близкое знакомство с тобой. Думай обо мне что хочешь, вычеркивай меня из своей жизни, но я не могу и не хочу бросать на произвол судьбы свою плоть и кровь — единственного моего ребенка!
Эбигейл была на грани истерики, ее вновь затошнило, голова шла кругом от одной только мысли, что Кен Уоррен здесь, в ее квартире, и теперь от него не отвяжешься. Чтобы немного прийти в себя, она сделала несколько глубоких вдохов, но это не помогло.
Все ее надежды рушились одна за другой! За две недели ей так и не удалось раздобыть денег, а теперь еще к ней как снег на голову явился негодяй, претендующий на участие в судьбе ее ребенка! Ребенка, которого Эбигейл не хотела делить ни с кем! Это дитя принадлежало только ей! Эбигейл из последних сил сдерживала слезы.
Кен заметил смятение Эбигейл, но не понимал его причин. Несомненно одно: его слова потрясли Эбигейл. И, хотя этого, в сущности, он и добивался, теперь Кен ощущал раскаяние. Однако, несмотря ни на что, он решил твердо стоять на своем: ребенку нужен отец.
Затянувшееся молчание Эбигейл начало действовать Кену на нервы. Неужели она надеется, что я заговорю первым? — с раздражением подумал он. Или уйду?
Кен снял куртку и с демонстративной небрежностью бросил ее на широкий дорогой диван, а затем уселся рядом.
Эбигейл открыла было рот, чтобы послать его ко всем чертям и указать на дверь. Но тут ее осенило.
Подожди, глупая! — сказала она себе. Остановись. Этот человек пришел, чтобы предложить деньги на содержание ребенка, а тебе они жизненно необходимы. Ты находишься в таком отчаянном положении, что готова принять их даже от этого чудовища!
Она с ненавистью посмотрела на развалившегося на диване Кена и почувствовала такой приступ тошноты, что ее чуть не вырвало прямо на роскошный ковер. Сделав над собой усилие, Эбигейл и на этот раз справилась с недомоганием. Взглянув на ворох неоплаченных счетов и квитанций на столе, она избавилась от последних сомнений.
— Если я тебя Правильно поняла, — спокойным голосом заговорила Эбигейл, — ты выследил меня лишь для того, чтобы предложить материальную помощь, необходимую для содержания ребенка?
— Мне казалось, я говорил тебе об этом еще две недели назад. Тебе что-то не понравилось в моем предложении?
— Не в этом дело… Просто мне не хотелось, чтобы ты нес большие расходы…
Это была явная ложь, и снисходительная улыбка, появившаяся на лице Кена, свидетельствовала о том, что он это прекрасно понял.
— Тронут твоей заботой о моем кошельке, но, прости, я привык самостоятельно распоряжаться своими финансами.
— Прекрасно. В таком случае, если ты все еще настаиваешь на своем непременном участии в расходах по содержанию ребенка, я готова принять твою финансовую помощь. Завтра я переговорю со своим адвокатом и мы составим необходимые документы.
— В этом нет никакой необходимости, мой адвокат уже все устроил.
— Вот как? — удивилась Эбигейл.
И, прежде чем она успела еще что-то сказать, Кен назвал сумму месячного содержания, которую намеревался выплачивать ей, начиная с сегодняшнего дня. Эбигейл не поверила своим ушам. Конечно, эти деньги нельзя назвать сумасшедшими, но на них она могла вполне сносно существовать. И во всяком случае, финансовая помощь Кена намного превышала социальное пособие, о получении которого Эбигейл хлопотала.
Она имела смутное представление о доходах владельцев заштатных ветлечебниц, но совершенно очевидно, что Кен собирался оставлять себе очень немного от той суммы, которую зарабатывал. У Эбигейл сжалось сердце. За последние несколько дней она на себе испытала, что значит быть остро нуждающимся, неимущим. Эбигейл не пожелала бы такой доли и врагу. Ей стало искренне жаль Кена.
— Ты очень щедр, — сказала она дрогнувшим голосом, — Я принимаю твою помощь. Но не слишком ли велика сумма, которую ты решил мне выплачивать?
— Я полагал, что мы уже договорились: своими финансами я распоряжаюсь самостоятельно, без советчиков.
Ах так! Ну как хочешь, заносчивый болван, подумала Эбигейл. Подойдя к письменному столу, она написала на листе бумаги адрес своего адвоката и, вернувшись к дивану, на котором удобно устроился Кен, протянула ему записку.
— Вот возьми, — сухо сказала Эбигейл. — Думаю, нам больше не о чем говорить.
— Подожди, не торопись. Я не сказал главное: содержание будет выплачиваться тебе при одном условии.
— При условии?
— Да. Ты должна выйти за меня замуж.
5
Эбигейл ошеломленно уставилась на него. Тошнота подкатила к ее горлу.
— Что… что ты сказал? О Боже, мне плохо…
Зажав рот рукой, она бросилась в ванную, из-за двери которой тут же послышались кашель, приглушенные стоны, хрипы и проклятия. Обеспокоенный Кен попытался войти в ванную комнату, но дверь была заперта изнутри.
— Это ты во всем виноват! — услышал он сдавленный голос Эбигейл. — Убирайся вон!
Около часа она не выходила в гостиную, и Кен уже начал не на шутку тревожиться. Наконец, одетая в длинный махровый халат, Эбигейл появилась на пороге комнаты. Взгляд, который она устремила на Кена, пылал ненавистью.
— Ты разве не слышал? Я приказала тебе убираться вон.
— Да, в самом деле. И не один раз. Но я не бросаю игру, когда у меня на руках одни козыри.
— Ты бредишь или пьян! С чего ты взял, что я пойду за тебя замуж? Или ты хочешь купить меня за ту ничтожную сумму, которую мне предлагаешь? Так вот, учти: я стою таких денег, которые тебе и не снились!
