– Хочу добавить, Ребекка, хотя Люк необыкновенно щедр… э… cheres amies останутся cheres amies…
– Даже когда они станут менее дорогими, – прошептала Ребекка.
Росс взглянул на нее и рассмеялся, обрадовавшись, что она, наконец, обрела дар речи и даже шутит.
– Неплохо сказано… дорогие друзья становятся менее дорогими… верно подмечено, – с хитроватой ухмылкой проговорил он.
Ребекка усмехнулась и, покачав головой, всплеснула руками и разразилась гомерическим хохотом, но через минуту взяла себя в руки.
– Я что-то не так сказал? – недоумевал он.
– Нет, напротив, я очень рада, что начала этот разговор. Благодарю вас, Росс. – Ребекка собрала волосы в пучок и с подчеркнутой вежливостью поклонилась.
– Так что же вы решили, Ребекка? – воскликнул Росс.
– Определенно этот разговор должен остаться между нами, и вы ничего не скажете Люку. Обещаете?
– Даю слово, – поклялся Росс.
Если бы не этот разговор с Россом, который объяснил ей, на что может рассчитывать незамужняя, беззащитная, не имеющая ни пенни за душой женщина, она продолжала бы витать в облаках. Но теперь она стала вспоминать разговор с Люком и постепенно прозревала.
Разве он предлагал ей руку и сердце? Да он ни словом не обмолвился, даже не сказал, что любит ее! Но он был так ласков с ней, так добр… и она вообразила, будто его помыслы чисты и благородны, как у Дэвида! Ребекка закрыла глаза и прижалась пылающим лбом к холодному оконному стеклу. Какая же она наивная и простодушная, и совсем беззащитная. И в этом отчасти виноват ненавистный братец Саймон, который оставил ее без средств к существованию, что дало возможность богатому, но совершенно незнакомому мужчине сделать ей унизительное и оскорбительное предложение.
Но унижение, которому ее подвергли, не сломит ее. Она не упадет духом, и у нее достанет сил выстоять перед лицом суровых испытаний.
Глава пятая
Ребекка шла быстро, невольно наслаждаясь теплом октябрьского солнца. Когда показался усадебный дом, сердце Ребекки учащенно забилось. Это от быстрой ходьбы, успокаивала она себя.
Всю ночь она обдумывала каждое слово предстоящего разговора с Люком. Сейчас самое главное – не дать себя сбить с толку.
Легко взбежав на крыльцо, она постучала дверным молоточком в тяжелую дверь черного дуба. От волнения у нее вспотели ладони, и она вытерла их о свои серебристо-серые юбки.
– Мисс Ребекка! – приветствовал ее Майлз с улыбкой.
– Здравствуйте, Майлз. Мистер Трилоуни дома? Я хотела бы поговорить с ним.
– С которым? Со старшим или младшим? – Майлз озорно ухмыльнулся.
Ребекка растерялась было, но быстро сообразила:
– О, я имею в виду лорда Рэмсдена. Он дома?
– Да вы проходите, проходите, – спохватился Майлз, жестом приглашая ее в прохладную прихожую. – Кажется, он вышел в конюшню. Пойду посмотрю, а вы располагайтесь поудобнее, – говорил он, уже спускаясь с каменного крыльца. – Жена, верно, на кухне. Она будет вам очень рада, – небрежно бросил он через плечо.
Ребекка вспомнила, как было легко и спокойно ей в этом доме. Она обвела взглядом знакомые стены, обитые панелями из черного дерева, и лестницу с изящными перилами. Теперь она здесь, похоже, нежеланный гость. Убирая со лба пряди волос, она подошла к стулу с высокой спинкой, села и стала ждать.
Входная дверь открылась, и тяжелые шаги стали приближаться к ней. Дрожа, она медленно начала подниматься со стула и поворачиваться к Люку.
Увидев его фигуру в черных бриджах и белой рубашке так близко от себя, Ребекка невольно попятилась, не смея взглянуть на него. Расстегнутый ворот и закатанные рукава усиливали впечатление мощи его тела. Как тут было сохранить холодность и независимость! Она беспомощно оглянулась по сторонам.
– Доброе утро, мистер Трилоуни. Прошу извинить мое вторжение, но мне необходимо поговорить с вами.
Он поджал губы и прищурился, едва заметная улыбка тронула губы. Будущей любовнице не терпится удостовериться в постоянстве его предложения? Или что-то иное беспокоит девушку? Куда подевалась ее безмятежность? Пристально вглядывался он в ее белое, как алебастр, лицо. Она не выдержала его взгляда и опустила глаза. Он молча выжидал, стараясь понять намерения Ребекки.
Но по выражению ее лица нельзя было догадаться, что она задумала.
– Пойдемте в мой кабинет.
Открыв перед ней дверь кабинета, Люк пропустил ее вперед.
– Садитесь, Ребекка, – предложил он и закрыл за собою дверь.
Она послушно села на стул с высокой спинкой, а Люк обошел большой, обтянутый кожей стол и сел напротив нее.
– Как вы добрались сюда? Это Грегори подвез вас? Но я что-то не заметил у дома его двуколку.
– Я шла пешком, – спокойно сказала Ребекка. – «Саммер-Хауз» не так далеко отсюда. – И замолчала. Разве она пришла сюда ради праздных разговоров? Девушка собралась с мыслями, глубоко вздохнула и решила продолжить, но Люк предложил ей чаю. – Нет, спасибо. Я только хочу извиниться и тут же уйду.
Видимо, решение далось ей нелегко, он и сам провел бессонную ночь, так и не решив, жениться на Ребекке или сделать ее своей любовницей. По иронии судьбы, сейчас он сделал свой выбор, но у него не хватало духу сказать ей об этом.
– Я пришла извиниться, мистер Трилоуни, за свое неверное истолкование вашего вчерашнего предложения, могу объяснить это только своей неопытностью и наивностью. Позвольте вас заверить, что я искренне желаю забыть навеки это досадное недоразумение и обещаю вам никогда впредь не вспоминать о нем. А теперь прощайте, сэр. – Последние слова она произнесла еле слышным от волнения голосом, повернулась и направилась к двери.
– Позвольте заверить вас, Ребекка, что случившееся так не закончится, – сказал он ледяным тоном.
– А я категорически утверждаю, что истина конечна, – ответила она звенящим от волнения голосом, поворачиваясь к нему лицом, но, продолжая пятиться к выходу.
Люк встал, отшвырнул стул и, выйдя из-за стола, направился к ней. Ребекка бросилась бежать, но в последний момент молодому человеку удалось захлопнуть дверь, не дав ей покинуть кабинет.
– Выпустите меня сию же минуту, – гневно потребовала она, – и уберите руку, – холодно сверкнула глазами девушка.
– Ни за что, – властно отрезал Люк.
Ребекка вдруг почувствовала себя такой униженной и беспомощной, что от обиды к глазам подступили слезы. Быстро опустив голову, она стала разглядывать перламутровые пуговицы своей блузки. Нижняя губа начала предательски дрожать, и она прикусила ее. Как несправедливо, что ей не хватило доли секунды выскочить из кабинета и бегом пуститься прочь из этого дома.
– Позвольте мне уйти, сэр. Я сказала Марте, что вернусь через час, а прошло уже много больше часа, – наконец сказала она примирительно.
