Глаза Аманды подозрительно заблестели. Она резко посмотрела вверх. Нет она не потеряла ничего особенно важного, кроме нескольких лет, потраченных на спасение своего брака.
— Даррелл говорил, что пластическая хирургия эмоционально мучительна для некоторых. Особенно для тщеславных, красивых… — Неожиданно она зажала рот рукой, чувствуя себя глупо из-за того, что разоткровенничалась перед абсолютно незнакомым человеком. — Забудьте о том, что я сказала. Вам ни к чему знать о моих ошибках. — Глупая! Неужели Мак Далтон стал ей близок настолько, что она готова рассказать ему обо всем? Может быть, ей действительно стоит прибегнуть к помощи психотерапевта?
— Мужчина, не сумевший оценить по достоинству такую женщину, как вы, совершил главную ошибку в своей жизни. Именно он, а не вы. Ваш Даррелл просто дурак.
Казалось, что Мак говорит абсолютно искренне. Щеки Аманды раскраснелись, она стала нервно накручивать на палец прядь волос. Конечно, у него есть причины льстить ей, и она хорошо понимает какие.
— Вы решительно настроились на то, чтобы мы сообща владели этим колодцем? — постаралась спросить Аманда как можно хладнокровнее.
— Потому что я назвал Даррелла дураком? Да это любому ясно. Он потерял единственно красивую вещь, которой владел.
Аманда пристально посмотрела на него. Этот мужчина опасен, он уже знает о ней слишком много.
Даррелл говорил ей, что она привлекательна, и предлагал хирургическим путем сделать из нее красавицу. Мак же как-то естественно сумел расположить ее к себе. Но в то же время он был из разряда тех мужчин, для которых флирт с незнакомой женщиной — дело привычное. Она вновь обескураженно на него посмотрела.
— Положим, почти каждый вел себя когда-то неправильно по отношению к другому человеку. Я не исключение.
Мак мгновенно подхватил нить ее рассуждений:
— Да, вы правы. Я в свое время так и не понял, что бизнес и интерес той женщины к нему — для нее главное. Она никогда не собиралась за меня замуж… В конечном итоге я смотрю на это дело так: ни вы, ни я не в проигрыше. Может быть, мы просто отдали этому слишком много времени.
Аманда подошла к столу и встала напротив Мака. Странно, но он как будто читает ее мысли, и при этом она ничего про него не знает.
— Как давно это было?
— Мы расстались год тому назад. С тех пор я путешествую, привожу в порядок свои мысли. В конце концов, я решил утихомириться и начать все заново. Как видите, мы можем стать отшельниками вместе, — пошутил он.
Преодолевая искушение коснуться его, Аманда сложила руки за спиной. По собственному опыту она знала, что прикосновение к страдающему человеку ненадолго облегчает его боль, но в данном случае она может оказаться неправильно понятой. Причем если Мак и испытывал боль, то тщательно скрывал это.
— Собираетесь жить один? — спросила она наконец.
— Конечно. Я неплохая компания. И я использую не много воды, потому что моюсь лишь время от времени.
Аманда хихикнула. Последнее время рассмешить ее не удавалось никому.
Мак продолжал:
— Я буду вести себя так тихо, что вы и не заметите моего присутствия.
Аманда на секунду задумалась. Она имела право задавать вопросы.
— Это для вас второй дом или главный и единственный? И чем вы занимаетесь?
— Ага, вот теперь пошли личные вопросы. Думаю, что вам также следует знать о состоянии моего банковского счета. Разве не это в первую очередь интересует женщину в мужчине?
Несмотря на улыбку, играющую в его глазах, Аманда подозревала, что Мак шутит лишь отчасти.
— Я так не считаю, — быстро сказала она. — А вдруг вы фермер и будете брать воду из моего колодца для полива? И я должна буду ждать часами, чтобы принять душ.
Мак откинулся на спинку стула, и в глазах у него появилось странное выражение.
— А вы смотрите в корень. Я бы хотел разводить у себя в саду съедобные травы. Я люблю возиться с ними с тех пор, как моя бабушка-француженка учила меня готовить в своей большой сельской кухне.
Аманда почувствовала себя заинтригованной.
— Звучит привлекательно.
— И да и нет. Она растила меня с тех пор, как умерли мои родители.
Ее сердце дрогнуло.
— Вам повезло, что был кто-то, кто о вас заботился.
Он просто кивнул.
— Вы любите готовить?
Почему он спросил об этом?
— Если это можно сделать без особых трудностей. Добавить воды и размешать — вот мой принцип, — сказала она. — Вот видите, я буду использовать больше воды, чем вы.
Мак усмехнулся:
— Послушайте, дайте себе время подумать, утро вечера мудренее. И помните, что я готов платить за всякие неполадки.
Аманде пришлось сделать над собой усилие, чтобы отвести взгляд от его лица. Он, казалось, искренне стремился к тому, чтобы соглашение о совместном пользовании было удобно и той и другой стороне.
— Я изучу этот вопрос. Это все, что я могу вам обещать.
— Отлично. Приятных снов, леди соседка. Если дорогу освободят к утру, то отвезу вас домой. — Подойдя к двери, он остановился и задумался, затем, повернувшись, спокойно сказал: — Если вам что-нибудь потребуется, вы знаете, где меня найти.
Слова эти нашли отклик в ее сердце, и не потому, что их можно было трактовать как намек на сексуальное приключение, а потому, что звучали искренно. Она молча кивнула. Мак вышел, и в дверь ворвался порыв холодного ветра. Прислушиваясь, она ждала, когда он откроет свою дверь. И хотя Аманда знала, что Мак в соседнем номере, она вдруг почувствовала себя одиноко, ей не хватало его общества.
Она пересела на стул, прислонилась головой к его мягкой спинке и стала анализировать свои впечатления. Затем встала, подошла к зеркалу, чтобы посмотреть, как она выглядит в его одежде.
О нет!
Он дал понять, что считает ее привлекательной! Кого он обманывал?
Но по крайней мере она выглядит в этом свитере маленькой и хрупкой. Чувствовать на себя его одежду было ей странно приятно, к ней вернулось давно забытое ощущение.
Несмотря на все ее усилия, все в этом мужчине импонировало ей. Ну и как тут принять разумное решение? Что-то в нем дразнило ее. Она вновь уставилась в зеркало и увидела в нем женщину с кокетливой улыбкой, женщину, которую еще вчера она не знала.
«Аманда Стэнфилд, приди в себя, а то ты впутаешься в историю, о чем можешь позже пожалеть. Поговори сначала с адвокатом», — почти приказала она себе.
— Пошли этого негодяя подальше, дорогая. Даррелл скорее всего передал кому-то право на это соглашение.
Дождавшись, пока отец перестанет бушевать, Аманда вновь поднесла телефонную трубку к уху:
