— Нет.
— Я так и думал. Он вряд ли разрешил бы вам уехать в Париж, ничем не связав вас. — Выдержав паузу, он продолжил: — А что вы думаете по поводу того, что он женился на француженке?
Она удивленно посмотрела на него:
— У меня нет особого мнения на сей счет. Думаю, я испытывала радость потому, что Джереми был счастлив.
— Вы с братом очень близки?
— Были, — поправила она. — Его женитьба изменила все.
— И вы жалеете об этом. Вам не обидно, что он женился?
— С какой стати?
Он пожал своими идеальными плечами.
— Некоторым сестрам такое не нравится, братьям тоже. Однако это нечто такое, что случается с нами всеми, — из-за брака мы теряем любимого брата или сестру.
К ее отчаянию, он обошел стол и встал рядом с ней, опершись об его резной край. Вблизи ресницы, окаймлявшие темно-серые глаза, оказались черны, худое лицо и четкая линия подбородка говорили о твердом характере. Губы были резко очерчены, не полные и не тонкие. Сейчас на них играла едва заметная улыбка. Триша опустила взгляд на свои робко сложенные на коленях руки. Почему он подошел к ней? Не потому ли, что он почувствовал ее сердцебиение и напряжение, из-за которого ей было трудно дышать? Может быть, им двигало побуждение заставить ее страдать так же, как страдал он сам, когда ее брат отнял у него женщину, которую он любил? Триша терялась в догадках. Одно не вызывало у нее никаких сомнений — она не хочет иметь с этим человеком ничего общего. Его мужские чары смутили и более опытных женщин, чем она, а вблизи он был неотразим. Косой луч солнца упал на ее волосы, позолотив их; ее глаза, две голубые тихие заводи, заметили его напряженный взгляд, и вдруг у нее внутри что-то вздрогнуло, и она задала первый пришедший в голову вопрос:
— Месье, у вас есть братья и сестры?
— Да, — ответил он и затем спросил: — Mademoiselle, вам нравится Париж?
Удивленная такой переменой темы, Триша ответила почти машинально:
— Да. Жизнь здесь захватывает. В Париже, пожалуй, веселее, чем Лондоне.
Было видно, что это замечание понравилось ему, ибо он улыбнулся и потянулся рукой к внутреннему карману, пиджака:
— Вы курите?
— Изредка, — ответила она. — Не сейчас, merci.
Его рука сразу остановилась. Рив не проявил никакого желания закурить или обсуждать свои семейные дела, что означало одно — он ведет вежливый разговор до тех пор, пока не посчитает, что Джереми и его жена достаточно долго обмениваются своими тайнами. «Что ж, ему не обязательно продолжать светский разговор, словно она была одной из его капризных пациенток, которой он старается угодить», — сердито подумала она.
— Надеюсь, я не задерживаю вас, месье, — сказала она язвительно.
Прежде чем он успел ответить, в дверь тихо постучали, вошла медсестра и сообщила, что его ждут в регистратуре. Когда он покинул кабинет, Триша вышла, твердо решив, что не будет ждать его возвращения. Идя по коридору, она увидела в дверях палаты Джереми, который жестом пригласил ее войти. Она вздохнула с облегчением.
Она нашла Мари-Роз сидящей на постели, на ее лице уже не было повязок. Два пластыря скрывали шрамы на ее щеках, но нос, совершенно сплющенный, за исключением кончика, к счастью, был без шрамов. Она повеселела и передала Трише список вещей, которые ей были нужны, — хорошее туалетное мыло, косметические салфетки и крем для кожи. Джереми с радостью рассказывал сестре, что Рив собирается вернуть ей прежнюю красоту.
Когда они возвращались на виллу, Джереми сказал:
— Мари-Роз трудно. Бедняжка. Мне во многих отношениях легче, когда ты рядом, Триш. — Он остановил машину, подчиняясь белому жезлу стоявшего на посту полицейского, и повернулся к сестре: — Сегодня я получил письмо от своей фирмы, в котором меня просят на пару месяцев отправиться в Испанию, чтобы создать там представительство. По-видимому, немало людей устраиваются там, чтобы заняться фермерским хозяйством и выращивать фрукты. В фирме полагают, что эта страна в будущем может стать рынком для нашей продукции. Что ты думаешь по поводу моей поездки?
Полицейский дал знак ехать дальше, и Триша задумчиво посмотрела на брата. Его лицо было напряжено, он выглядел встревоженным и неуверенным в себе. Она хотела помочь, но считала, что это такое дело, которое он должен решить с женой. Наконец она осторожно спросила:
— Ты об этом уже сообщил Мари-Роз?
Он кивнул:
— Да. Когда мне несколько недель назад сделали это предложение, она была против. Сейчас, кажется, ей все равно, поеду я или нет. В данный момент она мечтает лишь о том, чтобы ее вылечили.
— Ты вряд ли можешь корить ее за это.
— Я ее не корю, но хочу знать, что ты об этом думаешь.
— Я не выскажу своего мнения, если ты этого хочешь, — решительно ответила она. — Я приехала сюда, чтобы сделать все, что в моих силах, но не помогать тебе принимать решения. Это ты должен решить с женой. А что ты сам думаешь?
— Мне эта идея по душе. С одной стороны, это трудная, но интересная работа, Я склонен принять это предложение. Когда мне предложили в первый раз, я категорически отказался, но с тех пор я многое обдумал. Мне нужен собственный дом, но при создавшемся положении я не могу ничего предпринять, пока Мари-Роз не поправится.
— В таком случае выходит, что ты уже решил принять это предложение?
Он посмотрел на нее с глупой ухмылкой:
— Ну, почти. В последнее время мы с женой действуем друг другу на нервы, и, пожалуй, временный перерыв пойдет нам на пользу.
Глядя на него, Триша была готова согласиться. Он сказал, что пригласил ее, чтобы помочь жене, но в глубине души он надеялся на ее помощь и совет. Хотя он был старше, Трише хотелось в какой-то мере заменить ему мать. Тем не менее она боялась позволить ему уехать, ибо она находилась в чужой стране и его присутствие придавало ей уверенность.
— Как скоро ты должен ехать? — поинтересовалась она.
— В течение ближайших нескольких дней.
— Так скоро? — с тревогой спросила она.
— Да, паспорт уже готов, и, кроме кое-каких мелочей, все готово к срочному отъезду. — Машина подъехала к вилле, и он выключил двигатель.
В наступившей тишине Триша вслух высказала свои мысли:
— А ты этим не развязываешь руки Риву д'Артанону?
— Вот здесь, Триш, ты и вступишь в игру. — Он положил одну руку на руль и заглянул в ее широко раскрытые вопрошающие глаза. — Я полагаюсь на тебя, ты вставишь ему палки в колеса.
— Палки в колеса? — изумленно повторила она. — И как же, по-твоему, я сделаю это?
— Используя свои уловки. Ты англичанка и представляешь для Рива спортивный интерес. Ты, вне всякого сомнения, внесешь разнообразие в его жизнь — ты не такая, как девушки, которые влюбляются в него.
