Нет! Она не станет думать о Джеке Уиллере.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
До конца вечеринки Джек увиливал от расспросов, касавшихся Роксанны. Его друзья видели, что они разговаривали наедине, и хотели узнать, кто была та высокая девушка и куда она скрылась. Джек только качал головой и пожимал плечами.
Праздник удался на славу. Джек сделал много фотоснимков, играл с малышами, многим из которых помог появиться на свет, был рядом с Джинни, когда она задувала три свечки на торте, и смеялся, когда она испачкала свое кружевное платье шоколадом.
Но мысленно Джек без конца прокручивал свой разговор с Роксанной. Он не видел в нем ничего предосудительного. Ему просто нужно было получить несколько ответов, защитить свой дом от незваных гостей.
Было ли это правдой? Его одолевали противоречивые чувства: он сердился на Роксанну и одновременно волновался за нее.
Джек вздохнул с облегчением, когда гости стали расходиться.
Убрав остатки еды в холодильник и сложив грязную посуду в раковину, Джек пошел к Джинни. Она уже спала под одеялом, которое когда-то давным-давно сшила его мать. Сэл сидела возле кроватки и дремала. Разбудив, Джек отправил ее спать. Затем наклонился над кроваткой и поцеловал именинницу.
Уходя, он подумал, что придется подыскать еще одну помощницу по дому, так как Грейс ждет ребенка, а Сэл явно нездоровится.
Наконец дом затих. Теперь у него было время, чтобы поискать Роксанну.
Джек взял с собой ключи от машины, бутылку холодной воды, аспирин и вышел в ночь. Луна освещала двор.
Когда он проходил мимо лошадей, они заржали. Джек слышал, как они стучали копытами о землю. Они, верно, ждали от него угощения.
— Прости, девочка, сегодня морковки нет, сказал он.
Его уверенность, что Роксанна в конюшне, начала таять. Трудно было представить городскую жительницу, коротающую вечер среди животных. Он толкнул ногой дверь. Голди посмотрела на него влажными глазами. В пустом стойле он нашел Роксанну. Она спала, лежа на сене. Из-под юбки виднелась стройная нога и черное кружевное белье.
— Мой бог! — прошептал он и закашлялся. Когда она шевельнулась, Джек хотел было сбежать, но тут Роксанна потянулась, подняла голову и встретилась с ним глазами.
Боже, как она красива! Он подумал, что именно так должна она смотреть на любимого, просыпаясь. Он почувствовал волнение и боль от сознания, что никогда не будет этим любимым мужчиной. Соломинки, покрывающие черное платье Роксанны, придавали ей особую привлекательность.
Джек попытался улыбнуться. Когда она ответила ему улыбкой, он смешался, проглотил комок в горле и сказал:
— Я пришел, чтобы… убедиться, что с вами все в порядке.
Он залез на стог к Роксанне.
Позади нее замяукали котята, но затем затихли.
Роксанна глубоко вздохнула.
— Не правда ли, их жизнь кажется… такой свободной? — прошептала она, наклонив голову.
— Вообще-то кошка была брошена около моей клиники. Вы бы ее видели тогда — кожа да кости.
— Я не об этом.
Он посмотрел на кошек и пробормотал:
— Кажется, их жизнь полна гармонии.
— Почему у людей жизнь не может быть такой же легкой?
Он немного растерялся: не ожидал от нее философских рассуждений.
— Мне кажется, и у кошек не все легко, Роксанна.
— Нет, легко, — возразила она. — Людям приходится делать выбор.
— Я полагаю, что и кошкам приходится иногда выбирать.
Она повернулась к нему и посмотрела в глаза.
— Нет, — страстно произнесла она. — Это не одно и то же. Кошки живут инстинктами. И если они и делают выбор, то это — посидеть им на солнышке или под кустом, поймать мышь или птицу. Людям приходится выбирать. А кошки просто… делают.
— Например, делают гнездо в соломе, — продолжил Джек.
— И рожают в нем детенышей, — пробормотала она, с нежностью посмотрев на котят.
* * *
Роксанна выглядела такой хрупкой, что ему захотелось ее обнять. Джек не смог бы объяснить, почему Роксанна Сэльер так действует на него. Почему именно она, а не дюжина других миловидных женщин из округи, которые заглядывались на него и желали, чтобы он тоже обратил на них внимание?
А эта женщина, больше похожая на ребенка, заставляла его сердце биться сильнее. Какого черта, он-то ведь точно взрослый мужчина! Ему тридцать девять лет.
— Как вы себя чувствуете? — пробурчал Джек.
— Прекрасно. Который час? Мне нужно поймать машину. Поверить не могу, что заснула.
— Вы собирались уехать, не сказав мне ни слова?
— А разве вам не все равно, уеду ли я, куда я поеду и что буду делать?
— Не все равно, — хрипло произнес он.
— Кроме того, вы были бы рады моему отъезду.
— Но не такому, — возразил он. — Не исчезновению. В любом случае все уже разъехались.
— Тогда я пойду пешком, — сказала Роксанна, но вновь опустилась на сено. Ее глаза увлажнились, и он подозревал, что она вот-вот расплачется.
Проклятье, подумал Джек. Он всегда терялся при виде слез. Один намек на слезы — и с ним можно было делать все что угодно.
— Вы не можете идти пешком.
— Не указывайте мне, что я могу делать, а чего не могу, — вдруг обозлилась она. — Мне двадцать семь лет. Кроме того, теперь я знаю дорогу. Могу провести ночь в своей машине.
Это было настолько абсурдным, что Джек с трудом сдержал улыбку.
— Только остерегайтесь змей и койотов.
— Там нет койотов, — заявила Роксанна, но внезапно послышался четкий и протяжный вой койота. Ее глаза расширились от испуга.
— Я подвезу вас, — предложил он. Но потом, очень внимательно посмотрев на нее, сказал. — Вы нездоровы. — Он дотронулся до ее лба тыльной стороной ладони. — У вас небольшой жар.
— Это от загара.
— Да, это от загара. Вас знобит, у вас болит голова? Бьюсь об заклад, что ваша кожа горит. Я прав?
— Теперь вы уже читаете мои мысли?
— Нет, просто я врач.
Он протянул ей две таблетки аспирина, которые она выпила. Мгновение они пристально смотрели друг на друга.
Наконец Роксанна произнесла:
— Не стоило мне накидываться на вас во время вечеринки вашей дочери. Я просто разозлилась.
— Да я понял. Но и вы должны меня понять. Сэл для меня член семьи. Я хотел, чтобы вы оставили ее в покое.
— Вот вы опять за свое. Это так звучит, словно я планирую напасть на Сэл. Я лишь задала ей несколько вопросов, Джек. И все. Она что-то скрывает.
