— Да, если можно, — кивнула Лорен и, чтобы разрядить обстановку, добавила: — Ваша кухня вселяет в меня благоговейный страх. Я, знаете ли, не сильна в кулинарии.
Он даже не улыбнулся ее слабой попытке пошутить.
— Сядьте на табурет. Я принесу вам кофе. Сливок? Сахару?
— Сливок не надо. Сахара — три ложки.
— Любите сладкое?
— Не то чтобы очень. Просто хочу взбодриться перед началом нового дня. Глюкоза усиливает творческий потенциал. По крайней мере согласно моей теории.
Рийс недовольно посмотрел на бумаги, разложенные на стойке рядом с газетами.
— С этими переговорами, которые ждут меня в ближайшие дни, может, и мне стоит попробовать на практике вашу теорию.
— Мед еще лучше, чем сахар. Но первое место в моем рейтинге сладостей занимает кленовый сироп.
— А вы, как видно, специалист творческого процесса. Почему бы вам не написать руководство для начинающих? — сухо спросил он, поставив перед ней чашку с кофе.
— Времени нет… Послушайте, у нас с вами только что получился нормальный разговор, мы и не заметили. Первый раз не поругались.
— Не искушайте судьбу, — бросил Рийс. — Не советую проверять на мне свои женские чары.
— Бесполезное занятие? — съехидничала девушка.
— Вот именно.
— А я не верю, что вы купили все эти картины и скульптуры только для того, чтобы вложить деньги. Мадонну с Младенцем вы приобрели не просто так. Нет, эта статуя затронула что-то в вашем сердце.
Рийс повернулся к ней спиной. Его тело едва заметно содрогнулось, словно она ударила его. Потом он снова повернулся, в два шага очутился рядом, нависая над ней, словно грозовая туча, и схватил ее за плечи своими стальными пальцами.
— Не лезьте в мою личную жизнь! Предупреждаю в последний раз!
В его голубых глазах полыхали молнии. Он оказался так близко, что Лорен разглядела маленький белый шрам на левом веке…
Нет, надо убираться отсюда, и лучше бегом, подумала она и вдруг ощутила странное желание коснуться щеки Рийса, успокоить его. Нельзя, остановила себя девушка. Он же меня испепелит за такое. Сделав глубокий вдох, Лорен попыталась объяснить:
— Я не хотела вас обидеть… Простите.
— Я уже опаздываю на работу. Будут проблемы с рукой — аптечка в моей ванной, в шкафчике. До вечера. — Собрав в кучу бумаги, он вышел из кухни.
В задумчивости Лорен принялась за горячий тост.
Как странно горели его до той минуты ледяные глаза. И статую Мадонны с Младенцем он точно купил по каким-то личным соображениям, рассказывать о которых не собирается. Странный, непонятный человек.
Лишь одно она знала наверняка. В предстоящие дни ей не придется скучать.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
— Лорен, что, черт возьми, вы делаете?
Резец дрогнул в ее руке, застряв в древесине. Вскрикнув от досады, девушка обернулась.
— Не подкрадывайтесь ко мне, когда я работаю. Только посмотрите, что я из-за вас наделала! И вообще, что вы так рано вернулись домой? Сказали же, что придете в шесть.
Рийс раздраженно дернул галстук и стащил его с шеи.
— Уже шесть тридцать пять, а мы должны были выйти в двадцать минут.
Лорен изумленно открыла рот.
— Не может быть! Я же обедала совсем недавно.
— Шесть тридцать шесть, — констатировал он, театрально взглянув на свои золотые часы.
— О, нет! — воскликнула она. — Рийс, простите. Прошу вас, выйдите поскорее, чтобы я смогла одеться. Клянусь, буду готова через десять минут.
— Что у вас с пальцем?
Она посмотрела на свой указательный палец, залепленный пластырем.
— Порезала. Ничего страшного.
— И вообще, на кого вы похожи?
Лорен оглядела себя, еле сдерживая смех. Поношенные леггинсы и видавшая виды футболка с несколькими прорехами, прожженными сварочной горелкой. Волосы стянуты на шее в хвост.
— Хотите сказать, что в таком виде не взяли бы меня с собой на вечеринку? Где же ваш дух авантюризма?
— Сам удивляюсь, — ответил Рийс таким тоном, который заставил девушку тут же вскинуть голову.
— Я вам тоже не советую проверять на мне свои чары, — неожиданно для самой себя отрезала она.
— Кажется, за Уоллисом Гарварсоном числится гораздо больше, чем какие-то пятьсот тысяч долларов, — напряженно ответил Рийс. — Ладно, собирайтесь. Но умоляю вас, скорее.
Лорен усмехнулась. Рийс едва заметно улыбнулся ей в ответ.
— Сделаю все, что в моих силах. — Она встала и потянулась, совершенно не осознавая своей грациозности и привлекательности в эту минуту.
Улыбка исчезла с его лица.
— Вы сделали это за сегодня? — резко спросил Рийс. Девушка кивнула. Он подошел к еще не готовой скульптуре, над которой она трудилась последние несколько часов, постоял, молча разглядывая ее, и продолжил, как будто кто-то вытягивал из него слова: — По очертаниям уже понятно, чего вы намеревались добиться. И видно, что получится красиво.
— Я просто хотела сделать копию, — с сожалением в голосе ответила Лорен, вытянув ленту из волос и тряхнув головой: — Но процесс работы так захватил меня, что я забыла об оригинале.
Фигуры Мадонны и Младенца, неясно вырисовывавшиеся в куске древесины, были выполнены в модернистском стиле, однако воплощали в себе вечную нетленную нежность матери к ребенку.
— Пойду в душ, — нарочито резко сказал Рийс. — Встретимся в гостиной. Поскольку мне предстоит исполнять роль хозяина сегодняшнего веселья, я не хотел бы опаздывать.
Даже не взглянув на нее, он повернулся и вышел из комнаты. Лорен положила резец на стол. Никогда раньше ей не доводилось встречать мужчину, в котором уживалось бы столько противоречий. Он моментально понял, что она пыталась создать из куска древесины, и поспешил убежать, словно скульптура напомнила ему о каких-то давно уснувших страхах и печалях.
Но это ее не касается.
В данный момент ей следовало сосредоточиться на себе. Придется за десять минут превратиться из замарашки в ослепительную красавицу. Пошевеливайся, детка, приказала она себе. А в характере Рийса Кэллахэна ты еще успеешь разобраться — впереди у тебя целая неделя.
Семь часов. Лорен опаздывала. Нахмурившись, Рийс включил новостной канал и в который уже раз задал себе риторический вопрос: какие неведомые силы заставили его предложить Лорен Кортни выступить в роли его девушки? Скорее всего, тогда он был не в себе. А в результате Уоллис Гарварсон, этот мошенник и пройдоха, вышел сухим из воды. А сам Рийс вынужден терпеть рядом с собой неукротимую спорщицу и вообще весьма раздражающую особу, среди талантов которой пунктуальность не значится. Однако надо признать, что кое-какие таланты у нее все же имеются. Эта чертова статуя лишила его дара речи в тот миг, когда он увидел ее.
