Но еще более сбивало его с толку то, что она бросилась к рулевому веслу и намеренно посадила корабль на мель.
– После того как норвежец Олаф сумел справиться с веслом, он бросился на девушку, схватил ее за руки и начал трясти и тряс до тех пор, пока с нее не свалился капюшон и ее золотые волосы не рассыпались по спине и казались похожими на шелк, трепещущий под порывами ветра.
– Почему ты это сделала? – рычал кормщик. – Скажи, почему ты посадила корабль на мель, или я утоплю тебя!
Чтобы показать, что это не пустая угроза, он поднял девушку и держал ее над головой. Но единственным ее ответом были отчаянные крики.
И Магнусу показалось, что даже в эту минуту, когда девушка извивалась над головой кормщика, понимая, что он может осуществить свою угрозу, она явно и сама не могла объяснить, почему сделала это.
Это и заставило Магнуса шагнуть вперед и вырвать ее из рук рассвирепевшего кормщика. Он крикнул одному из своих солдат, чтобы тот отвел ее на прежнее место на корме.
– Она не чокнутая! Она знает, что сделала! – продолжал бесноваться кормщик. – Дай я выброшу ее за борт! Или ты пожалеешь, что оставил ее в живых!
Но Магнус не мог заставить себя позволить убить эту девушку. Теперь, когда моряки пытались лебедкой снять корабль с мели, и его корпус дрожал от прилагаемых ими усилий, и он начал наконец продвигаться по песчаной косе, Магнус подошел к поручням и уставился в море. Возможно, кормщик прав, и они пожалеют о том, что не избавились от этой безумной девицы, какой бы прекрасной она ни была. Раны господни! Должно быть, и для де Бриза она не была подарком!
То, что они сели на мель, очень их задержало. Теперь Магнус уже не бил уверен, что они смогут до темноты добраться до бухты возле Уигана, где их ждал второй графский корабль. От мысли, что еще одну ночь придется провести на берегу, Магнус застонал.
Теперь уже было совершенно ясно, что его похвальба была пустым сотрясением воздуха, и он не мот вернуться после сбора подати так быстро, как обещал. Магнус поморщился, представив, как будут потешаться над ним анжуйцы, когда он вернется в Честер ко двору графа не только позже назначенного срока, но и притащит на буксире эту странную девицу.
И как, черт возьми, думал Магнус, в то время как ветер снова наполнял парус их судна, как он объяснит все графу? Сейчас оставалось только надеяться, что ему удастся решить эту задачу не хуже других. Как только они доберутся до лагеря, пообещал себе Магнус, он уйдет в свой шатер и оставшуюся часть вечера посвятит подсчетам собранной подати и проверит, насколько верны цифры и все ли заплачено.
Слушая мычание и блеяние за загородкой, он вспомнил и еще кое-что. Скот следовало как-то накормить. Во время этой адской поездки он уже узнал, что животные без пищи и воды будут так реветь всю ночь, что разбудят всех демонов преисподней и никому не дадут уснуть. Все то время, что его судно плыло вдоль побережья, Магнус поглядывал на небо. Погода становилась все хуже – надвигалась буря.
Магнус крепко вцепился в поручни. Они уже подходили к бухте, где скрывался второй корабль с уже собранной податью. Господи Иисусе! Как же ему хотелось поскорее разделаться с этой ненавистной обязанностью и снова оказаться при дворе графа Честера! Его сюзерен был молодым, слава богу, еще неженатым, и, пока король Генрих враждовал со своими мятежными сыновьями, граф у себя дома содержал веселый, шумный и скандально известный своими свободными нравами двор. Молодые рыцари со всей Англии, Франции собирались к Честеру на турниры, ночные пирушки, пользуясь при этом случаем найти себе невест с хорошим приданым.
А девицы, напротив, богатых женихов, подумал Магнус. Этой осенью в Честере целые стаи прекрасных дам, охочих до замужества, делали ему недвусмысленные авансы. Еще бы! Он был старшим сыном и наследником знаменитого графа де Морлэ и потому весьма завидным женихом. Но Магнус избегал даже говорить со свахами. Когда придет его время жениться, об этом позаботятся его родители. И в первую очередь, конечно, мать. Собственно говоря, графиня Эммелина уже упоминала о том, что присмотрела ему невесту – младшую дочь графа Винчестерского, богатую наследницу больших земельных угодий в западной Англии и, по слухам, очень хорошенькую девушку тринадцати лет. Хотя Магнус слышал, что отец предпочел бы найти ему жену на континенте, возможно, даже одну из молодых принцесс, родственниц королевы Элинор, из Аквитании или Кастилии. Конечно, нелегко было бы обратиться к королеве с такой просьбой именно теперь, потому что несчастная женщина была заключена в темницу за подстрекательство молодого принца Генри против отца. Но всей Европе был известен особый талант королевы устраивать браки, а также ее сочувствие к любовникам. Как в случае с ее сестрой и ее чуть не рухнувшим браком.
Моряк, споткнувшись по дороге, подошел к Магнусу, все еще стоявшему у поручней.
– Взгляните, милорд! – крикнул он, стараясь перекрыть шум ветра.
Но Магнус уже и сам увидел!
Они как раз огибали мыс, скрывавший бухту. Столб дыма, явно не похожий на походный костер, поднимался вверх, и ветром его несло в сторону моря. Магнус выругался и приказал солдатам занять свои позиции на носу корабля.
И как только их судно обогнуло мыс, они увидели, что случилось.
Произошла катастрофа! Второй корабль с собранной податью лежал на боку на мелководье. Он горел, и вот от него-то и поднимался дым. Им был виден песчаный берег, усеянный телами убитых моряков. Сундуки и тюки с собранной податью были разбросаны, их содержимое разграблено. Лагерь был разгромлен – все шатры подожжены и еще продолжали гореть.
Корабль Магнуса тут же рванулся к берегу, а навстречу ему кинулись оборванные моряки и солдаты, за которыми брел командир второго судна Эмерик, придерживая окровавленную и теперь уже бесполезную руку.
– Не приближайтесь к берегу! Держитесь подальше! – кричал Эмерик, добредя до кромки прибоя. – Эти мерзавцы пока еще не покончили с нами. Они вернутся, как только увидят вас!
Моряки вверенного Магнусу корабля сгрудились у поручней, чтобы помочь оставшимся в живых подняться на борт. Рыцарь Эмерик самым последним взошел на корабль и упал на палубу, стараясь подавить стон.
– У меня сломана рука, – сказал он Магнусу. – Нам задали хорошую трепку. Один из лучших моих людей, лучник Лонгсперс, лежит там мертвым.
Магнус склонился над раненым.
– Остался там еще кто-нибудь? Я не хочу, чтобы на берегу остались непогребенные мертвецы.
Эмерик выругался и покачал головой:
– Эти сволочи недалеко, за соседним холмом. Сотня пеших шотландцев и, возможно, не менее двух десятков конных. Если бы вы оказались здесь хоть чуточку раньше, они поубивали бы всех нас.
Магнус даже не поднял головы.
– Отплываем! – крикнул он.
Моряки заторопились к своим гребным скамьям. Девушка покинула свое место и сделала шаг вперед. Она склонилась над раненым рыцарем, плащ ее подметал палубу. Внимательно посмотрев в лицо Эмерика, Идэйн взяла его искалеченную руку и осторожно очистила ее от лохмотьев приставшей к ней ткани, обнажив рану. Сквозь кровь можно было разглядеть острые концы белой кости.
