Книга Стеклянное море - Сергей Лукьяненко

Я попытался улыбнуться, но лицо не слушалось, улыбка вышлажалкой и ненатуральной.

— И что ты собираешься делать, Майк?

— Ничего. И вовсе не из-за твоего пистолета.

Почему-то я верил ему. Даже без всяких объяснений. ОднакоМайк решил внести полную ясность:

— Мы тоже оппозиция власти — пусть и пассивная. Лишняяпроблема проекту «Сеятели» или Ассамблее — это шанс, что услышат и наш голос.

— Тем более что он станет компромиссным, — предположил я.

Дед кивнул.

— Впору загордиться. Опытный психолог-роддер считает меняпроблемой для целого проекта с двухмиллионным штатом.

— Считаю, — серьезно подтвердил Майк. — Не от хорошей жизни,но считаю.

Он порылся в лежащем на траве рюкзаке. Странно, но этадеталь туристского снаряжения почти не изменилась; те же лямки и клапаны,карманы на боках, ярко-оранжевая ткань, уже слегка выгоревшая на солнце.

Дед извлек из кучи какого-то разноцветного тряпья плоскуюстеклянную флягу с прозрачной коричневой жидкостью, протянул мне.

— Коньяк? — не глядя на этикетку, поинтересовался я.Наверное, зря — кто знает, не стал ли этот напиток в двадцать втором векеантикварной редкостью. Но все прошло благополучно.

— Да. «Кутузов», семилетняя выдержка.

Я с любопытством уставился на этикетку. Она былалубочно-яркой, нарисованной словно в пику строгой «наполеоновской». Мы молча,торжественно разлили коньяк в стаканчики, которые подал Вик. Он дал три штуки,но Дед словно не обратил на это внимания. Лишь когда мы сделали по глотку,бросил:

— Не знакуй, Вик. А то свяжусь с отцом.

Парнишка спорить не стал.

Вторую дозу коньяка Дед предварил тостом:

— За Землю.

Я кивнул: можно и за Землю. А можно за фангов илихроноколонистов. Коньяк сам по себе тоже стоил отдельного тоста. Тот«Наполеон», который мне доводилось пробовать, дешевый, польского разлива, былнеизмеримо хуже.

— Майк, мне надо… в ближайший город. И побыстрее.

— Ты без фона? — Дед ухмыльнулся, словно сам признавалриторичность вопроса. Неужели действительно принимает меня за инопланетногоразведчика?

Я покачал головой.

— Мы тоже без связи. У Андрея есть аварийный вызывник, хотьон это и скрывает. Случай экстренный?

— Нет. Просто причуда.

Дед кивнул:

— Для роддера такая причина уважительна. Но не длятранспортных служб. Возьми в рюкзаке карту, поищи ближайшую точку связи.Конечно, если тебя не интересует пеший марш до Иркутска.

Ага. Значит, мы на Байкале. Интересно, Иркутск действительноближайший к нам населенный пункт? Или Майк понял слова про город буквально?

Карта лежала в тонкой планшетке с какими-то бумагами икруглым золотистым значком, точно таким, что носил на цепочке Вик. Едва глянувна карту, я почувствовал себя полным идиотом. Это была карта Земли — смасштабом один к двадцати миллионам. Кроме того, проекция была совершеннонеожиданной: нечто вроде двенадцатиконечной звезды с распластанными на нейматериками. Напечатана карта была на обыкновенной с виду бумаге, но возлесинего пятнышка Байкала горела ослепительная рубиновая точка. Наверняка нашикоординаты.

— Не надо, — неожиданно сказал Вик. — Точка связи в пятикилометрах к северу.

Дед настороженно посмотрел на Вика:

— Откуда ты знаешь?

— Смотрел вчера, — с непонятным мне подтекстом ответилподросток.

— Ясно.

Наступило минутное молчание. Я переводил взгляд с Вика наМайка. Что-то происходило…

— Ждать тебя? — спросил Дед.

Вик покачал головой.

— Тогда проводи Сергея.

— Конечно. Я возьму рюкзак.

— Попросить у Андрея вызывник?

— Не стоит, — Вик щелкнул по медальону на груди. — Я безкомплексов, Дед. Если придется, сломаю Знак.

— Прощаешься?

— Кристе привет.

Вик легко поднялся, кивнул мне:

— Идем, я провожу.

Он заглянул в палатку, вытащил оттуда совсем тощий рюкзачок,такой же оранжево-яркий, как у Майка. И, не оглядываясь, пошел прочь от костраи нас с Дедом.

— Привет отцу, — негромко сказал ему вслед Майк. И протянулмне руку:

— Догоняй его. Ветра в лицо, встретимся в пути.

— Ветра в лицо, — повторил я. — Спасибо за завтрак… инапиток из фляжки.

В голове слегка шумело. Я поднялся и пошел за Виком.Парнишка шагал обманчиво-неторопливой походкой, способной за час вымотатьлюбого «непрофессионала».

* * *

Минут десять мы шли молча. Потом Вик, не глядя на меня,сказал:

— Я почувствовал тебя вчера вечером, сразу послегиперпрокола. Ты сильно испугался чего-то.

— Упал в воду и не увидел берега, — после секундной заминкиответил я. — А как ты узнал про гиперпрокол?

— Слишком резко появился сигнал.

Вик поправил свой рюкзачок и добавил:

— Я не читаю мысли, не бойся. Только эмоции.

— Да я и не боюсь.

Опять молчание. Мы поднялись на невысокую сопку. Дул ровныйпрохладный ветер. Снова заговорил Вик:

— Мне не холодно, я же роддер. Куртку предлагать не стоит,это смешно.

Он улыбнулся:

— У тебя очень четкие эмоции. Полярные. Ты не обижайся.