Не сомневаюсь, что присутствующие испытали самое настоящее облегчение, когда в комнате появился задыхающийся от бега доктор. Уинчестер задал лишь один вопрос:
— Кто-нибудь может сказать, каким образом была получена эта рана?
Видя, как все качают головами под его взглядом, он с мрачным видом склонился над искалеченной рукой Абеля Трелони. Всего лишь на секунду доктор поднял глаза на неподвижно сидевшую женщину, но тут же вновь занялся раной, и хмурые морщинки прорезали его лоб. В комнате царило молчание, прерываемое отрывистыми просьбами Уинчестера о помощи в тех случаях, когда ему нужен был какой-то инструмент. Наконец закончив свою работу, он спросил у Маргарет:
— Что случилось с мисс Кеннети?
— Не знаю. Я обнаружила ее, войдя в комнату в половине третьего, сидящей точь-в-точь как сейчас. Мы не трогали ее и не меняли ее положения. Она так и не просыпалась. Даже пистолетные выстрелы сержанта Доу не разбудили ее.
— Пистолетные выстрелы? Так значит, вы обнаружили нападавшего?
Все молчали, и я решил ответить:
— Мы никого не обнаружили. Я находился в комнате, дежуря вместе с сиделкой. Еще в начале вечера мне показалось, будто запахи в комнате действуют на меня усыпляюще, и поэтому я решил воспользоваться респиратором. Я надел его, когда пришел на дежурство, но все равно заснул. Очнувшись, я увидел, что комната полна людьми: здесь были мисс Трелони, сержант Доу и слуги. Мисс Кеннети сидела на своем стуле в той же позе, что и раньше. Сержант Доу, находясь под действием запаха, или гипноза, или… словом, я не знаю, как определить это влияние, вообразил, что видит нечто движущееся в полутьме комнаты, и дважды выстрелил. Он, кстати, собрался стрелять и третий раз, так как не узнал меня в респираторе, но, к счастью, я успел назвать себя. Мистер Трелони лежал на том же самом месте, что и прошлой ночью, — на полу рядом с сейфом, и из новой раны на его кисти струилась кровь. Мы подняли его на диван и наложили жгут. До ножа никто не дотрагивался, он так и лежит в луже крови.
Доктор Уинчестер погрузился в размышления, затем сказал:
— Происшествия нынешней ночи так же таинственны, как и те, что случились прошлой ночью…
— Верно, — кивнул я.
Он помолчал, затем повернулся к Маргарет и добавил:
— Пожалуй, лучше перенести сиделку Кеннети в другую комнату. Полагаю, для этого нет никаких препятствий?
— Конечно! Пожалуйста, миссис Грант, подготовьте комнату и распорядитесь отнести туда сиделку.
Экономка немедленно покинула нас и, вернувшись через несколько минут, объявила:
— Комната готова, и люди уже здесь.
Двое слуг вошли в комнату и, подняв одеревенелое тело женщины, вынесли ее из комнаты под бдительным присмотром доктора. Маргарет оставалась со мной, а миссис Грант отправилась с доктором в комнату, предназначенную сиделке. Едва за ними закрылась дверь, девушка подошла ко мне и, взяв мои руки в свои, сказала:
— Надеюсь, вы забудете о моих словах. Я не хотела обидеть вас, а просто была очень расстроена.
Я ничего не ответил, но поднес ее руки к губам и почтительно поцеловал их. Затем мы подошли к дивану. Рассвет уже заметно набрал силу, и, глядя на неподвижное лицо мистера Трелони, напоминавшее при свете утра маску, я еще раз утвердился в мысли, что за событиями последних двадцати шести часов кроется тайна. Знал ли о ней этот обладатель широкого лба, кустистых бровей и массивной челюсти? Пока я со вниманием настоящего физиономиста изучал застывшие черты лица Абеля Трелони, мною вновь овладело ощущение надвигавшегося сна, как это случилось прошлой ночью. Однако я твердо держался за настоящее, чему в немалой степени способствовало то, что Маргарет, прижавшись к моему плечу, тихо заплакала. Какие-либо слова здесь не имели значения, мы поняли друг друга, и девушка не отстранилась, когда я положил ей руку на плечо, словно старший брат, утешающий младшую сестру в ее детских обидах. То, что я взял на себя роль защитника, усилило мою решительность и, похоже, очистило мозг от смутных мыслей. Кстати, у меня хватило сообразительности убрать руку с ее плеча, когда у двери послышались шаги доктора.
Войдя в комнату, Уинчестер пристально посмотрел на больного, прежде чем заговорить. Брови его были нахмурены, а губы плотно сжаты. Наконец он медленно, точно размышляя, произнес:
— Мне кажется, что ваш отец и сиделка подверглись одному и тому же воздействию. Правда, в случае с мисс Кеннети кома не столь выражена, поэтому мы сможем добиться успеха быстрее. Я поместил ее на сквозняке, и уже заметны признаки обычного обморока, хотя и весьма слабые. Одеревенение уменьшилось, и кожа кажется более чувствительной — или, скорее, менее нечувствительной к боли.
— Как вы думаете, — спросил я, — почему тело мистера Трелони не было одеревенелым?
— На ваш вопрос я не могу ответить. Но рано или поздно мы узнаем диагноз. Это полезный урок нам и, возможно, тем, кто придет после нас! — добавил он с искренним жаром человека увлекающегося.
На протяжении утра доктор постоянно курсировал между двумя комнатами, наблюдая за обоими своими пациентами. Миссис Грант он приказал приглядывать за сиделкой, а с хозяином дома постоянно была его дочь или я, чаще мы оба. Тем не менее, мы смогли помыться, переодеться и даже позавтракать, пока доктор с миссис Грант заменяли нас у постели мистера Трелони.
Сержант Доу отправился в Скотленд-Ярд доложить о событиях прошлой ночи, а затем в ближайший участок для того, чтобы встретиться там с Джонни Райтом, о котором говорил старший офицер Долан. Когда он вернулся, я по его несколько смущенному виду предположил, что ему здорово досталось за стрельбу в комнате без надлежащего повода. Его фраза несколько прояснила для меня этот вопрос:
— Хороший характер кое-чего стоит, сэр, что бы там ни говорили. Вот, посмотрите, у меня не отобрали оружие!
День выдался напряженным, на его исходе сиделке стало заметно лучше. Мисс Кеннети по-прежнему дышала спокойно и ровно и не пугала неподвижностью статуи, а всем своим обликом напоминала спокойно спящего человека. Поздним вечером явились приглашенные доктором две сиделки, одна из которых должна была оставаться с Кеннети, а другая — разделить ночное наблюдение с Маргарет, отказавшейся покинуть отца. Готовясь к дежурству, девушка проспала несколько часов днем. Мы договорились о дежурстве в комнате мистера Трелони. Миссис Грант должна была оставаться с ним до двенадцати, после чего ее сменит мисс Трелони. Новая сиделка должна была находиться в комнате Маргарет и навещать своего подопечного каждые четверть часа. Доктор останется до двенадцати, а затем его сменю я. Детектив на протяжении ночи должен быть неподалеку от комнаты и периодически заходить в нее, проверяя, всели в порядке. Таким образом, организовав двойное наблюдение, мы предполагали избежать повторения событий прошлой ночи.
Когда зашло солнце, всех охватило странное угрюмое волнение, и каждый по-своему приготовился к бодрствованию, причем по совету доктора все без исключения обзавелись респираторами.
