Но в тот момент мои мысли были заняты человеческой биологией — а именно, не позволит ли мне прекрасная Диана ещё раз заняться с ней сексом до того, как мы расстанемся. Я даже настолько осмелел, что задал этот вопрос, но она лишь покачала хорошенькой головкой и сказала:
— Нет, Руперт. У меня правда нет времени. Но жди меня завтра днём, примерно в половине третьего в старом сарае рядом с нашими конюшнями, и мы чудесно проведём время.
Мои глаза загорелись радостью, когда я услышал её ответ — и тут же потухли. Я вспомнил, что завтра буду изображать из себя гостеприимного хозяина, принимая моего закадычного друга Фрэнка Фолкестоуна.
— Чёрт возьми! — воскликнул я, сообщив Диане о возникшем препятствии.
— Не беспокойся — приходи вместе с Фрэнком, а я приведу Сесилию Кардью. Она с удовольствием присоединится к нам! — воскликнула Диана. — Обещаю, что вы не пожалеете, если у твоего друга такое же неутомимое орудие, как у тебя.
Я чуть не подпрыгнул от радости.
— Думаю, да — его член самый большой в нашем пансионе. Когда он встаёт в полный рост, его головка достигает Фрэнку до пупка.
— Горю нетерпением увидеть его. Ну же, Руперт, пока и ещё раз спасибо, что ты так хорошо позировал мне. Когда я закончу свою работу, я вставлю её в рамку и подарю тебе на Рождество До завтра.
Мы нежно поцеловали друг друга в щёчку, и я направился домой, куда успел как раз к чаю.
Глава вторая
ЛЮБОВЬ ВЧЕТВЕРОМ
Когда я проснулся утром, солнечные лучи уже заглянули в мою комнату. Как обычно мой юный пенис был твёрдым, как камень и, следуя устоявшейся привычке, я правой рукой ухватил свою гладкую плоть и стал медленно тереть её, закрыв глаза и мечтая о предстоящей встрече в сарае. Накануне вечером я дважды кончил, вспоминая, как Диана работала с моим членом и как потом я взял её. Мне пришло в голову, что не стоит тратить понапрасну время, если днём я хочу оказаться на высоте. Но тем не менее я не мог удержаться от привычных упражнений с моим кулаком. В спешке я даже позабыл достать вчерашний испачканный спермой носовой платок. Мне всегда нравилось доставлять самому себе удовольствие, и я с презрением выслушивал все эти дурацкие разговоры о том, что это вредно для здоровья и морали. Однако в тот день, после соприкосновения с тайнами настоящего секса, радости мастурбации казались мне несколько ограниченными. Я тихо выругался, когда вскочил с постели и развязал узел на пижамных брюках. Я положил их в корзину для грязного белья и понадеялся, что слуги просто не заметят на них липкие пятна (ну или не поймут, что это такое). Я взглянул на часы. Было только полседьмого утра, и я решил поработать над сочинёнными мною стихами, так сказать отшлифовать их. Эти стихи родились накануне, после нашей судьбоносной встречи с Дианой. Я сел за стол, ещё немного задумался над тетрадью и решил, что вполне доволен стихами, восхваляющими мою новую любовь. «Конечно, это не сонет Шекспира, но и, надеюсь, в лицо мне его тоже обратно не швырнут», — сказал я себе и быстренько набросал примерный текст сопроводительного письма:
«Милая Диана, я посвящаю эти стихи тебе — я не придумал ничего лучшего, как выразить тебе свою благодарность за приобщение меня к тайнам секса. Я до конца своей жизни не забуду наш с тобой первый совместный опыт.
Всегда твой любящий друг Руперт».
Я убрал свою тетрадь в надёжное место (я действительно тогда считал его таковым!) в прикроватную тумбочку, решив переписать эти стихи самым лучшим почерком, на который только был способен, и отправить их Диане с букетом цветов, выпрошенным у Стемфорда, нашего старшего садовника, работавшего у нас уже тридцать пять лет. Из-за того, что все мои мысли были заняты предстоящими удовольствиями, мой верный «дружок» решительно отказывался занять подобающее положение, пока я мыльной рукавицей не проделал несколько манипуляций, доставивших ему заметное облегчение.
Мой батюшка уже давно позавтракал и уехал по делам, поскольку как раз в этот день началась работа местных органов управления, а он занимал должность старшего магистрата с момента возвращения из Индии. Мама тоже собиралась уходить: на это утро у неё была запланирована встреча комитета Либеральной Ассоциации. Кстати говоря, это очень раздражало отца, который был ярым тори. К его чести, он смирился с тем, что мама, а позже и я стали сторонниками более прогрессивной политической философии, даже когда мы активно поддерживали движение суфражисток, отстаивающих право женщин на участие в выборах.
— Будь добр, извинись за меня перед Фрэнком, вряд ли я буду дома, когда он приедет, — попросила мама, передавая мне утреннюю газету. — Собрание, видимо, затянется, мы должны назвать наших кандидатов на участие в грядущих выборах в совет графства. В этот раз у нас почему-то очень много желающих. Папа взял нашу машину, чтобы ехать в суд, а мне понадобится «Бругхам»,[4]так что поезжай на станцию в ландо с Уоллесом. Фрэнк приезжает в Регнли Вэлли в 11.15. Выезжай заранее, так как сегодня рыночный день и все дороги будут забиты.
В тот день было ещё теплее, чем накануне, так что я опустил верх над пассажирским сиденьем, пока Уоллес вёз меня в Регнли, очаровательную деревушку с главной улицей, обсаженной с двух сторон деревьями. На внешней стороне восточной стены церквушки пятнадцатого века имелись отметины, оставленные, по преданию, выстрелами солдат Кромвеля. Говорят, здесь расстреливали пленников, захваченных на Марстонском болоте во время гражданской войны. Я решил непременно показать Фрэнку эти достопримечательности, ведь история — его любимый предмет, и ему будет любопытно увидеть дом, где в молодости жил Гай Фокс.
Мы приехали на станцию за десять минут до прибытия поезда, и я устроился на солнце на платформе. Поезд прибыл точно по расписанию, и Фрэнк спрыгнул с подножки и подбежал ко мне.
— Привет, Руперт, страшно рад тебя видеть, — заявил он, пожимая мне руку. — Мама не пускала меня, пока эта чёртова простуда не прошла, но теперь я в полном порядке и готов к новым приключениям. Я знаю, что крикет тебя не очень привлекает, но сейчас все очень увлекаются теннисом. Я привёз с собой пару ракеток и несколько мячей, так что мы вполне можем сыграть несколько геймов — особенно в такую погоду. Если я не ошибаюсь, твой сосед доктор Вигмор построил у себя корт — если ты ещё не успел с ним поругаться, возможно, он разрешит нам поиграть на этом корте.
Я усмехнулся. Уоллес собрал все вещи Фрэнка, и мы пошли к выходу со станции.
— Доктора Вигмора я не видел с пасхальных каникул, но зато вчера встретил его дочь Диану, — ответил я с усмешкой.
— Отлично, может, она тоже захочет сыграть? Давай прямо сегодня после обеда, если погода не изменится?
Меня так и подмывало сказать: «С удовольствием сыграю, только в гораздо более интересную игру, чем теннис!» Но я решил держать язык за зубами, пока мы не сядем в повозку и Уоллес не повёз нас домой.
Как только мы отъехали от станции, я повернулся к нему и сказал:
