Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 40
По сравнению с ним, если судить по книгам, она прожила три жизни.
– Вы действительно ели живых личинок? Каково это – участвовать в массовке в «Хоббите»?
Углы розовых губ лукаво приподнялись.
– Конечно, только их лучше есть теплыми. Я имею в виду личинок, а не хоббитов.
Он засмеялся:
– Оказывается, это весело – быть статистом?
Она порозовела, и глаза ее просияли в ответ.
Она прервала молчание:
– Мой отец был профессором математики. Мы жили в квартире при университете, отпуск проводили в кампусе. Он бы вообще не выходил из своей комнаты, будь его воля. Я ускользала от него, вокруг не было недостатка в людях, способных удовлетворить мое любопытство. Я расспрашивала обо всем – динозаврах, радуге, других странах. В университете полно людей, которые охотно подробно ответят на любой вопрос. Расскажите мне о вашем отце, – попросила она, – вы похожи на него?
– Пожалуй, почти его копия. Трудоспособность, ответственность, серьезность, голубые глаза и способность легко смеяться…
– Вам известно, при каких обстоятельствах встретились ваши отец и мать? – Она прижалась щекой к согнутому колену и невинно смотрела на него большими глазами. Но его трудно провести. Она забыла, что у него три младших сестры. Так вот почему она начала рассказывать о своем отце, хотела вызвать его на откровенность. Нейт даже пожалел бедную девочку, потому что она напрасно теряла время.
– Если такой вопрос не числится в моем досье, давайте забудем о нем.
Она в ответ промолчала, только чуть покривила губы, получив отпор.
– А теперь, – весело сказал он, – закройте папку, и сейчас мы проверим, что вы знаете обо мне.
– Хотите меня проэкзаменовать? – Ее глаза сверкнули.
– Но если вы не выучили наизусть, то не сможете потом выдержать экзамен, который предстоит вам по нашему соглашению. Так вы возражаете?
– Нисколько. Спрашивайте.
– Мой любимый цвет?
– Голубой. – Она оглядела его офис, выдержанный в белых, серебристых и голубых тонах. – Будьте уверены, Маккензи, вы имеете дело с профессионалом. – Она сложила руки под маленькой грудью, при этом тонкая ткань блузки натянулась, и обозначились ее четкие контуры.
– Животные?
Она фыркнула.
– Я могу спорить на все, что имею, что у вас нет времени даже на то, чтобы содержать кактус, не говоря о комнатном аквариуме.
Он вспомнил сумму, которую сам перевел ей два дня назад, и, зная, что это все, что у нее есть, она не многим рискует. Но насчет животных она права.
– А вы?
– У меня собака.
– Правда?
– Вы не любите собак?
– Я не имею ничего против собак, при условии, что кто-то другой будет их кормить, гулять с ними и убирать за ними. Какой породы? Не той, что помещается в дамской сумочке?
– Ха! Это большой эрдельтерьер по кличке Эрнест. Он принадлежал моему бывшему, который считал себя вторым Хемингуэем. Он оставил мне собаку, но забрал телевизор, стерео, забыв оставить арендную оплату.
– Потом вернул?
Она пожала плечами, показывая, что не хочет говорить на эту тему. Но он прекрасно понял ее состояние. Бедняжка. С удовольствием отыскал бы этого мерзавца и схватил за шиворот.
– Но счет в мою пользу, – сказала она весело.
– Хороший пес?
– Храпит, обожает бисквиты, но никогда не украдет мой телевизор.
Он просто не мог понять, как такая женщина, как Саския, могла увлечься столь гнусным типом. И сменил тему:
– Ладно, переходим к досье. Что вы знаете о моей семье?
Она округлила глаза, показывая степень своего возмущения таким неверием.
– У вас три сестры. Две из них – близнецы.
– Мечта для психолога.
– Я единственный ребенок, вы не забыли? Мне неизвестны взаимоотношения с братьями и сестрами.
Оба немного расслабились, устроились удобнее, и она улыбкой пригласила продолжать игру.
– Дальше.
– Ваш отец умер, когда вам было пятнадцать. Накануне вашего пятнадцатого дня рождения. Ваша мать жива.
У него вдруг сжало горло. Он никогда не забывал об этом дне рождения. Воспоминание жило в нем, но он не хотел бы ни с кем это обсуждать. Впрочем, это не ее вина – он сам предложил тему.
Она хотела продолжать, раскрыла рот, но он остановил ее предостерегающим взглядом.
– Женщины? – спросил он машинально, хотя сам в этот момент думал о мужчинах, с которыми могла встречаться она. Хипстеры в сандалиях и балахонах?
– Вы предпочитаете брюнеток. – Она намотала каштановый локон на палец. – Хотя были и блондинки, а иногда рыжие.
– Я не выбираю специально.
Она ответила беглой улыбкой.
– Но ни одного серьезного увлечения я не смогла найти.
И вдруг он сказал:
– До сегодняшнего дня.
Она недоуменно нахмурилась, и, когда до нее дошел смысл сказанного, он увидел, как розовая краска разливается по ее щекам, а его пальцы как будто ощутили биение ее пульса.
– Мы могли бы проверить, насколько мы далеко зашли, или я просто усложняю?
– Не стоит относиться к этому серьезно. – Она облизала языком розовые губы, и он снова вспомнил их вкус.
– Нейт… – произнесла она нерешительно.
– Да, Саския?
– Тот поцелуй…
– Слушаю?
Она спустила ноги на пол.
– Я бы хотела поговорить о границах.
– О чем?
– Определить границы наших отношений…
Господи, как она серьезна. Ему стало смешно, но он не подал виду.
– Я понял. Например, можно положить руку на талию, но нельзя ниже, или можно целоваться, но не переходить к дальнейшим действиям.
Она посмотрела на него, как будто не понимала, как можно шутить по такому поводу.
– Мы оба взрослые, Саския. – Тон Нейта переменился. – Ты знаешь, что мне от тебя нужно. И я знаю, чего хочешь ты. Но трудно сейчас сказать, во что все это выльется. Давай оставим нам некоторую свободу.
Она ответила продолжительным вздохом.
– Вернемся к поцелуям….
– Не возбраняются. Ты не против?
И вдруг понял, что затаил дыхание в ожидании ответа.
Она, казалось, обдумывает его предложение, потом, решительно тряхнув волосами, пожала плечами:
– Никогда не говори «никогда».
Молодец девочка.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 40
