— Огорчена? Да нет же! Когда она сказала мне об этом, глаза у нее блестели.
— Блестели?
— Да, она была очень рада этому и даже добавила: «Похоже, моя дочь становится совсем взрослой». Она собиралась пригласить тебя на «Октябрьские дожди».
— «Октябрьские дожди»? Эти таинственные путешествия, в которые вы с мамой отправлялись каждый октябрь?
Мисс Джонсон кивнула.
— Я всегда хотела поехать с вами, — вздохнула Диана. — Но мама не разрешала. А когда по возвращении я спрашивала у нее, как прошла поездка, она всегда отвечала одно и то же: «Мы слушали, и мы обновились». — Она умоляюще посмотрела на мисс Джонсон. — Раньше я интересовалась из чистого любопытства, но несколько лет назад мне начало казаться, что это не просто поездки для развлечения, а нечто большее. Мама словно бы заряжалась светом в них. И мне казалось, что я буду лучше понимать маму, если узнаю о них побольше. Вы единственная. кто может помочь мне в этом, мисс Джонсон. Скажите, что вы делали в Александрии? Или в Афинах, Иерусалиме, Сарабайе…
Мисс Джонсон опустила глаза. Она уже жалела, что сама затронула эту тему.
— Мне всегда нравилось, как твоя мама умела все выразить кратко, в двух словах: мы слушали, и мы обновились.
Диана поняла, что настаивать бесполезно.
— Понимаю… Но позвольте задать вам один вопрос.
— Надеюсь, не такой трудный, как первый? — улыбнулась мисс Джонсон.
— Где моя мама, мисс Джонсон? Где она? Я хочу знать, что с ней случилось. Думаю, вам известно об этом больше, чем мне…
— Видишь ли, Диана, — заговорила мисс Джонсон после небольшой паузы. — Когда я впервые встретила твою маму, ты все время задавала один и тот же вопрос. Ты спрашивала, где твой отец. А твоя мама всегда отвечала: «Твой отец с Господом, дитя мое».
Едва услышав эти слова, Диана вдруг поняла, что вопрос, который она задавала, похож на тот, которым столько лет терзалась Мэри. Интересно, почему мисс Джонсон так ответила? Но поскольку Диана не знала, известна ли мисс Джонсон правда об отце, то не стала упоминать и о Мэри.
— Так утешают ребенка, потерявшего свою мать. Но я не ребенок, мисс Джонсон, и вы можете сказать мне все как есть. Скажите, моей мамы больше нет?
— Детям не всегда лгут, чтобы утешить. Где бы ни была твоя мама до того, как умерла, она и сейчас там. с Богом.
Диана опустила глаза. Тогда мисс Джонсон взяла се за руку.
— Я оставлю тебя наедине с мамой. И помни, что в нашем доме всегда есть место для тебя.
Диана обняла ее.
— Спасибо, мисс Джонсон. Я приеду, как только смогу. Удач и вам.
10Когда мисс Джонсон ушла, Диана присела у могилы и, сложив руки на груди, горячо помолилась. Хотя она не верила, что мать слышит се, она все равно говорила с ней.
— Мама, ты знаешь, что сказала мисс Джонсон? Она сказала, что я так похожа на тебя, как ни одна дочь не похожа на свою мать. Она такая добрая. Правда, я полагаю, что ей просто не все известно…Вчера я просмотрела письма Мэри, но снова отложила их. Может, уже и поздно, но я помню о своем обещании. А вот выполнить его не могу. Не спрашивай почему, мам, не могу и все. И еще мне интересно, что ты думала, когда читала письма Мэри? Что мы одно целое, да? Или что Мэри душевнобольная? А может, ты назвала ее особенной только для того, чтобы я не выдержала и все-таки нашла се, пожелав увидеть, что в ней такого особенного? Что ж, мне действительно интересно узнать, что ты имела в виду под словом «особенная». Насколько я понимаю, оно означает «единственная и неповторимая», то есть, что в мире такой больше нет. Но ты ведь не это имела в виду, мама, правда? Ты ведь не хотела сказать, что Мэри больше достойна быть твоей дочерью, чем я? Впрочем, такого не может быть. Мэри безумна. Ты помнишь ее третье письмо? Как она слушала дыхание розы, как у псе в комнате дул ветер и все вокруг светилось. А разговор с розой? Что это, если не симптомы психического расстройства? Это же настоящие галлюцинации. Поверь, мама, я изучала психологию. В любом случае, даже написанного в первом письме уже достаточно, чтобы понять, что она не в себе. Может ли ребенок в таком возрасте иметь подобное восприятие жизни? А сон, о котором она рассказывает во втором письме? Где ты велишь ей пойти в какой-то сад. с кем-то встретиться и поговорить с розой, помнишь? И вот через столько лет она вдруг бросает все и делает то, что ты ей сказала. Находит кого-то, кто учит се, как говорить с розами. Это, по-твоему, правда? Как бы то ни было, за Мэри не волнуйся, мама. Я думаю, что у безумцев жизнь куда легче, чем у нас. Да и обо мне тоже не беспокойся. Возможно, я потому и страдаю, что все еще нахожусь в здравом рассудке и постоянно думаю о том, что потеряла тебя… Ноя все равно не сойду с ума. Я не стану убегать от реальности и выдумывать для себя сказочный мир. где все хорошо. Я ведь уже взрослая, мам, и такой останусь. — Диана поднялась. — Когда- нибудь я совладаю с этой болью и докажу, что я твоя дочь.
11Вернувшись с кладбища, Диана легла в кровать и проспала большую часть дня. И хотя у нее было много дел — банковские выплаты, подготовка к выпуску из юридической школы, деловые встречи по поводу будущей работы и так далее — она все отложила на другой день.
Ей ничего не хотелось делать, но просто си- деть дома было тоже невыносимо, поэтому она Решила прогуляться по берегу и подышать чистым морским воздухом.
В парке было куда больше людей, чем накануне, но Диана нашла укромный уголок, чтобы посидеть в одиночестве, глядя, как дети бросают чайкам кусочки хлеба. Прогулявшись еще немного, она снова присела, на этот раз посмотреть, как солнце медленно садится в океан.
Домой она пошла коротким путем, в надежде увидеть старою попрошайку. Возможно, он даст ей ключ к загадочным словам, сказанным им вчера.
Он сидел на прежнем месте и точно так же, как накануне, разглядывал прохожих. Остановившись рядом, Диана в упор посмотрела на него, но, к ее удивлению, он не обратил на нее ни малейшего внимания, продолжая глазеть на прохожих, словно и не было вчера никакою разговора.
— Привет, что сегодня мне предскажешь?
Попрошайка, казалось, не понял ее.
— Я тебя знаю?
— А вы не помните? Это я…
— Я знаю, что это ты. Но кто ты?
Окончательно убедившись, что он просто подшутил над ней, Диана повернулась и пошла прочь.
Вскоре она увидела художника, увлеченного своей работой. На нем были все те же рваные на коленях джинсы и старая футболка. Его очередная картина ничем не отличалась от прежней, разве что гребни волн стали более пенными.
— Вы сегодня выглядите лучше, — заметил художник.
Очень тактичный способ начать беседу, подумалось Диане. Интересно, как же ужасно она выглядела вчера, если сегодня выглядит лучше?
