Френдли подумал, затем заковылял, проклиная свои мозоли, в мясной отдел.
Нона сделала необходимые покупки, уложила их в два больших пакета, расплатилась и заторопилась через турникет к машине.
Она стала укладывать пакеты на заднее сиденье автомобиля. Неожиданно кто-то тронул ее за плечо. Она вздрогнула и оглянулась.
Перед ней стоял мужчина с красным лицом любителя пива. Маленькие глазки смотрели жестко, как у полицейского. Испуганное лицо девушки укрепило Тома Френдли в мысли о ее виновности.
— Вернемся в магазин, мисс, — произнес детектив и горячей потной рукой взял Нону под локоть.
Оскорбленная девушка попыталась вырвать руку, но он лишь крепче сжал ее.
— Не прикасайтесь ко мне, — взвизгнула Нона, — уходите прочь!
— Я — здешний детектив, мисс. Без шума пойдете или вызвать полицейского?
Полицейский Том О'Брайен направлялся на стоянку автомобилей, где были автоматы с кока-колой. Стареющему здоровяку-ирландцу отчаянно хотелось пива, как и всегда, когда приходилось дежурить в такую жару. Он подсчитал, что до конца дежурства выпьет не меньше пятнадцати бутылок. Сейчас он шел за десятой.
И тут О'Брайен увидел своего старого приятеля Френдли. Тот разговаривал с рыжеволосой девушкой и держал ее под локоток. О'Брайен решил выяснить, в чем дело. Похоже, Френдли зацапал магазинного воришку.
— Что у вас тут? — прогудел О'Брайен, подходя к Ноне.
— Велите этому человеку оставить меня! — воскликнула она. Ее гнев начал потихоньку уступать место страху.
— Обычное дело, Том, — объяснил Френдли, — пошуровала на прилавке. Помоги отвести ее в магазин.
— Пройдем, крошка, — предложил О'Брайен, — там разберемся.
— Но я спешу… не могу… я… — забормотала Нона, — вы не имеете права.
— Я сказал — пойдем! — закричал О'Брайен. — Живее!
Лицо Ноны стало пунцовым, глаза припухли. Минуту она колебалась, потом вместе с детективом и полицейским зашагала обратно в магазин. Она заметила, что на нее смотрят, заволновалась и смутилась. «Я подам на них в суд! — пообещала она себе. — Они еще пожалеют! Подам жалобу, и не одну!»
Управляющий, худой угрюмый человек, разглядывал Нону со скучающим безразличием.
— Замечена в хищении товара из отдела бижутерии, — отрапортовал Френдли.
Управляющий бросил на детектива желчный взгляд. Он был весьма недоволен работой Френдли и подумывал, как бы от него избавиться.
— Вы сами видели? — спросил он с кислым видом.
Детектив секунду раздумывал, потом кивнул:
— Да… видел.
— Это ложь! — закричала Нона. — Я близко не подходила к бижутерии.
— Прошу вас, мисс, покажите, что у вас в карманах, — предложил управляющий.
— Нет там ничего… это просто глупо! — Нона сунула руки в глубокие карманы плаща. По коже пробежал озноб. Пальцы нащупали в кармане браслеты и кольца. Она трогала их, чувствуя, как кровь отхлынула от лица. — Какая-то ошибка… я… я… никогда их не…
Унылое лицо управляющего поскучнело еще больше.
— Посмотрим, что там у вас. Выкладывайте. Не пытайтесь разыгрывать удивление, мисс. Меня этим не проймешь.
Нона медленно вытащила из карманов пять дешевых браслетов, три кольца с поддельными бриллиантами и колье из бусин, сделанных под янтарь.
Содрогаясь, она сложила бижутерию на стол управляющего.
— Я не брала! Их кто-то подсунул! Клянусь, я ничего не брала!
Управляющий обратился к О'Брайену:
— Магазин предъявит иск. Вам, наверное, потребуется бижутерия в качестве вещественного доказательства. Возьмете вещи с собой?
— Разумеется, — ответил О'Брайен и сгреб побрякушки в карман. — Из полицейского управления свяжутся с вами. — Он положил тяжелую руку на плечо Ноны: — Пойдем, крошка.
— Я хочу позвонить, — пролепетала Нона, стараясь подавить дрожь в голосе.
— Звонить будешь сколько угодно из участка, — сказал О'Брайен. — Шевели ногами.
Все операции Линдсея неизменно заканчивались успехом. Дело в том, что перед разработкой плана он собирал всю необходимую ему информацию вплоть до самых мелочей. Он снабжал своих подручных массой деталей и подробностей, после чего работать им было относительно легко.
Для получения информации Линдсей обращался к услугам детективного агентства, где служили в основном агенты, уволенные из полиции за взятки и злоупотребления. Это не смущало Линдсея — они обладали необходимым опытом и могли добыть любые нужные сведения.
За четыре дня до ареста Ноны Линдсей дал задание трем ищейкам из агентства раскопать все о прошлом Ноны, ее окружении и образе жизни.
После четырехдневной слежки и прослушивания телефонных разговоров Линдсей получил исчерпывающие сведения. Он узнал об Алеке Шермане, о его дне рождения, который тот собирался справлять у Ноны в девятнадцать тридцать, а также о том, что Нона постоянно делает покупки в центральном магазине. Затем Линдсей поручил двум другим сыщикам выяснить, что собой представляет Алек Шерман. Информация заставила его задуматься. Он сказал Силку:
— Этот парень, Шерман, может доставить нам много хлопот. С газетчиками иметь дело опасно. Он по уши влюблен в девчонку и, не дай бог, будет ставить нам палки в колеса. На пару недель его нужно нейтрализовать. Потом он не сможет доставить нам неприятностей.
Сил к кивнул:
— У меня есть его фото. Предоставьте это дело мне.
В четверть восьмого вечера черный «тандерберд» встал напротив дома, где жила Нона. В машине, молчаливо покуривая, сидели Силк и Киган.
В семь двадцать восемь к дому подкатил серый «понтиак».
Киган отбросил сигарету.
— Вот и он, — ласково произнес Киган.
Оба наблюдали, как высокий, крепкий мужчина вышел из «понтиака», хлопнул дверцей и взбежал по ступенькам к подъезду.
Алек Шерман вошел в тускло освещенное парадное, где слабо пахло капустой и мастикой для пола. Он повторял себе, что сегодняшний вечер станет вехой в его жизни. В кармане у него лежала голубая бархатная коробочка, где покоилось обручальное кольцо со сверкающим бриллиантом. Шерману оно обошлось в круглую сумму. Он долго искал в магазинах что-нибудь подходящее, пока приятель не посоветовал купить именно этот бриллиант. Бог с ними, с деньгами, а перед таким камнем ни одна девушка не устоит.
Поднимаясь на третий этаж, он, как и всякий мужчина, идущий на свидание, размышлял, чем его будут кормить. Нона как-то сказала, что умеет готовить, но Шерман не слишком поверил. До Ноны у него было немало девушек, и все говорили то же самое, но, когда доходило до дела, Шерман неизменно жалел, что не пригласил «хозяюшку» в ресторан. Однако Ноне он верил. Даже если ему подадут какую-нибудь бурду, это не изменит его решения жениться на ней. В Ноне было что-то, от чего воспламенялась кровь и колотилось сердце. Шерман уже не мог представить свою жизнь без нее.
