А Бобров продолжал красочно описывать интерьер особняка и старуху, сидящую в кресле-качалке.
– Понимаете, – горячился он, – мы с Надей видели одно и тоже! Соседка сразу узнала бабу Прасковью, то есть Прасковью Семёновну Соболяк. Она была точно такой же, как при жизни. А потом вдруг исчезла, как в воздухе растворилась! И всё. Только кресло качалось! И в нем лежало вязание со спицами. Не могло же нам одновременно померещиться одно и то же!.. Жалко, не догадались подойти проверить, настоящий этот ее шарфик или что она там вязала…
– Ну и нарассказывал ты страстей, – задумчиво проговорил частный детектив.
– Я ничего не придумал, а просто пересказал то, что было! – огрызнулся Бобров. Боброву было стыдно. Он, оперативник со стажем, удрал от привидения!.. Но от воспоминаний о призрачной старухе у него и сейчас мурашки бежали по спине. К счастью, шефу и в голову не пришло обвинить помощника в трусости.
– Интересно, – только и промолвила Римма Эдуардовна.
Нахрапов молчал.
– И вот ещё что странно, – продолжил Николай, немного успокоившись. – В доме никто не живёт и вроде бы за порядком никто не следит. И по крайней мере, Надежда никогда не видела, чтобы дом ремонтировали или хотя бы подновляли. А двор ухоженный и стены без единой трещинки! Дом чистый, новенький, как будто его только вчера построили. Во дворе – ни соринки, ни пылинки. Вот как это объяснить, а?…
– Сам за собой следит, – буркнул Нахрапов. – Привидения ночью выметают мусор за ограду и подкрашивают стены. Очень удобно. Не надо дворнику платить и на ремонт тратиться…
Римма недовольно посмотрела на бывшего однокурсника, Бобров же не обращал внимания на комментарии шефа.
– Но самое интересное заключается в том, – говорил он, – что все события происходят каждые двенадцать лет! Я сосчитал – муж Прасковьи умер в 1972, сын – в 1984, брат с женой в 1996, а сама старуха – в 2008. И номер дома – двенадцатый! Есть в этих цифрах какая-то закономерность, но с чем она связана, я понять не могу! – закончил рассказ Бобров и устало откинулся на спинку стула.
– Логика в твоих рассуждениях имеется, – вслух размышлял Нахрапов. – Но что касается дома с призраками, то я склонен полагать, что твоей фантазии нет предела!
– Как хотите, так и считайте, – обиделся помощник. – Но вас там не было, а я своими глазами видел старуху. И Надя тоже. А если думаете, что у меня с головой не в порядке, то поедемте вместе, сами посмотрите. Я подкоркой чувствую, что в доме происходит что-то странное! – после мистического дела Умкиной Николай перечитал груду разнообразной литературы и теперь, если ему хотелось, чтобы его слова звучали убедительнее, он иногда вворачивал в разговор научные термины. Правда, в отличие от других, на шефа это обычно не действовало.
– «Подкоркой»! – передразнил Нахрапов. – Ты заговорил прямо как Буденный,[2]не узнаю я тебя… – Родион Романович научных терминов не любил и считал, что самую сложную мысль можно объяснить простыми и понятными словами. – Ладно в деле Умкиной, но тут-то кто тебя гипнотизировал? Или ты действительно веришь в привидения?
– При чему тут «верю – не верю»? – снова возмутился Николай и мрачно подумал: «Интересно, а что я должен был сказать в присутствии женщины? Что я чувствую опасность… чем?… Но ведь ЧУВСТВУЮ, а понятными словами ни доказать, ни объяснить не могу!».
Бобров, вопреки распространенному (и, как часто бывает в таких случаях, преувеличенному) обывательскому мнению об оперативниках, был человеком тонкой душевной организации и даже в мужской компании старался грубых слов не употреблять. Иногда его впечатлительность ему мешала, но часто именно интуиция помогала Николаю поймать ниточку разгадки в ситуациях, когда жесткая логика шефа оказывалась бессильной.
– Ну что ты придираешься к словам, Родион? – снова пришла на помощь Боброву Римма. – Как бы там ни было, Николай чувствует: в доме происходит что-то странное. Я, в отличие от тебя, ему верю. А если ты сомневаешься, то почему бы, в самом деле, не проверить? Кстати, меня с собой возьмёте? – неожиданно спросила она.
Сыщики с удивлением посмотрели на неё.
Бобров обрадовался поддержке, Нахрапов же задумался: стоит ли посвящать в свои дела посторонних? Хотя Римма, в общем-то, была не такой уж и посторонней: как сотрудник БТИ она могла по служебной необходимости посещать любые адреса. А то решит еще сама туда наведаться… Привидение не привидение, но мало ли чего может случиться… Что-то там ведь явно нечисто…
– Так что, берёте меня с собой? – прервала размышления детектива Римма.
И Нахрапов решился. После приключений с гадалками и ведьмами уверенность Родиона Романовича в понятности и предсказуемости окружающего мира слегка пошатнулась, хотя он старался не признаваться в этом даже самому себе.
– Ключи у тебя? – обратился он к помощнику.
– У Надежды. Но она сейчас в отпуске, поэтому почти всегда дома, – отрапортовал Бобров.
– Ладно. Завтра с утра мне нужно в архив, а во второй половине дня можем и к дому проехаться, – согласился Родион Романович, – Берём мы тебя, Римма Эдуардовна, берём!
– Тогда до завтра? – поднялся со своего места и попрощался Бобров.
– До завтра! – в унисон ответили Римма и Нахрапов.
В этот вечер они ещё говорили о многом: вспоминали прошлое, делились проблемами, смеялись, рассказывая друг другу забавные случаи из практики.
Вечер пролетел незаметно, и про себя сыщик отметил: романтическое свидание удалось.
Второе обследование дома
С утра, как и обещал, Нахрапов поехал в архив, а Бобров остался дежурить в офисе. Посетителей не было, и Николай задумчиво чертил на листе бумаги замысловатые узоры. Часов в десять позвонил Вахтанг Харатишвили и поинтересовался состоянием дел. Давать подробный отчет помощник не был уполномочен, поэтому ограничился заверениями в том, что дело движется. Да, они помнят о сроках, и ко времени сделки смогут предоставить ему всю необходимую информацию.
Время, казалось, застыло. Томясь от безделья, Николай пытался решать кроссворд и несколько раз выходил к Инночке попить кофе, однако стрелки часов словно приклеились к циферблату. Мысленно он подгонял неторопливые стрелки: когда же он снова увидится с Надеждой? Не прошло и суток с момента их знакомства, а он уже скучал, словно влюблённый мальчишка!
В два часа дня дверь офиса распахнулась, и на пороге появился энергичный Нахрапов. Наконец-то!..
– Привет, – поздоровался он. – Есть новости?
– Здравствуйте, Родион Романович, новостей никаких! – отчитался помощник, – А у Вас?
– А у меня много новостей. Я установил всех жильцов дома, вплоть до тридцать шестого года! – похвастался частный детектив.
