Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
Я обожала ходить к Ленке в гости после школы – вечно голодная девица, способная в один прием слопать пачку «Шахматного» печенья (или – вариант – десяток пряников: каждый разрезан пополам и сдобрен пластиком подтаявшего масла). В этой кулинарной лаборатории я угощалась от всего сердца, не заморачиваясь взрослой мыслью о том, что меня здесь никто не имел в виду. Спасибо щедрой Ленке и ее терпеливой семье! Спасибо, что не пускались со мною в душе– и телоспасительные беседы (а тело, между прочим, молило о пощаде – над форменной синей юбкой к десятому классу висел рубенсовский животик, да и щеки у меня в семнадцать лет были не хуже, чем у свиньи в канун забоя), но каждый день заводили любимую песню – бомм, звяк, скрип…
Когда я вижу по-настоящему красивые продукты, то вспоминаю, каково это – быть писателем. Тонко нарезанные шампиньоны – будто ионические капители. Эротичные мидии – каждая так и просится на разворот журнала для взрослых. Савойская капуста, разобранная по листику, – лежачий лес летних деревьев. Лениво-тягучий башкирский мед. Фенхель, похожий на бледно-зеленое, анатомическое сердце. Яркие орские помидоры – будто надутые воздушные шарики. Свечной огарок или – если хотите – мутная пластмасса пармезана: впрочем, он похож и на светлый сладкий губительный шербет. А ядрышки грецких орехов – одновременно на крохотный мозг и на бабочкины крылья. Даже кусочки фольги, прилипшей к противню, напоминают силуэты сказочных драконов – рассматривать их можно так же долго, как облака.
Я часто говорю своим телезрителям, что время завтрака – лучшее за весь день. Хлебный пудинг, омлет из перепелиных яиц, блинчики с козьим сыром, грушевый сок и порция кофе смертельного объема с кардамоном, корицей или медом… Постояв с минуту перед раскрытыми дверцами шкафчика и пересчитав ножи, удобно развешанные на стенке, я с наслаждением представила эти ножи воткнутыми в шею новоявленной самородицы, давешней девы, Чингисханом ступившей в мой Хорезм. Не зря я недавно посмотрела длинный китайский телесериал о Тимуджине-воине – даже такие вещи замечательно расширяют кругозор. В итоге не стала я ничего готовить, а сварила самый обыкновенный кофе, да и тот не сумела выпить до конца.
Обычно я приезжаю на работу к десяти, но сегодня это случилось минут на тридцать позже. Ирак – я издали заметила ее на крыльце – тревожно выглядывала во дворе мою машину. И еще я заметила, что мое законное парковочное место занято вульгарным джипом с абсолютно незнакомыми номерами.
Вот что я думаю о джипах.
Это самый неуместный в городе транспорт, и предпочитают его, как правило, мужчины, тонущие в комплексах, и глупейшие дамочки, которые многорядный проспект перепутали с проселком. Джипы закрывают обзор, пожирают воздух и занимают много места на парковках. Кстати, я могла бы купить несколько джипов, но никогда не сделаю этого из уважения к моим телезрителям – и, разумеется, из уважения к обычным горожанам, которые еще не стали зрителями нашего канала (это вопрос времени).
Я не люблю громадные машины в городе точно так же, как малюсеньких собачек, – и те и другие воплощают бессмысленное и зловредное потакание человеческой глупости.
Да, в наше время немодно иметь принципы. Но у меня они есть!
И вот она я вместе со своими принципами стою, раскрыв рот, и смотрю на квадратного черного зверя, облепленного со всех сторон аляповатыми наклейками. На сиденье рядом с водительским местом валялась такая же книжка британского повара, какую я вчера пыталась читать на сон грядущий.
Ирак махнула рукой, указывая чудом уцелевшее свободное место у крыльца, а я начала догадываться, кому принадлежит жуткий колесный гроб.
В лифте, который вызвала Ирак, не прекращая преданно пялиться в самую мою душу, пахло парфюмерной ванилью – аромат, который я на дух не переношу! Я вообще не люблю духи – свежие специи пахнут куда вкуснее, но незадолго до меня в лифте явно проехался некто с совершенно иными вкусами.
– У нас сейчас представление, – сказала Ирак, пока я принюхивалась к запахам кабины.
– Представление? Цирковое, надеюсь?
Ирак послушно хихикнула.
– Да нет, представление новой ведущей. П.Н. будет знакомить эту вчерашнюю Катю со всеми нашими. Вчера не успели. А сейчас уже начали.
Начали? Без меня? Сперва она ужинает с П.Н., потом занимает мою парковку своим гробом на колесах, а после этого еще и знакомится со всеми без меня?
Ирак была смущена и явно собиралась сообщить следующую неприятную новость. А может, и две.
– Тут такое дело… П.Н. попросил тебе сказать, что Иран будет с сегодняшнего дня работать на Катю. Будет ее редактором.
Лифт затормозил на нашем, седьмом, этаже, мощно выстрелив кнопкой.
– Иран? Моя Иран будет работать с Катей? С какой стати?
– Ну понимаешь. – Ирак по-детски забежала вперед, заглядывая мне в глаза. – Иран готовила с тобой первый выпуск «Сириус-шоу», она в курсе всего, а у нас с тобой столько опыта, и рука набита, и…
Мы одновременно вошли в кабинет, правда, Ирак тут же вернулась в редакторский предбанник. С явным, как говорится, облегчением.
Я заметила, что с их общего стола исчезли и зеленый ноутбук Иран, и дурацкий кактус.
Наши совещания мало похожи на обычные телевизионные планерки, летучки, текучки – или как они там еще называются? С первых дней прорытия канала «Есть!» мы постановили собираться на кухне, одной из тех, что вы регулярно видите в моих программах. И, разумеется, во всех прочих программах телеканала. П.Н. считает, что для сотрудников кулинарных программ крайне важно все время быть в тонусе и ни на секунду не отвлекаться от главной задачи и темы. «Есть!» – гордое имя канала вышито на льняной скатерти стола, за которым собираются ведущие, промоутеры, редакторы, рекламщики и прочий телевизионный люд, без кого невозможно сделать достойную программу. Точнее, невозможно сделать никакую вообще.
Когда совещание проводится утром, на столе красуется обстоятельный завтрак, днем всех поджидает горячий обед, а к вечеру обязательно сервируется ужин. Одна из студийных кухонь, как правило, пуста, и здесь – по легкому взмаху руки П.Н. – за четверть часа накрывается такой стол – рестораторы обзавидуются.
Между прочим, многие мои зрители отмечают, что с тех пор, как я научила их готовить, они практически не ходят в рестораны. Если же они по какой-либо причине все-таки очутились в едальном заведении, то чувствуют раздражение – им не хочется платить за блюдо, которое они сами могут приготовить ничуть не хуже. Очень правильное чувство – я его сама часто испытываю, обедая в «Модене» или в «The Пирожке». Притом что «Модена» и «The Пирожок» – лучшие рестораны города, принадлежащие Юрику Карачаеву, главному другу и завистнику П.Н.
Юрик Карачаев догрызает мосластые остатки собственных локтей, размышляя, почему не ему первому пришла в голову светлая идея открыть кулинарный телеканал. Мама П.Н., милейшая Берта Петровна, и мать Юрика (не помню, к сожалению, ее ФИО) с юности были задушевными подругами, и одна у другой даже отбила жениха (не помню, кто у кого, но поставлю на Берту Петровну). Подобная закваска поддерживает дружбу на протяжении всей жизни. И пусть Юрик ненавидит П.Н. и завидует ему всеми фибрами и жабрами, внешне он старательно изображает нейтралитет. Беда Юрика в том, что он не умеет придумывать. Зато в умении доводить до совершенства чужие идеи и вовремя прятать сворованные куски в норе Карачаеву равных нет. Лишь только П.Н. почуял первую мощную волну, какой на россиян обрушился интерес к кулинарии, превращая ее из способа насыщения в удовольствие, Юрик тут же, подсуетившись, открыл в городе первый гурманский магазин «Трюфель». Лишь только П.Н. зарегистрировал телеканал «Есть!», Юрик замутил строительство итальянского ресторана «Модена» и пафосной русской закусочной «The Пирожок». Лишь только П.Н. объявил об открытии в городе первых непрофессиональных кулинарных курсов, Юрик отозвался глянцевым (и редкостно бестолковым!) журналом «Гурманство», по сей день безуспешно пытающимся оттяпать у канала «Есть!» хоть немного рекламных денег. Юрик Карачаев – живая тень П.Н.; он бредет след в след, подбирая крошки идей и не гнушаясь забракованными нашим боссом проектами (магазин, рестораны и журнал тоже значились в планах П.Н., но он решил сосредоточиться на телевидении и, как теперь ясно, не прогадал).
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
