Наследованию престола в династии был нанесен тяжелый удар. Тем не менее умышленно вызванная смерть королевы Маргариты должна была позволить королю Наварры, наследнику французской короны, вновь жениться. Но как раз летом 1314 г. у будущего короля Франции не было ни жены, ни сыновей. У него была наследница — Жанна, которой как раз нельзя было отказать в получении королевства Наварры, доставшегося Капетингу по женской линии. Но неверность Маргариты могла в один прекрасный день вызвать сомнения в легитимности Жанны. И тут уже было о чем беспокоиться.
При тогдашнем положении во Франции о воцарении маленькой Жанны нельзя было и мечтать. Это грозило тяжелейшим политическим кризисом. Любой принц в оправдание мятежа мог обвинить королеву, что она незаконнорожденная. И летом 1314 г. никто не рассматривал Жанну как удачное олицетворение будущего французской монархии.
Наследование престола оказалось под угрозой. У Филиппа Красивого было три сына, но ни одного внука. И шансов на то, что он когда-нибудь появится, было куда меньше, чем за полгода до этого. Возможно, пора было выбирать между потомками по женской линии (из союзов с каким родом?) и кузенами — Валуа или Эврё.
Осенью короля сразила болезнь, лишив его иллюзий. Уже было слишком поздно разбираться с наследованием короны — для этого нужно было время на размышление и, несомненно, созыв собрания баронов и прелатов, чьего согласия требовала бы осторожность. Франция достанется королю Наварры. Тому уже следовало бы задуматься над вопросом, кто будет наследовать ему. Во всяком случае, умирающий Филипп Красивый нашел способ показать свои предпочтения в сфере, где он распоряжался, ни с кем не советуясь: он внес изменения в апанажное право.
Апанаж — это владение, обычно фьеф (герцогство, графство, сеньория), которое король заранее выделял из своего домена одному из младших сыновей в качестве будущего наследства. Надо было позаботиться, чтобы будущий король не обделил братьев, которым не повезло родиться раньше него. Так, Людовик VIII раздал младшим сыновьям Артуа, Пуату и Анжу. Не столь щедрый Людовик Святой дал одному из сыновей Валуа, другому Перш и третьему Клермон-ан-Бовези. Филипп III сделал второго сына графом Валуа, третьего — графом д'Эврё. Филипп Красивый уже дал младшим сыновьям Пуату и Марш.
Жалованными грамотами, подтвержденными в самый день его смерти, 29 ноября 1314, он изменил статус апанажа Пуату. При отсутствии наследника мужского пола Пуату отходил к французской короне. Появляется статья о мужском наследовании.
Учитывая возможность, что оный Филипп или какой-то из его прямых или непрямых наследников — графов Пуатевинских может умереть, не оставив наследника мужского пола, чего мы бы не желали, равно как и попадания графства в женские руки, мы повелели нижеследующее: в случае, если оный Филипп или какой-то из его прямых или непрямых наследников — графов Пуатевинских умрет, не оставив наследника мужского пола, повелеваем и приказываем, дабы графство Пуатье вернулось в руки нашего преемника — короля Франции и вошло в королевский домен.
Людовик X едва успел вновь жениться. Проведя восемнадцать месяцев на престоле, он умер 5 июня 1316 г., оставив беременной новую королеву — Клеменцию Венгерскую. У нее родился мальчик, но этот Иоанн I прожил лишь пять дней ноября, и смерть его была слишком на руку некоторым принцам, чтобы в народе не пошли толки о преднамеренной смерти.
Между тем свои права на трон предъявил второй сын Филиппа Красивого. Филипп Пуатевинский находился в Лионе. Он вернулся в июле и сразу же добился, чтобы «Совет магнатов», которому временно было поручено управлять страной после смерти Людовика X, признал его регентом. Ассамблея принцев, епископов и баронов утвердила его в качестве «хранителя» королевства. Если бы королева родила сына, на время его несовершеннолетия Филипп стал бы регентом, как в свое время Бланка Кастильская. Но ребенок был бы королем с рождения.
Если же на свет появится девочка, ассамблея передаст полномочия принять окончательное решение другой ассамблее, которая соберется, как только дочери «придут в возраст», то есть достигнут тринадцати лет. Корона Франции останется «на хранении» регента, пока не будет известно… желают ли ее дочери Людовика X. Занятный момент, особенно если учесть, что герцог Бургундский, брат Маргариты и дядя юной Жанны, уже выразил протест от имени племянницы, что ей не передали сразу же Шампань — крупный фьеф, составлявший вторую половину наваррского наследства Капетингов по женской линии.
Итак, в 1316 г. положение было неясным. Никто не решался говорить, что Жанна получит все, если у нее не будет брата, но уже не шла речь и о том, что у нее вообще нет никаких прав. И количество дочерей короля — две или одна, если одна умрет, — роли не играло: кто получит корону из рук регента или принцессы, достигшей тринадцати лет, должно было выясниться лишь позже. Конечно, возникала странная перспектива междуцарствия, но для людей, которые уже полвека видели вакантным императорский трон, она была не столь уж непривычной[7].
А Филипп Пуатевинский вел себя так, словно все уже решено. Видимо, еще до рождения Иоанна I регент заказал какому-то парижскому граверу королевскую печать с изображением суверена, сидящего на троне, которую он мог бы сразу использовать, как только королева родит дочь. Иначе как объяснить тот факт, что к моменту смерти Иоанна I печать Филиппа V была уже готова?
Кончина Иоанна Посмертного все перевернула. Он царствовал пять дней, однако же царствовал. В ноябре речь шла уже не о наследнике Людовика X — этот вопрос худо-бедно решило июльское собрание. Речь шла о наследнике Иоанна I, а таковой предусмотрен не был.
С июня в политическом раскладе сил действовал новый фактор. В июне, когда умер Людовик X, Филипп Длинный находился в двух неделях пути от Парижа. В ноябре же он был в Париже. Он немедленно собрал вельмож, привлеченных в столицу рождением короля. Своему дяде Карлу Валуа и брату Карлу де ла Маршу, которые пытались противиться, он заявил, что считает себя «самым прямым наследником королевской власти». С конца ноября он принял титул короля и извлек из сундука новенькую печать. 9 января в Реймсе его миропомазали на царство.
На церемонии присутствовали далеко не все. Герцог Гиенский Эдуард II принес извинения. Герцог Бретонский извинился позже. Эд Бургундский не извинился: герцог со скандалом покинул Париж, потому что его племяннице Жанне не отдали должное. Пока в Реймсе короновали короля, к которому он метил в зятья, герцог Бургундский сколачивал коалицию недовольных и не колеблясь пошел на союз с мятежными фламандцами. В следующем году его успокоили: Жанна Наваррская, его племянница, получила ренту в пятнадцать тысяч ливров, а сам он добился, чтобы его невесте, дочери нового короля, обещали отдать графства Артуа и Бургундию, которые король, естественно, унаследовал после смерти своей тещи Маго.
