Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 118
Мальцев слышал очередь и крики, но действовал по-прежнему: расчетливо и без эмоций, как особо точный и высоконадежный механизм. Он толкнул ногой дверь, перевел ствол вправо и снова выстрелил. Вновь мелькнул в пространстве вращающийся серебристый конус, соединяя срез ствола с точкой прицеливания, и с силой в пятьсот килограммов ударил в грудную клетку гнусавого, сломал ребро и намотал на себя сердечную ткань. Сила удара, как шар боулинга, сбила преступника с ног, швырнув его на построенную им самим шеренгу заложников.
«Два!» — отметил механизм боевой машины, продолжающей выполнять поставленную задачу.
Алексей ринулся вперед, упал на кафель и перекатился через голову. Однако этот прием оказался лишним. Ожидаемых им выстрелов со стороны третьего налетчика не последовало. Тот не успел отреагировать, только в испуге обернулся и даже не стал поднимать автомат. Скорей всего, внезапное появление спецназовца и печальная судьба сотоварищей парализовали его волю. Алексей вскочил на ноги и произвел свой третий выстрел. Снова в голову. Автомат Калашникова с глухим стуком упал на пол, а сверху его накрыло и безжизненное тело налетчика.
«Три!»
В этот миг из вестибюля банка в зал заглянул Тихий. Он не слышал бесшумных выстрелов, но какой-то шум его насторожил. Увидев трупы подельников и страшного, как неизбежное возмездие, спецназовца в черной униформе, он бросил оружие и медленно поднял руки. Мальцев на секунду замешкался, но потом все же нажал на спуск. Четвертая пуля угодила бандиту в сердце. Он умер раньше, чем упал.
«Четыре! Все…»
Мальцев подошел к заложникам. Они кричали и плакали. Раненная им женщина в зеленой блузке, в отличие от многих других, не издавала ни звука. Скорей всего, она находилась в шоке. Из рассеченного плеча на дорогой пол капала кровь. Но рана была явно поверхностной и опасности не представляла. Блондинка была ранена более серьезно. Она зажимала рану смятой шалью и в голос плакала. Высокий мужчина лежал неподвижно, без признаков жизни. Остальные плакали и кричали от пережитого страха — кто тише, кто громче.
— Успокойтесь, все закончено, вы свободны, — сказал Алексей Мальцев. — Сейчас всем окажут помощь.
Достав индивидуальный пакет, он наложил его на простреленное плечо блондинки.
Потом, нажав гарнитуру рации, сказал:
— Майор Мальцев. Преступники ликвидированы, есть потери!
Когда Замятину передали это сообщение, у него отвисла челюсть.
* * *
— Да ты не трясись, Колюня, не кошмарься. Все будет в елочку. Сечешь?
Петр Лисицин, известный в определенных кругах под погонялами «Пит» или «Лисица», в прошлом трижды судимый за вооруженный разбой и бандитизм, а теперь соучредитель солидного страхового агентства «Защита», был одним из немногих, кто мог общаться с Николаем Ивановичем в столь панибратской манере. Самое удивительное, что пендитный Дуксин не возражал против такого обращения, хотя входил в обойму достаточно богатых людей столицы и привык держать дистанцию от тех, кто не входил в круг равных ему по капиталу и социальному положению. Но сейчас Лисица являлся для него единственным спасательным кругом, ибо обращаться в милицию, как показывал опыт сотен подвергнувшихся «наездам» бизнесменов, было практически бесполезно, а часто обходилось себе дороже.
— Секу, — машинально кивнул головой Дуксин, хотя этого его жеста собеседник по телефону никак не мог видеть. Почему-то он вспомнил, что то же самое слово употреблял и страшный в своей безудержности визитер. И налетчик, и тот, кто должен был от налетчика защитить, говорили на одном языке. И сам он — успешный коммерсант Дуксин, осваивал этот ублюдочный язык, используя его для общения и с тем и с другим.
— Секу, — повторил он, как старательный ученик, старающийся понравиться учителю.
Пит ехал в новеньком «Мерседесе S-600», ценой в сто пятьдесят четыре тысячи восемьсот евро. Впрочем, он за него не заплатил ни копейки. Лисицин по-хозяйски развалился на заднем сиденье. Впереди сидели два высоких и широкоплечих охранника, которые надежно отгораживали его от грозящих спереди опасностей. Хотя он лучше многих знал, что часто такая защита оказывается иллюзорной.
— Как, говоришь, его кличут? — Слегка надтреснутый голос Пита в телефонной трубке звучал уверенно и успокаивающе.
— Биток. Так он, во всяком случае, назвался.
— Би-и-т-о-ок, — протянул Лисицин, будто пробовал на вкус кусок мяса, неуверенный — свежее оно или протухло. — Никогда не слыхал. Сейчас много шелупени отмороженной развелось… Ладно, я выясню. Не бойся, самое главное. Когда они придут, Колюня?
Дуксин тяжело вздохнул. Он уже и так все детально изложил Питу. И время, и имена. Но у последнего была странная привычка все время переспрашивать. Будто он плохо слышал или сразу забывал услышанное. Иногда Дуксин думал, что так и есть: разговаривая, Лисицин думает о своих, более важных вещах, поэтому вся информация в одно ухо влетает, а в другое вылетает. Но когда от слов переходили к делу, Пит действовал очень эффективно. Николай Иванович уже имел возможность несколько раз наглядно в этом убедиться.
— Послезавтра, — ответил он. — Где-то во второй половине дня.
— Ладушки, — прокаркал Лисицин. — Я подтянусь с ребятами к полудню. Угостишь меня ланчем, Колюня? Слово такое модное есть. Вроде не завтрак и не обед, а вкусная жрачка. Слыхал?
Дуксин снова вздохнул. Бывший уголовник с образованием четыре класса в последнее время взахлеб читал словарь иностранных слов, даже всюду носил его с собой. При этом делал для себя много открытий и щедро делился ими с окружающими. Самое смешное, что для тех это тоже нередко было открытием.
— Да, слыхал.
— Ну и все. Перетерли. Расход. — Пит выключил мобильник и бросил его в боковой карман своей кожаной куртки. Обратившись к водителю, распорядился: — Сейчас давай на Сретенку, Пыж. Заедем к одному фраеру ушастому. Потом на вокзал, как договаривались, — он посмотрел на наручные часы «Патек Филипп». Очень дорогие часы. Хотя он за них тоже не платил. Солидному вору платить за вещи западло. — Вроде успеваем. Пожрать бы еще надо. А где взять время свободное? Крутишься, крутишься целыми днями, как в жопу ужаленный, а толков кот наплакал. Ладно…
Пит сунул в рот сигарету и чуть приспустил тонированное стекло.
— Порешаем с Гулей и двигаем в «Солнце Востока». Я сам там не был еще, но говорят путевое местечко. Спокойно, кухня хорошая, бакланов всяких нету. Там и кальян покурить можно, только дурь свою надо… Хочешь кальяна курнуть, Соболь?
Сидящий рядом с Пыжом наголо бритый Андрей Соболев заинтересованно обернулся. Хмурое, угрожающее лицо с широким мясистым носом и чуть раскосыми глазами разгладилось:
— А чего, можно…
Соболь всего пару недель назад вернулся из зоны. Пит сидел с ним во время прошлой ходки в Пермской строгорежимной колонии, а познакомились они пятнадцать лет назад в Воркутинской пересылке. Можно сказать, дружба была проверенной, если то, что их связывало, можно было назвать дружбой. По крайней мере Пит мог ему доверять. Парень чистый, не вязаный,[1]во всяких переделках побывал, руки-ноги и хребты ломать умел только так, ножом работал умело, крови не боялся, да и видуху имел устрашающую. А чего еще надо?
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 118
