Год назад двадцать наших лучших молодых ученых, мужчин и женщин, работающих над проблемами ментального контроля, открывающего множество новых и удивительных возможностей, решили провести встречу. Они прибыли сюда, в город Саск, со всех концов Республики. Несколько членов Совета Аббатств, входящих в наш постоянный Научный комитет, приветствовали молодых ученых и были в курсе работы этого совещания. Как положено, у двери зала, где собирались ученые, постоянно дежурили два охранника Аббатства. И один из них, наблюдательный парень, подсчитал, что как-то утром мимо него прошел двадцать один человек.
Если бы он тотчас поднял тревогу… Но он колебался. Через некоторое время молодой страж все же заглянул в зал и увидел, как двадцать ученых в полном молчании убивают друг друга. Они пустили в ход карманные ножи, обломки мебели и все, что попалось под руки. Охранник пронзительно закричал и разрушил наваждение. Шесть человек оказались мертвы, и восемь получили тяжелые ранения. Как ты понимаешь, здесь мы столкнулись со случаем сильнейшего ментального воздействия, подчинившего волю этих людей, — Аббат прекратил расхаживать по комнате и сел на скамью напротив Иеро.
— Ученые мало что могли вспомнить. У них тоже было смутное чувство, что кто-то присутствовал на их встрече, но описать его они не могли, и страж не мог этого сделать. Но для нас ясно, что случилось. Это может произойти и с тобой. Понимаешь?
— Мозг огромной силы, я полагаю, — сказал Иеро. — По-видимому, это был один из легендарных темных адептов Нечистого. Они действительно существуют, или же это фантазии?
— Я боюсь, что это правда, — отвечал Аббат. — Ты понимаешь сущность мысленного внушения не хуже любого молодого человека Метса, и я постараюсь тебе все объяснить. Чтобы выполнить эту опаснейшую операцию, надо, как ты сказал, иметь мозг огромной силы и надо внушить окружающим мысль о собственной невидимости. Следовательно, необходимо держать окружающих под непрерывным воздействием. Заметим, что полностью это выполнить не удалось — парень из охраны смог кое-что запомнить, по крайней мере наличие лишнего человека. С другой стороны, постоянно внушая идею о своей невидимости, это создание одновременно пыталось мысленно усиливать мелкие ежедневные трения, несогласия и обиды, пока они не выросли в чудовищное, всепоглощающее стремление к убийству. Но, возможно, ты смог заметить одно странное обстоятельство в этой истории.
— Молчание, — улыбнулся Иеро. — Да, я обратил на это внимание.
— Отлично, мой мальчик, — кивнул наставник. — У тебя есть кое-что в голове, Иеро, несмотря на твой вид лентяя. Да, молчание. Какое мощное сознание! Заставить их, двадцать молодых людей с тренированными мозгами, убивать друг друга в полном молчании! Шум мог сорвать весь план — и он лишил их дара речи. Я думаю, в Республике найдется не более четырех человек, которые могли бы совершить нечто подобное.
— И вы — один из них, отец, — сказал Иеро. — Вы хотите рассказать мне о чем-нибудь еще, или мы можем теперь перейти к моей персональной задаче?
— Ты знаешь о тех двух нелюдях, которые чуть не проникли в наши архивы и исследовательские лаборатории в Центральном Аббатстве, — сказал наставник. — Я полагаю, мы можем присвоить этому случаю номер четвертый. Их сущность — за пределами наших сегодняшних знаний. Если они были человекоподобными созданиями, каким образом их плоть и кости могли превратиться в горстку пыли? Нечистый обогнал нас, Иеро.
Есть много других случаев, представляющих интерес в рассматриваемом нами аспекте. Небольшая группа наших разведчиков, хорошо подготовленных людей вроде тебя, исчезла бесследно в дальних районах. По-видимому, они наткнулись на засаду или на опасность, с которой не смогли справиться. Наши посланцы с сообщениями огромной важности для восточного Союза Атви также исчезали не раз. И так далее. Все это говорит только об одном, Иеро, — Нечистый плетет смертельно опасную паутину, опутывающую нас! — старик настойчиво и внимательно посмотрел на Иеро. — Но пока я не услышал от тебя, моего лучшего воспитанника, ни одного серьезного вопроса. Иеро, ты не можешь далее оставаться интеллектуально инертным — сейчас нужен весь твой ум. Ты выполняешь работу, которую может сделать любой странствующий священник-Заклинатель, ты бегаешь по лесам и шатаешься в прерии. А ведь во время обучения в Центральном Аббатстве твои отметки были самыми высокими, причем ты даже не слишком старался! Теперь слушай меня, Пер Дистин! Я обращаюсь к тебе от имени Бога нашего и твоих наставников на этой земле и хочу, чтобы ты выслушал меня с подобающим вниманием и серьезностью. Те из нас, членов Совета, кто тебя знает, полагают, что есть две вещи, оправдывающие твою нынешнюю жизнь. Во-первых, мы надеемся, что преодоление опасностей развило в тебе чувство ответственности и умение защитить себя. Во-вторых, твои разносторонние способности позволяют тебе добиваться успеха во многих видах деятельности. Время бездействия миновало. Я все откровенно высказал тебе. Теперь задавай серьезные вопросы, потому что нам еще многое предстоит обсудить.
Иеро сидел теперь прямо, и его черные глаза сердито смотрели на старшего друга и наставника.
— Значит, вот что вы думаете обо мне, — сказал он с обидой, — этакий привилегированный бездельник и неплохой парень, живущий в свое удовольствие. Это не так, отец мой, и вы знаете это!
Аббат Демеро сидел и смотрел на Иеро, ничего не говоря. Его взгляд выражал симпатию и добродушную иронию, и Иеро постепенно успокоился. В словах наставника была правда, и, как человек справедливый, он не мог этого не признать.
— Простите мой гнев, отец Аббат, — с трудом промолвил он. — Я полагаю, что во мне много не только от священника, но и от солдата. Что я должен сделать для Совета?
— Хороший вопрос, Иеро, — сказал Аббат, — но не из тех, которые я хотел бы сейчас от тебя услышать. О том, что нужно сделать, мы поговорим позже. Посмотрим теперь, мой друг, каковы твои заключения о том, что я тебе рассказал. Я имею в виду все — силы, слабости, возможности нашего положения и, наконец, способы и средства решения проблемы. Послушаем твои собственные соображения по этому поводу.
— Ну, — сказал Иеро медленно, — первой мне пришла в голову мысль о том, что число трагедий, о которых вы рассказывали, возросло в последнее время. Возможно предательство, по крайней мере, одного из высокопоставленных лиц в Республике. Мне не нравится говорить об этом, но я предпочитаю правду. Что вы думаете о членах Совета?
— Хорошо, — сказал Аббат. — Ты еще не разучился соображать. Да, здесь возможна измена, и следует быть осторожным, очень осторожным, даже находясь в этой комнате. Ни мои коллеги в Совете, ни ты сам не имеете представления о том, какие шаги могут быть предприняты, если мы заподозрим присутствие предателя в таком маловероятном месте… Следовательно, я не буду ничего тебе рассказывать об этой теоретически возможной процедуре.
Две улыбки встретились над столом. Старый Аббат как будто бы не сказал Иеро ничего, но теперь было ясно, что и Совет не гарантирован от предателей.
— Я не против конспирации, — заключил Иеро. — Мы определенно получили от кого-то ряд жестоких ударов, и все эти действия, очевидно, были четко скоординированы. Хотя мы беседуем с вами в надежно охраняемом помещении, нельзя не опасаться, что утечка информации возможна и отсюда. Поскольку наши мысли концентрируются на некотором субъекте, возникают телепатические токи, которые могут быть восприняты — тем более адептом такой силы, как вы описали. Что вы предприняли, чтобы не допустить такой возможности? — он скрестил руки на груди и пристально посмотрел на Аббата.
