Богдан осторожно потрогал ее пальцем — монетка, а точнее, то, что от нее осталось, была очень горячая. Верхний сегмент был срезан, как ножом, и, видимо, просто испарился.
Богдан с уважением похлопал рукой по стволу: лучемет, самый настоящий лучемет из фантастического романа.
Свет желтого неба тем временем почти угас, спустились густые сумерки. Богдан еще раз прошелся вдоль парапета, оглядывая окрестности. Вокруг было темно, не видно ни одного огонька. Но вдруг огни начали зажигаться. То тут, то там они вспыхивали, разные по интенсивности, просвечивая сквозь листву деревьев, отражаясь в воде прудов и каналов, высвечивая разнообразные конструкции, бежали змейками вдаль.
С той высоты, на которой находился Богдан, было видно, что освещенные участки тянутся на большие расстояния, но, оглядевшись, он понял, что освещенной является только определенная площадь, образующая окружность с центром примерно в том месте, где располагалась ступенчатая пирамида, на верхней площадке которой он и стоял.
На площадке тоже сделалось довольно светло: начал светиться сам материал пола и парапета. Свет был мягкий, какой-то зеленовато-желтый, но достаточно яркий, чтобы можно было читать газету, например.
Двигаясь вдоль парапета и любуясь фантастическим зрелищем, открывавшимся с высоты, Богдан вдруг споткнулся. Это был незакрепленный полукруг, доставивший его в этот мир. Богдан взял полукруг и, чтобы он не лежал на дороге, положил его в промежуток между неподвижным полукругом и краем парапета, срезанной частью вплотную к парапету. Он не успел еще отнять руки от полукруга, как раздался мелодичный короткий звук, будто вновь кто-то несильно ударил по камертону, часть парапета раскрылась, и полукруг ушел в образовавшийся проем. Богдан чертыхнулся.
Внимательно осмотрев стенку рядом с тем местом, где исчез полукруг, Богдан обнаружил малозаметные на первый взгляд полосы, идущие несколько выше проема, в который убрался полукруг. Полосы располагались напротив неподвижных полукругов.
Богдан приложил палец к полосе, находившейся там, где спрятался «его» полукруг. Ничего не произошло. Тогда он потрогал полосу в разных местах и тоже ничего не добился.
Он подумал и провел пальцем по полоске, которая на ощупь была более гладкой, чем материал стены. Вновь прозвучал камертонный звук, но несколько другой тональности, в стене открылся проем, и уже знакомый полукруг вновь лежал перед ним.
Богдан вскочил и перебежал к ближайшему неподвижному полукругу справа. После того как он провел пальцем по соответствующей полоске, из стены рядом с этим полукругом выдвинулся его дублер. Богдан не стал составлять эти два полукруга, но, вспомнив о полном изображении в центре, заметил, что там изображен куб с узором линий и какими-то надписями.
Что может означать куб? На «его» круге дано изображение Земли, перед этим было изображение какого-то граненого цилиндра. Что это значит?
Все это предстояло выяснить, но пока он не имел ни малейшего представления о том, как выбраться с этой площадки, и если эта проблема не разрешится, то выбор будет небольшой: отправиться назад на Землю или кинуться наугад через какой-то другой круг в иной мир. Был, правда, еще вариант: сидеть и ждать, что кто-то появится и поможет ему, но кто знает, сколько придется ждать? Богдану уже сейчас хотелось есть — выпитый в квартире коньяк действовал как аперитив.
Он снова посмотрел на блестящий круг в центре площадки. Как сюда попадают те, кто построил эти сооружения? Богдан считал маловероятным, что площадка служила только местом, куда приходят из других миров и откуда сразу же уходят неизвестно куда. Хотя, сказал он себе, что он знает о замыслах этих неизвестных строителей?
Богдан подошел к блестящему кругу и осторожно потрогал его стволом пистолета. Ничего не произошло. Тогда он потрогал круг рукой. Круг на ощупь оказался неожиданно шероховатым, хотя, глядя на него, в это было трудно поверить, так он блестел. Только теперь Богдан сообразил, что, хотя круг и казался блестящим, он ничего не отражал.
Вдруг Богдану пришла в голову мысль: если круг не скользкий, значит, на нем легко стоять. Он встал на круг.
Раздался певучий звук, и круг начал медленно, а потом, когда голова Богдана оказалась ниже уровня пола площадки, все быстрее опускаться.
Никакого ускорения спуска не чувствовалось, хотя стена шахты двигалась мимо очень быстро. Богдан успел подумать, что, судя по диаметру круга и, соответственно, шахты, двоим людям стоять на круге было бы уже не совсем удобно. Это могло означать, что данный лифт — Богдан не сомневался, что это именно лифт,— рассчитан на подъем одного человека нормальных размеров или же он предназначен для существ, которые значительно меньше людей.
Обдумать все возможные варианты времени не хватило: лифт остановился. Богдан посмотрел вверх. Там, очень высоко, слабо светилось отверстие шахты. На стене примерно на уровне его лица загорелись две стрелки — одна направлена вниз, другая вверх, очень похожие на стрелки рядом с дверями в земных лифтах, и прямоугольник размером с почтовую марку. Как показалось Богдану, он правильно понял значение этих символов.
С замиранием сердца он поднял руку и приложил палец к прямоугольнику. Последовал уже привычный мелодичный сигнал, и стена шахты лифта разошлась, открывая вход в какое-то помещение. Богдан вышел из лифта.
Помещение, где он оказался теперь, судя по кольцевой форме, находилось внутри колонны, поддерживавшей верхнюю площадку. В центре помещения располагалась шахта лифта. Так как радиус комнаты был примерно метров шесть-семь, то это, по-видимому, означало, что стены почему-то имели очень большую толщину.
Свет лился с потолка, до которого было метра три. Вдоль кольцевой стены, выполненной из материала, похожего на материал площадки, стояли какие-то шкафы, некоторые просто огромные, столики, кресла, пара узких кушеток, в одном месте находилось нечто очень похожее на большой диван, и, кроме того, тут был пульт управления.
Во всяком случае, Богдан сразу решил, что это пульт, хотя, как и все вокруг, он был довольно странного вида; вроде даже какой-то бутафорский: то, что скорее всего являлось кнопками и переключателями, имело не совсем привычный вид, все было как бы нарисовано на поверхности пульта. В центре консоли находилась клавиатура, чем-то похожая на клавиатуру персональных ЭВМ. Перед пультом располагалось удобное кресло вполне человеческих размеров, которое, очевидно, свободно перемещалось, чтобы придвигаться к разным краям пульта.
Перед пультом логично было бы увидеть и экран, но его не было, просто высилась серо-салатная гладкая стена, такая же, как и все остальные.
Богдан задумчиво походил взад-вперед перед непонятным устройством, а потом сел в кресло. Он хотел немного подумать, прежде чем предпринимать какие-либо дальнейшие шаги.
— Ну и дела, fuck your mother! — пробормотал Богдан. Ругаться по-английски было очень модно в последние годы среди образованной молодежи.
Он хотел сказать еще что-нибудь, но не успел. Опять раздался знакомый мелодичный сигнал, и приятный женский голос поинтересовался по-русски, а затем и по-английски:
