В тот первый день мой таинственный и могущественный собеседник говорил бесконечно, долгие часы, а я писал, пока у меня не заболела рука и я уже совсем перестал что-либо понимать. Время от времени, чтобы отдохнуть, я читал ему те слова, которые записал. А он слушал меня и был явно доволен.
— Господин! — сказал я дрожащим голосом. — Могущественный Господин! Загадки, которые я записываю на пергамент по твоему повелению, непонятны простому смертному!
Но он ответил мне с презрением:
— Пиши! Со временем кто-нибудь сумеет разобраться в твоих записях. А я буду понемногу разъяснять тебе свои слова, так что даже ты сможешь осознать начала моих знаний.
Затем он добавил:
— Ты устал. Тебе нужна игрушка. Ладно. Я снова создам для тебя сокровища, с которыми ты так забавно развлекался. А еще я сделаю для тебя лодку с мощным мотором, чтобы ты мог добраться куда захочешь и при этом не зависеть ни от прилива, ни от ветра. Еще я дам тебе возможность построить себе великолепный дворец со сказочным садом там, где ты пожелаешь.
Он так и сделал. Мне кажется, что ему доставляет удовольствие, обдумав, написать значки на листах пергамента, прижать их к своему боку, а затем положить на землю у моих ног, чтобы я мог их поднять. Он с довольным видом объяснил мне, что чудеса спят, заключенные в лист пергамента, и, лишь порвав его, можно выпустить их на свободу, но главный враг этих чудес — железо — поглощает и уничтожает их.
Он очень любит говорить загадками, правда, иногда я вдруг понимаю, что он шутит.
Очень странно, но постепенно я стал воспринимать Властелина как человека. Это никак не вяжется с мистическими законами. Я ощущаю его одиночество. Мне кажется, ему нравится со мной разговаривать. А ведь он Могущественный Властелин, один из грешников, изгнанных из Рая. Он все время говорит об этом каким-то загадочным, непонятным языком, как будто он пришел из другого мира, похожего на наш, только гораздо большего. Он называет себя космическим путешественником и говорит с любовью о своем народе и о Небесах, во всяком случае, о городе, в котором он жил, — ведь должны же там быть огромные города — со странной и горделивой нежностью. Если бы не его чудесная сила, которая остается для меня загадкой, я бы вполне мог поверить в то, что он — единственный представитель народа, сосланного навечно на чужбину и подружившегося с человеком только потому, что ему одиноко. Но ведь невозможно обладать его способностями и не быть Могущественным Властелином. И вообще, кто же не знает того, что других миров не существует?
Наши непонятные мне встречи и разговоры продолжаются вот уже более десяти дней. Я исписал множество листов пергамента. Одни и те же загадочные метафоры появляются вновь и вновь. «Силовые поля» — бессмысленный термин — встречается очень часто. Есть еще другие слова, вроде «катушки», «первичный» и «вторичный», употребляемые, когда речь идет о медной проволоке. Он диктует мне совсем простым языком подробнейшие описания пластин из разного металла, которые необходимо опустить в кислоту. И еще говорит о круглых пластинах из таких же металлов, между которыми должен находиться воздух или воск определенной толщины. А вот объяснение того, благодаря чему он живет: «Поскольку я привык к намного более плотной атмосфере, чем здесь, на Земле, я вынужден поддерживать вокруг себя силовое поле, которое создает плотность воздуха, близкую к той, что существует на моей родной планете. Это поле невидимо, но, поскольку оно должно постоянно передвигаться, чтобы менять и обновлять воздух, которым я дышу, оно создает вокруг моего тела нечто похожее на облако. Это поле поддерживается генератором у меня на боку, который также обеспечивает энергией те артефакты, в которых у меня возникает нужда».
О друг мой, Иоганн! Я схожу с ума от нетерпения! Если бы я не верил в то, что наступит день, и он даст мне ключ ко всем своим загадочным речам, и я смогу узнать Имя и Слово, дающие жизнь его творениям, я бы давно поддался отчаянию и отказался от своей затеи.
Постепенно он становится добрее ко мне. Он дает мне все, о чем я его прошу, и я уже много раз испытывал его подарки. Пергамент, в котором заклинанием заключен прекрасный сад, один из многих, данных мне Могущественным Властелином. Он говорит, что стремится передать человеку свои знания, а затем заставляет меня писать таинственные и совершенно бессмысленные слова, например: «Корабль достигает скорости выше скорости света благодаря обычному генератору скорости, отличающемуся от описанного выше лишь тем, что в нем изменены константы таким образом, что он не может генерировать энергию в обычном пространстве и должен изменить пространство путем создания напряжений. Процесс…» Или еще… Я выбираю наугад, Иоганн… «Проклятый металл, железо, необходимо удалить не только из всех цепей, но и вообще не приближаться с ним к аппарату, использующему высокочастотные колебания, поскольку он поглощает их энергию и мешает действию…»
Я как несчастный, трепещущий на пороге Рая и не способный войти, поскольку ключ пропал куда-то. «Скорость света»! Интересно, что могут означать эти слова? Все равно что говорить о скорости погоды или гранита! Каждый день я умоляю его раскрыть секрет своих слов. Ведь даже в тех чудесных пергаментах, которые он дает мне, заключена такая сила, что и не снилась никому из смертных!
Но это еще не все. Он говорит так, будто он невыносимо одинок, последний представитель странного народа на Земле, будто бы ему нравится вот так запросто, по-приятельски, беседовать со мной. Когда я молю его назвать Имя и Слово, дающие неограниченную власть над чудесными заклинаниями, его веселят мои мольбы, и он, правда весьма добродушно, называет меня дураком. И снова произносит свои загадочные речи о силовых полях, а потом дарит пергамент, в котором заключен дворец с золотыми стенами и изумрудными колоннами. И весело напоминает мне, что какой-нибудь обезумевший от жадности грабитель с топором в руках способен разрушить мой дворец в одно мгновение. Я схожу с ума, Иоганн! Но я могу получить огромные знания. Постепенно, осторожно я стал вести себя так, будто бы мы с ним просто друзья, и хотя и принадлежим к разным народам, а он, конечно же, неизмеримо мудрее меня, но все же он — мой друг. И тем не менее я помню предупреждения уважаемых мной авторов манускриптов, что необходимо быть очень осторожным, когда имеешь дело с Силами, явившимися в результате свершения Таинства.
У меня появился план. Я знаю, он очень опасен, но я в отчаянии. Видеть и не быть в состоянии обладать такой мудростью и властью, какой ни один человек до тебя еще не только не имел, но даже не мог и мечтать…
Солдат, который передаст тебе это письмо, отправляется завтра. Он инвалид, и путь у него может занять месяцы. Когда ты получишь сие послание, все уже решится. Я знаю, что ты желаешь мне удачи. Попадал ли кто-нибудь еще, интересующийся всевозможными магическими тайнами и загадками, в столь печальную ситуацию, когда ты уже почти держишь знание в руках, но нет, в последний момент тебя лишают этого знания…
Твой друг Карл.
Написано в очень плохой гостинице
в Монтевеккьо.
Иоганн!
