Кристофер не понимал, почему вдруг разозлился. Ведь немало женщин пытались добиться его расположения. Но он почему-то чувствовал что-то похожее на разочарование. Он не знал ее, и теперь не хотел знать.
Но Кристофер не мог не замечать того, например, как приятно звучал ее голос. Он был ниже, чем обычный женский голос, но без северного акцента, хотя леди Гвендолин сказала, что она родом из Дарема.
— Вы, конечно, часто гостите у леди Гвендолин, — заявил Кристофер.
Такой поворот разговора явно сбил ее с толку.
— М-м-м… да, часто, — пробормотала она.
— Но во время последнего визита в Лондон вы выиграли главный приз в виде посещения Мэдингли-Корта, — язвительно произнес он.
— Я не совсем уверена, что появление в доме, куда меня особенно не приглашали и где я всем только докучаю, можно назвать «главным призом».
Кристофер нахмурился. Еще при первой встрече с мисс Шоу он понял, что она одна из немногих, кто может связно говорить в его присутствии. И ему это очень нравилось.
— Моя матушка не пригласила бы вас, если бы не хотела вас видеть, — коротко сказал Кристофер. — Вы ей не докучаете, как, впрочем, и леди Гвендолин. Так считаю только я. Докучаете вы только мне.
— Это больше не случится, ваша светлость, — тихо сказала она.
Но мисс Шоу не склонила покорно голову. Она продолжала смотреть ему в глаза. В это мгновение Кристофера вдруг посетило безумное желание прижать ее спиной к дереву и поцеловать, почувствовать, действительно ли ее тело такое мягкое и податливое, как кажется. Между ними как будто вспыхнули искры, воцарилась напряженная тишина. Кристофер опомнился первым, заметив, что девушка была так же удивлена этому, как и он сам.
Они оба сделали шаг назад.
— Могу ли я уйти, ваша светлость, — спросила она, — прежде чем я покраснею так, что не смогу появиться перед гостями?
— Идите.
Девушка повернулась и пошла прочь. Она не торопилась, и Кристофер смотрел ей вслед. Ее бедра покачивались при ходьбе, юбки шуршали и колыхались. У нее была полная грудь, крутые бедра, а талия тонкая, поэтому она и казалась изящной и хрупкой.
Но Кристофер чувствовал, что Эбигейл вовсе не хрупкая.
Может, она ушла, затаив на него злобу? Надо понаблюдать за ней и умерить свой пыл. У Кристофера уже несколько месяцев не было женщины, поэтому он так реагировал на роскошные изгибы тела мисс Шоу.
Вечером того же дня Эбигейл раздумывала, какое платье надеть, чтобы показать, что она раскаивается, но не раздавлена чувством стыда. Впрочем, наряд тут ни причем.
Столкновение с герцогом Мэдингли оказалось слишком захватывающим, хотя Эбигейл понимала, что вела себя не так, как положено воспитанной девушке. Герцог был в ярости, но почему-то они не могли оторвать друг от друга взгляда. Эбигейл не понимала, что означают странные ощущения, которые рождались в тот момент в ее теле.
И перед тем как она ушла, ей показалось, что герцог смотрел на ее губы. Неужели это на самом деле было так?
Ей нужно выкинуть такие глупые мысли из головы. За внимание герцога готовы поспорить три знатные и красивые леди. А она должна поразмыслить над очень важным заявлением его матери, что, дескать, он давно искупил прошлые грехи и теперь может наслаждаться жизнью.
Что же это за грехи?
Эбигейл радовалась, что напала на верный след. Что могло произойти, о чем знала только его семья? Вряд ли Эбигейл решится расспрашивать об этом сестру герцога. Во всяком случае, не напрямую. Если семья будет молчать, всегда можно обратиться к слугам, многие из них работали тут, когда герцог был еще ребенком.
Но Эбигейл сожалела, что теперь, после того как герцог поймал ее, когда она подслушивала его разговор с матерью, ей будет гораздо сложнее узнать правду. Придется вести себя очень осторожно.
В дверь постучали, на пороге появилась Гвен.
— Можно войти?
— Разумеется. Поможешь мне выбрать платье.
На первый ужин в Мэдингли-Корте Гвен надела золотисто-желтое платье.
— Если не хочешь привлекать к себе внимание герцога, — сухо заметила Эбигейл, — надень что-нибудь менее ослепительное.
— Ослепительное? — обрадовалась Гвен. — Вот это похвала! Но в поместье есть и другие мужчины.
— И все они смотрят только на леди Элизабет.
— Я так не думаю, — сказала Гвен, задрав нос. — Пока ты где-то таинственно пряталась, я обнаружила, что мистер Уэсли, местный викарий, приглашен только для четного числа гостей за столом. Эбигейл изумленно охнула:
— И он знал об этом? Как печально!
— Нет-нет, он всегда готов им помочь. Мистер Уэсли сказал, что он в долгу перед семьей Мэдингли, что он очень высокого мнения о них. Похоже, он любит о них говорить.
— Или, может быть, он был настолько смущен, что не знал, какую тему выбрать.
Гвен вдруг покраснела, затем прокашлялась и спросила:
— Так куда ты исчезла сегодня в оранжерее?
— Я уже объясняла тебе, — ответила Эбигейл, выбирая платье.
— Да, чтобы полюбоваться оранжереей. Тогда почему герцог появился у стола сразу после того, как к нам вышла ты?
Эбигейл повернулась к подруге:
— Да, я натолкнулась на него в оранжерее, он поймал меня, когда я подслушивала его разговор с матерью.
Гвен ошеломленно охнула, а потом бросила восхищенный взгляд на подругу:
— Ты следила за ним!
— Нет, я обнаружила их совершенно случайно. И не услышала ничего интересного, кроме того, что герцогиня уговаривала его покончить с прошлым.
— Ох! — Гвен подошла к ней ближе. — А потом они поймали тебя!
— Герцогиня меня не видела. Он подождал, пока она уйдет, а потом вытащил меня из кустов.
— Он касался тебя!
— Ты так взволнована! Может быть, тебе хотелось оказаться на моем месте? — заметила Эбигейл.
— Нет-нет, я ведь уже говорила, что герцог мне неинтересен. Но он очень осторожно ведет себя с девушками. Ведь многие из них готовы на все, лишь бы женить на себе.
— Что же, неудивительно. Но он, судя по всему, поверил моим извинениям. — Эбигейл не решилась поведать подруге о глупых романтических чувствах, которые герцог в ней пробуждал. Ей было стыдно о них вспоминать. — Теперь мне придется туго.
— Он будет тебя подозревать, — согласилась Гвен, чьи мысли витали где-то далеко.
— Но я с этим справлюсь.
Гвен ничего не сказала, но на ее лице появилось озабоченное выражение.
— Что-то не так? — спросила Эбигейл.
— Когда мы говорили о девушках, которые готовы на все, лишь бы женить на себе герцога, я кое-что вспомнила. Да, леди Теодосия и леди Мэй считаются претендентками на роль его супруги.
