— Тьфу ты Господи! — презрительно фыркнула Софи. Она вытащила из сумочки несколько банкнот и положила их перед юристом, сильно хлопнув при этом ладонью по столу. — Может быть, это поможет ускорить процесс, месье?
Изабель бросила на Софи вопросительный взгляд, но потом поняла, что подруга, болтавшаяся в детстве на улицах Парижа, возможно, была права. Она сунула руку в сумочку и достала оттуда толстую пачку денег. Прежде чем мистер Флауэрс успел что-либо заметить, Изабель отсчитала половину причитающейся ему суммы, а деньги, лежавшие на столе, сунула назад в сумочку Софи. Затем, стараясь не повышать голоса, пояснила:
— Вчера нашему комитету была оказана существенная финансовая помощь.
Айрис резко развернулась на стуле и ошеломленно воззрилась на подругу.
Мистер Флауэрс взглянул на девушек поверх покрытого плесенью тома.
— Ну что ж. — Широко улыбнувшись, он отложил толстенный том в сторону и уселся в кресло. — Благодарю вас, миссис Фэрчайлд. Нам всем время от времени нужно кушать. — Он протянул трясущуюся руку к стопке банкнот, но Изабель прикрыла ее ладонью.
— Мистер Флауэрс, — с улыбкой произнесла она, — я не могла не заметить, что вы вздрогнули, когда леди Чилтон упомянула о предоставленной нами информации.
— Хм… — Мистер Флауэрс оценивающе оглядел девушку. — С такими способностями вы нагнали бы страху на любого адвоката, мисс Обри. Ваша наблюдательность достойна восхищения.
— Благодарю за комплимент, мистер Флауэрс. А теперь не будете ли так любезны объясниться?
— Вот-вот, все дело в информации! — Мистер Флауэрс поднял дрожащий палец. — Ваши замыслы гуманны, логичны и вполне современны, должен сказать. Но если парламенту будет представлен проект закона без соответствующих цифр, его просто-напросто не станут рассматривать. Важно знать, что будет стоить государству представленный законопроект. Леди понуро опустили головы.
— Вам стоило сказать нам об этом еще несколько недель назад, — недовольно заметила Айрис. — Какая еще информация вам необходима, мистер Флауэрс?
— Мне нужны цифры и списки.
— Что за списки? — встрепенулась Изабель.
— Списки погибших. Их имена, срок службы, звания и размер жалованья, конечно.
— Архивные данные личного состава? — Все благие намерения рассыпались в прах на глазах у Изабель. — Но это секретная информация, доступ к которой имеют лишь единицы.
— Ну и как, по-вашему, нам добыть эти данные, месье Флауэрс? — не слишком вежливо поинтересовалась Софи.
Мистер Флауэрс сложил свои дрожащие руки поверх стопки документов.
— А это уже ваше дело.
— А кто, по вашему мнению, мистер Флауэрс, имеет доступ к архивам? — спросила Изабель.
— Верховное командование, военный министр…
— Если уж нам придется просить о помощи столь влиятельных людей, — принялась вслух рассуждать Изабель, мысленно планируя визит к Эшби, — неплохо бы иметь на руках что-то существенное, иначе нам не пробудить в них чувства гражданского долга. Вы еще не приступали к составлению проекта, мистер Флауэрс? Ну, есть у вас хоть что-нибудь в письменном виде?
— Вообще-то да. — Мистер Флауэрс выдвинул один из ящиков стола и достал оттуда кожаную папку. — Это набросок проекта, но, как я уже сказал, без цифр…
— Это не что иное, как куча благих намерений, близких к абсурду.
Изабель встала со своего места, увлекая за собой Софи и Айрис.
— Спасибо, мистер Флауэрс. Надеюсь, мы найдем решение проблемы в другом месте.
— Как скажете. Приятного вам дня, леди.
Когда подруги уселись в экипаж Изабель, Айрис спросила:
— Что это ты там сказала насчет полученного пожертвования? Вчера вечером ты ни словом не обмолвилась об этом.
— Я… плохо себя чувствовала. — Изабель открыла окно и глубоко вдохнула, хотя воздух в Сити, в этой суетной и шумной части города, был таким же спертым, как и в кабинете мистера Флауэрса. Девушка откинулась на подушки и подавила улыбку. — Однако позже я получила шкатулку, в которой нашла пять тысяч фунтов и записку, гласящую, что эти деньги предназначены для нашего комитета.
— Пять тысяч фунтов! Боже мой! — воскликнула Софи. — Это замечательно!
На лице Айрис тоже отразилось изумление.
— Пять тысяч фунтов… Ты представляешь, что можно сделать, имея на руках такие деньги? И кто же наш благодетель, Иззи?
О Господи! Изабель еще не успела придумать ответ на этот вопрос.
— Не знаю.
Она сморщила губы, чем напомнила кошку, пообедавшую канарейкой. Она никогда не лгала подругам.
— На записке стояла подпись «П.Н.Л.». Знаете кого-нибудь с таким именем?
К счастью, на лицах подруг появилось озадаченное выражение. Они не знали человека с такими инициалами.
— Как странно, — заметила Айрис. — Благодетель, пожелавший остаться неизвестным.
— Но в этом-то и состоит сущность благотворительности, — произнесла Софи. — Наш щедрый благодетель предпочел внести деньги инкогнито, чтобы не оскорбить гордость нуждающихся. Это доказывает, что он пожертвовал деньги от чистого сердца, а не для того, чтобы завоевать расположение общества. Думаю, это выдающийся человек.
— Однако мы все еще не нашли того, кто окажет нам поддержку, — напомнила Айрис. — Давайте-ка подумаем, кто из известных нам людей сможет помочь достать необходимые списки и представить проект закона от нашего имени.
— Леди, мы с вами умные, одаренные богатым воображением женщины и вполне сможем составить план, который поможет осуществить наши намерения. А теперь… почему бы нам не пообедать в нашем любимом кафе на Пиккадилли и еще раз все обсудить за обедом? Мне просто необходимо глотнуть свежего воздуха и съесть что-нибудь.
Девушки с энтузиазмом закивали, и Изабель крикнула вознице, высунув голову в окно:
— Джексон, на Пиккадилли, будь любезен!
Спустя сорок минут девушки уже потягивали лимонад и с аппетитом поедали сандвичи с огурцами, разглядывая разодетых по последней моде богатых горожан, прохаживающихся по улице и проезжавших мимо в элегантных экипажах и колясках.
— О Господи! — Вскочив со стула, Айрис схватила со спинки шаль. Она побледнела так, словно увидела привидение. — Я должна идти. Я… обещала Чилтону, что вернусь домой к часу… а сейчас уже почти два.
Встав, Изабель поймала подругу за руку.
— Возьми мой экипаж, Айрис, а потом пришлешь назад.
— Нет необходимости. Я найму кеб. — С этими словами Айрис выбежала из кафе и растворилась в толпе гуляющих.
Софи выругалась по-французски.
— Ужасный человек! Я бы с удовольствием придушила его и утопила в канаве. Как он смеет так тиранить бедную Айрис? Она должна каждое утро докладывать ему распорядок дня и спрашивать позволения выйти из дому. Она не имеет права танцевать или беседовать с другими джентльменами. Даже на то, чтобы дышать, ей требуется разрешение этого чудовища. И почему она терпит подобное отношение?
