— Жертва Дикой Магии? — со знанием дела предположил я.
— Дурные приятели, эй-парень. В первую очередь — они!
— А во вторую?
— Всякая мелочь, — гобл изобразил какой-то странно-неопределенный жест, — дешевое мексиканское пойло, вода из луж, мясо падали, ветер, солнце, черный маг в плохом настроении…
— Толстяк.
— Чего, Билли? — оскалился гобл.
Шериф молчал. Зловещая тишина над столиком очень медленно досчитала до пяти. Толстяк прекратил скалиться и, опустив голову, тихо буркнул: «Чего надо, мистер Шарго?»
— Твое молчание.
Гобл не ответил — то ли оскорбился вконец, то ли начал выполнять приказ шерифа немедленно по получении. Шарго еще с полминуты посверлил его глазищами, а затем вновь обратил внимание на меня.
— Я жду ответа, — напомнил он.
— Э-э… а на который вопрос, мистер?
— Как ты собираешься найти своего брата, если даже не можешь описать его?
— Ну, — начал я, — думаю, Крис все же немного похож на прежнего себя.
— Ясно.
«…что ты, парень, круглый дурак!», — без труда закончил я фразу.
В чем-то шериф был прав — временами я и сам не очень верил, что мне удастся выполнить маменькино поручение. Жизнь в маленьком городишке, она того… искажает представление о мире, особенно — о его размерах. Дома я и сам, глядя на вырезанную из газеты карту Пограничья, не мог представить, что россыпь городков и фортов отделена друг от друга не парой мушиных шажков, а десятками миль.
Но, мы, Ханко, не те люди, чтобы так вот запросто дать задний ход, не выполнив задуманное… ну или хотя бы не попытаться.
— Следующий вопрос — что стало с бандой Кривоклыка?
— Я.
Шериф мрачно посмотрел на меня. Сунул руку куда-то в недра куртки — я едва не сполз под стол, хотя и видел, что револьвер шерифа «мирно» покоится в кобуре на поясе — достал небольшую плоскую флягу. Аккуратно, двумя пальцами скрутил крышку — и по салуну сразу же пошел вкусный запах, то и дело исторгая из посетителей завистливый стон. Сам Шарго тоже пару секунд пошевелил ноздрями, затем изобразил на лице подобие улыбки, поднес флягу ко рту и сделал один маленький глоток.
— Хочется еще, — объявил он, пряча свое драгоценное пойло назад и, заметив мое недоумение, пояснил: — подробностей.
По тону ясно чувствовалось: выслушивать эпическую поэму о долгой и кровавой битве, с участием орды-другой орков с одной стороны и федеральной дивизии с другой, шериф отнюдь не жаждет. Поэтому я счел за лучшее ограничиться очень кратким рассказом: шёл, встретил, поговорил, пальнул, попал, бабахнуло, один в дым, второй просто труп, поднял револьвер, пальнул, попал, убил.
Шериф задумался.
— Вообще-то за голову Кривоклыка было назначено двести пятьдесят долларов. Жаль, что ты не догадался прихватить её.
— Там головы-то и не осталось, — с сожалением сказал я. — Говорю же: разнесло в клочья.
— Ну, значит, не повезло тебе!
— Угу.
Двести пятьдесят долларов, конечно, были для меня сейчас целым состоянием, но с другой стороны, останься Кривоклык в большей сохранности, я бы тут сейчас не сидел.
— А за остальных награды не было?
— Нет. Впрочем, — добавил шериф, — Сэм Хопкинс, местный представитель Компании, платит за клыки зеленошкурых. По три доллара за пару.
— Не густо.
Я покосился на Толстяка. Возможно, гобл и не соврал насчет глухоты после взрыва, или нервы у него были стальные. Он продолжал жрать.
— Хочешь пристрелить этого? — Шарго совершенно правильно истолковал мой косой взгляд. — Лучше дождись, пока выйдет наружу. Мак чертовски не любит отскребать со стен всякое дерьмо после пальбы… и дерёт за это втридорога.
— Я… подумаю.
— Подумаешь? — кажется, шериф сомневался в моих умственных способностях… причем заслуженно. — Ну, смотри. Здесь, в Пограничье, это не самая полезная привычка.
— Да уж, — пробормотал я, — это я успел заметить.
— Будь я на твоем месте, — Шарго начал подниматься, точнее, воздвигаться из-за стола, — не стал бы ломать голову там, где незачем.
— И все-таки, — возразил я, дождавшись, пока за выходящим шерифом захлопнется дверь салуна, — я подумаю.
Гобл тем временем дочистил свою миску и тоскливо уставился на мою, почти нетронутую.
— Ну, как тебе наш светоч законности?
— Внушает.
Осторожно взяв стакан, я сделал маленький глоток. Молоко было холодное… и вкусное. Осмелев, я сделал глоток побольше…
— Зараза, каких мало! — глядя на стакан, с чувством произнес гоблин.
— Кхыр-р-р-бэ-э-э!
Молоко я удержал в руке исключительно чудом. Еще удивительнее было то, что в желудке удержалась уже проглоченная часть яичницы.
— Вор, убийца и лжец.
— Чего? Так ты не про козу?!
— Козу? — непонимающе повторил Толстяк.
— «Скотина», это про кого было?
— Про Билли, само собой. Первая скотина здешней помойной ямы. А видел бы ты его подручных, — принялся разглагольствовать гобл, — один другого гаже. Отборнейшие ублюдки…
— Толстяк, — перебил я гобла, — ну-ка, напомни, при каких обстоятельствах мы с тобой встретились?
— Ы-ы-х, я ж не говорю, что пять минут назад спустился из вашего Рая, — ничуть не смутился гоблин. — Но до Билли Шарго с его сворой Кривоклыку было далеко…
В последнее я вполне был готов поверить. Как и в то, что нелестные речи о мистере Шарго — совсем не лучший способ мирно просуществовать в этом городишке хоть пару дней. Гоблин-то по жизни двинутый, а сейчас еще и на голову стукнутый, мне же лишние проблемы ни к чему — хватает и тех, что уже имеются.
— Толстяк.
— Чего?
— Мне тоже нужно немного твоего молчания.
* * *
В тюфяке не было клопов. Этот простой факт сразу поднял мое мнение о мистере Хавчике и его заведении на добрых пять пунктов. Ни клопов, ни блох, ни москитов — в комнате явно поработал хороший маг-диз… дизин… короче, здесь стояло хорошее заклятье от насекомых.
К сожалению, на гоблинов оно не действовало.
— Мне нужны свечи.
— Зачем?
Клянусь, я был уверен, что ни один из возможных ответов гоблина не заставит меня удивиться. Но я, в который уж раз, недооценил Толстяка.
— Для моего шедевра.
— Че-е-его?!
— По ночам ко мне обычно приходит муза, — пояснил гобл.
— Так, — начал я, — про девку никакого разговора не было.
