Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
— Ты что, не сказала ему, что мне надо было мать забирать из больницы? — тихо и словно через силу проговорил он. Ему было крайне неприятно произносить слова, которые он так презирал в устах коллег. Он ненавидел такие оправдания, ненавидел, когда частную жизнь тащили в офис. Ему это казалось признаком непрофессионализма. Уж если ты работаешь, так работай.
— Нет, не сказала, потому что это была моя первая рабочая неделя, а разговор этот был в присутствии мистера Патерсона, и я не знала, как вам будет лучше — говорить или нет.
— С ним был мистер Патерсон? — спросил Лу, и глаза его чуть не выскочили из орбит.
Широко раскрыв глаза, она часто закивала, точно игрушечный зверек с головою на пружинке.
— Так-так.
Сердце его перестало трепыхаться, теперь он начинал понимать что к чему. Его драгоценный Альфред принялся за свои штучки. Причем за такие, на которые, как прежде думал Лу, он не был способен. Альфред ничего не делал так, как положено. Он на все глядел не так, как прочие, словно бы под другим углом, и всегда пытался измыслить какой-нибудь новый, лучший выход из того или иного затруднительного положения.
Лу окинул взглядом свой стол.
— Где моя почта?
— На двенадцатом этаже. Курьер-стажер запутался, потому что тринадцатый этаж отсутствует.
— Он не отсутствует! Мы сидим на тринадцатом этаже! Да что это сегодня со всеми происходит?
— Сидим мы на четырнадцатом, а то, что тринадцатый этаж у нас отсутствует, — серьезное упущение проектировщиков.
— Никакое это не упущение, — попытался защищаться Лу. — Некоторые из известнейших сооружений не имеют тринадцатого этажа.
— И крыши.
— Что?
— У Колизея же нет крыши.
— Что?! — опять рассердился он. — Посоветуй этому курьеру-стажеру отныне взбираться пешком по лестнице и считать этажи. Тогда он не будет путаться в нумерации. А вообще, почему бы курьерам, разнося почту, не передавать ее из рук в руки?
— Гарри говорит, что у них нехватка кадров.
— Нехватка кадров? Но для того, чтобы подняться на лифте и передать мне эту треклятую почту, нужен всего один человек! При чем тут нехватка кадров! — Его голос взлетел вверх, поднявшись до визга. — Такую работу кто угодно может делать! Даже обезьяна! Стоит только свистнуть — на улице полно людей, которые почтут за счастье работать в таком месте, как…
— Как что? — спросила Элисон, но обращаясь только к затылку Лу, потому что Лу, уже отвернувшись, глядел теперь в огромное, от пола до потолка, окно на тротуар внизу. В зеркальной панели отражалось его лицо, и ей хорошо было видно его странное выражение.
Она тихонько отступила, ретируясь и впервые за несколько недель ощутив облегчение при мысли, что их флирт, заключавшийся в нескольких объятиях в потемках, не зашел слишком далеко. Потому что не исключено, что она судила об этом человеке неверно, не сумев разглядеть, что с ним что-то не так. Как новый работник в компании, она и возможности не имела узнать его получше. Она только знала о нем, что он напоминал Белого Кролика из «Алисы в стране чудес» — вечно спешил и опаздывал, но все-таки поспевал всюду вовремя. Он был добродушен и любезен и хорошо делал свое дело. А кроме того, он был красив и обаятелен и ездил на «порше», а такие достоинства в ее глазах были ценнее прочих. Конечно, разговаривая с женой Лу по телефону на прошлой неделе, она чувствовала себя немного виноватой из-за той истории с поцелуями, но чувство вины быстро испарилось, чему способствовала абсолютная, как показалось Элисон, невинность этой женщины и ее полное неведение относительно измен мужа. А потом, у всех есть свои слабости, и слабости такого рода мужчинам следует прощать, в особенности если предметом этой слабости является сама Элисон.
— А какие ботинки носит Альфред? — вдруг спросил Лу, когда она уже закрывала за собой дверь.
Она вернулась в кабинет.
— Какой Альфред?
— Беркли.
— Не знаю. — Она покраснела. — Зачем вам это?
— Хочу сделать ему подарок на Рождество.
— Ботинки? Вы хотите подарить Альфреду ботинки? Но я уже заказала в «Черном Томасе» корзинки с гастрономией для всех, как вы и просили.
— Выведай все-таки это для меня. Не в открытую, конечно. Спроси как бы между прочим. Я хочу сделать ему сюрприз.
Она недоверчиво прищурилась:
— Конечно.
— Да, и еще, эта новенькая из бухгалтерии, как ее? Сандра? Сара?
— Дейрдре.
— Проверь и ее обувь тоже. Если подошвы у нее красные, сообщи мне.
— Не красные. Ее ботильоны в «Топе» куплены. Черная тисненая замша. Я такие в прошлом году носила, когда это было модно.
И с этими словами она вышла.
Вздохнув, Лу тяжело опустился в свое великанское кресло и сжал пальцами переносицу в надежде остановить начинавшуюся мигрень. Похоже, с ним что-то неладно. Он и так уже убил пятнадцать минут своего рабочего утра беседуя с бродягой, что было ему совершенно несвойственно. Но удержаться он не мог — так непреодолимо было желание остановиться возле этого человека и предложить ему кофе.
Заняться текущими делами не получалось, и Лу опять отвернулся к окну и стал глядеть наружу. Внизу сияли праздничным убранством набережные и мосты, над рекой от берега до берега протянулись гирлянды гигантских неоновых колокольчиков и листьев остролиста. Лиффи катила свои полные воды мимо его окна и дальше, к Дублинской бухте. А по тротуарам, в такт течению реки и в том же направлении текли людские потоки. Толпа запруживала улицы, словно влекомая, как электрической тягой, скульптурными фигурами двух изможденных людей, — монумент этот был поставлен в память о голоде, свирепствовавшем здесь когда-то, голоде, побудившем многих отправиться отсюда в эмиграцию. Но вместо скудных пожитков в руках современных ирландцев были пакеты из кафе «Старбакс» и портфели. Женщины шли на работу в кроссовках, сунув туфли-лодочки в сумку. Совершенно другая судьба и неисчислимые возможности открывались перед ними.
Единственно неподвижным среди всей этой толпы оставался Гейб, втиснутый, как в щель, в закоулок перед входом, закутанный, как в кокон, в свое одеяло и пристально рассматривающий обувь, что проплывала мимо него к возможностям, ему недоступным. Хотя с высоты тринадцатого этажа Гейб казался Лу чуть больше точки, он все же мог различить, как поднимается и опускается рука бродяги, прихлебывающего кофе — мерно, неспешно, со смаком, — притом что кофе наверняка был уже холодным как лед. Гейб возбуждал его любопытство. В не малой степени тем, что тот так хорошо помнил обувь сотрудников, с математической точностью отмечая каждую пару; но что вызывало еще и его тревогу, так это то, что синеглазый, с ясным взором бродяга казался Лу удивительно знакомым. Можно даже сказать, что в Гейбе Лу усматривал черты сходства с собой. Оба они были примерно одного возраста, и стоило только привести Гейба в порядок, и его легко можно было бы спутать с Лу — представительный, приятный, энергичный мужчина. С тем же успехом Лу тоже мог бы сидеть на тротуаре, наблюдая проплывающую мимо жизнь. А между тем, как по-разному сложились их судьбы.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
