Добравшись наконец до наглухо запертой дверцы в бронированной перегородке, отделяющей пилотскую кабину от остальных отсеков, он подключился к здешней розетке и доложился - всё в порядке. Замок на двери щёлкнул, а голос Бати в шлемофонах деловито и коротко ответил:
– Заходи, и прикрой за собой, от тех архаровцев…
В кабине совершенно неожиданно Александр почувствовал запах хорошего кофе. Угостившись из термоса, коим Аничкина снабдила напоследок одна зарёванная связистка из штаба, механик сел на откидное креслице возле радиста и некоторое время слушал, как оба пилота препирались по поводу какого-то там пеленга. Тыкая пальцами в карту, они мало-помалу пришли к тому, что называют нынче новомодным словом "консенсус".
"А по мне, так согласие" - механик улыбнулся и стал прислушиваться к словам Бати более внимательно.
– Вот здесь Сушки с нашей базы отцепляются, нас подхватывают МиГи двадцать пятые из Барановичей. Разворачиваемся, набираем девять тысяч и прём строго на север, - недрогнувший палец генерала провёл линию по карте. - Там нас встречают и ведут дальше балтийцы и североморцы… ну, а потом… потом как написано в лётном задании. Вопросы?
Вопросов не оказалось.
Третий час за обшивкой свистел рассекаемый воздух, а на крыльях горделиво гудели двигатели. Делать решительно было нечего - но Александр упрямо лазил по всем отсекам, проверяя и перепроверяя. Ведь именно от скуки и безделья в голову всякая дурь лезет. А коль руки заняты, то глядишь, и человеком станешь со временем.
Механик кропотливо подрегулировал компенсатор забортного давления. Завинтил крышку, не без улыбки щёлкнул по застывшей отметке дифманометра. Работает как часики, зараза, куда ж оно у меня денется?
А бешено вращающиеся винты упрямо рвали в клочья разреженный воздух и отбрасывали назад, толкая серебристо-зелёную птицу строго на север. Минуты утекали за минутами вслед за пройденным расстоянием, складываясь в часы. Несуетливо механик взял на себя обязанности стюарда, разогрел в доставшейся от гражданки духовке пайки. Накормил и напоил заботливо всех - сначала Вовку и своих лётчиков, естественно. И даже любезно показал мающемуся тихарю, где здесь туалет.
Внизу уже показались бескрайние ледяные поля Арктики, и тут ожили бортовые динамики. Чуть искажённым голосом Палываныча они проскрежетали:
– Готовьтесь, воздухоплаватели! Прыгаем вверх. Проверить ремни и кислородные аппараты!
Механик, коротавший время в обществе двух молчаливых как по уговору и хмурых гэбэшников, показал им, как пользоваться столь простым приспособлением, а затем сбегал в хвостовой отсек. Ободряюще улыбнулся бледному с непривычке пацану, сунул ему в руки маску на шланге, ткнул пальцем в кнопку клапана - тот понял с полуслова. Даром, что ли, тоже в железках волокёт…
Выглянув в бортовой иллюминатор, он пронаблюдал, как пара сопровождавших их МиГов покачала крылышками и, блеснув на прощанье плоскостями в свете заходящего солнца, отвернула обратно на базу. Двигатели, выведенные железной и неумолимой рукой Бати с крейсерского хода на полный, с новой силой потянули самолёт вперёд - и тот снова упрямо полез в густо-фиолетовую синь бездонного неба.
– Вижу первую отметку! - в усталом голосе Аничкина прорезался на миг мальчишеский азарт, когда далеко впереди зелёным светом вдруг осветился контур немалого размера квадрата. - Туда, Батя?
Генерал удивился про себя этакому изыску технической мысли - и преизрядно. Но виду не подал.
– Доворачиваем влево… ещё градус… плюс сто по высоте… держим…
– Держим…
– Есть первая отметка, - удовлетворённо выдохнул старый лётчик, совместно с молодым направляя тяжёлую неповоротливую машину точно в створ.
Однако через несколько секунд он уже матюгнулся и рванул штурвал на себя, в неимоверном усилии вырывая ИЛ. Стоит признать, что второй пилот отреагировал не менее эмоционально. Шутка ли - летящий на изрядной высоте самолёт вдруг, как оказалось, уже пикирует прямо в океан - чистый и без единой льдины. Да бешено вращающийся альтиметр показывает едва ли полкилометра! И едва они совместными усилиями выровняли полёт, как от озабоченно работающего со своей аппаратурой радиста донёсся встревоженный возглас:
– Командир, полный отказ связи! Приводные маяки не фиксирую, спутниковые каналы отшибло, связи с базой нет.
Переглянувшись с измотанным Александром, которого во время всех этих перипетий жестоко трясло на его курином насесте, Батя неожиданно улыбнулся.
– Семёнов, атмосферные помехи принимаются?
Тот вслушался, быстро вращая верньеры.
– Так точно!
Генерал кивнул и негромко заметил в ответ.
– Так и должно быть - сюда радио не добивает. Просканируй все каналы - есть хоть что-то?
Тот несколько минут шаманствовал над своими рациями и радарами, но в конце концов сдался.
– Батя, чисто, словно всё вымерло.
Командир кивнул победно, и перекинул тумблер громкой связи.
– Первая отметка пройдена! Пятнадцать минут всем оправиться и осмотреть самолёт. Затем идём ко второй отметке!
Однако едва сухой щелчок возвестил, что Батя отключился, как по всему самолёту из динамиков тут же прорвался взволнованный голос стрелка из задней турели.
– Командир, с пяти часов нас атакуют… Матка боска, да это же "мессеры"! - от волнения давно обрусевший поляк помянул ещё какие-то страхолюдства.
Командир грозно рявкнул и поинтересовался в ответ, что Стахович пил сегодня с утра. Какие могут быть мессершмитты в наше время? Но сержант подтвердил - да обычные Ме-109 времён Второй Мировой, с жёлтой камуфляжной раскраской. Ещё было слышно, как Чередниченко бурчит себе под нос:
– С жёлтой? Не иначе как из Африканского корпуса Роммеля - но как они?..
И не успел командир вселить в экипаж уверенность своей предписанной уставами находчивостью и невозмутимостью, как весь самолёт мелко задрожал, словно по нём сыпанули горсть гороха. А прямо перед лицом оцепеневшего Александра в обшивке появились несколько дырочек, ударивших в лицо тугими струйками ледяного воздуха.
– Кррва мать! - матюгнулся из хвоста Стахович, отключился, и тут же - Пом-Пом-Пом! - гневно заговорили его пушки.
Стрелок из верхней турели тотчас же поддержал его, и весь центральный отсек стал заполняться тухловатым пороховым дымком. Кувыркаясь, через лючок посыпались нелепо блестящие латунные гильзы. Одна из них, звякнув, врезала механику по плечу - и тот подхватился словно обжёгшись.
– В соседнем отсеке несколько листов дюраля - прикройте дополнительно груз! - бросил он уже на бегу.
Ещё успел заметить, как гэбэшники понимающе кивнули и подхватились с мест. А сам он уже нёсся в хвост - там ведь Вовка, в самой опасной зоне! На бегу молодого механика швыряло от борта к борту - то пилоты пытались маневрировать неуклюжим лайнером, стараясь хоть как-то сбить прицел и не дать себя просто расстреливать. Послышался басовито-заунывный гул чужих двигателей, и в рваных дырах обшивки промелькнули тени.
