Лицо майора словно бы перекосило сам монитор.
— Это был секретный боевой зонд, нацеленный на гипоталамус, — наконец признал конструкт. — В его задачи входило использовать существующие ключевые побуждения, такие как секс, а затем прорваться в лимфатическую систему, чтобы взять под контроль гнев и страх. Он исчез, не послав ни одного сигнала, который подтверждал бы проникновение, но оказался более стойким, чем первые два.
— Какая у него продолжительность жизни? Как он самоуничтожается?
— Он этого не делает.
— Ты хочешь сказать, что…
— Да, в конечном итоге он вызывает рак.
— Рак, — медленно и язвительно прошептала Арета. — Ну да, ну да. И последнее. Если его разум зашифрован, и он настолько могущественен, как вы боитесь… Как вы вообще смогли получить хоть какую-то информацию?
— Нам оставался лишь один способ, — ответил майор.
— Что вы ему ввели? — прошипела Арета.
— «Тиресий»[23].
— Да вы рассудка лишились!
— Он опасен! — возразил майор. — И то, что у него есть какой-то иммунитет к «Тиресию», это доказывает!
— Кому, как не вам, знать, что у «Тиресия» бывают отдаленные последствия! Черт бы вас всех побрал! — закричала, теряя самообладание, Арета.
Вид у майора стал такой, будто он хочет что-то сказать, но Арета закрыла программу и по экстренной связи вызвала Ищейку.
— Доктора Будь-Здрав немедленно в карантин. Контаминация неизвестным вирусом. И никому ни слова, кроме медбригады и кибертехов.
— Но на рекомендациях доктора Будь-Здрав основаны все психологические профили, какие у нас есть, — заскулил Ищейка.
— Спасаем ситуацию, мать твою! — гаркнула Арета и швырнула париком в стену палатки.
Появление белокурой бестии поставило под угрозу все, над чем трудились сатьяграхи, — особенно после зловещей патологии, только что проявившейся у доктора Будь-Здрав. А теперь странный пилигрим на грани психического кризиса. «Тиресий» был самым интересным и самым опасным из когда-либо синтезированных препаратов. Для очень незначительного числа людей, открытых разумом и духом, «Тиресий» служил линзой, фокусирующей волны мозга до мощности лазера. Но для тех, кто страдал депрессией или психозом, «Тиресий» мог дать непредсказуемые, катастрофические последствия. У такого, как Чистотец (а в данный момент Арета вообще не могла бы сказать, знает ли она хоть кого-нибудь на него похожего), реакция может быть чудовищной. Учитывая, как «Тиресий» усиливает возможности психики, его разум может набрать такую силу, что развернет полярность Зеркального Поля. Чистотец может оказаться оружием ужасающей психологической и физической силы.
Нельзя позволить, чтобы кто-то уничтожил наше дело. Даже из гуманных соображений нельзя, думала Арета. Но тогда придется избавиться от Чистотца. Есть ли у них на это право? И куда его послать? Куда они могли бы его послать? Трансвестит пожалела, что рядом нет Парусии Хид. Лишь позавчера она слышала, как двое молодых людей утверждали, что ее вообще не существует. Даже существуй такая Парусия, твердили они, она, наверное, уже умерла или сидит в тюрьме. Как раз сейчас, когда она нужна больше всего. Поставив «Однажды придет мой принц» Майлса Дэйвиса, Арета отпила какао. Потом связалась с Ищейкой.
— Я занят! — запротестовал Ищейка. — Спасаю систему!
— Продолжай в том же духе, — велела Арета, — но спроси у медбригады, какой самый надежный антидот для препарата «Тиресий».
— Ну да, ну да! — проворчал затырканный хакер. — Еще что-нибудь?
— Да, мне нужны все стратеги в штабе через четверть часа. У нас взведенная, неуправляемая ракета в шахте запуска!
Отключившись, Арета надела флуоресцентный розовый парик. Чистотца она нашла в хирургическом отделении, он покачивался в гамаке в палате, отведенной для приходящих в себя после наркоза.
— Как самочувствие? — спросила Арета.
— Устал, — отозвался Чистотец. — Но кое-что вспоминаю.
— Например?
— Голос мужчины с радиостанции. И Дядю Уолдо. Он собирал сотню паззлов разом… и тетю Вивиан… она любила кроссворды. Но их лиц я не помню.
— Еще что-нибудь?
— Мальчик… в ванной… штаны спущены…
Этот образ наполнил его ужасом и отвращением.
— Тебя, наверное, беспокоят результаты твоих тестов… — начала Арета.
— Это тебя они беспокоят, — поправил ее Чистотец. — Ты их боишься. И меня. Ты собираешься меня отослать.
— Тут многое поставлено на карту, — попыталась увернуться Арета. — Это же движение сопротивления. Мы были очень доверчивы.
— И кому вы сопротивляетесь? — спросил, качнувшись в гамаке, Чистотец.
— Например, «Культпорации Витесса».
— Ну и почему мне нужно уходить? У вас уйма людей, которые искалечены или нуждаются, — возразил Чистотец.
— Иногда нам приходится принимать неприятные решения. Но мне не хотелось бы делать это одной. Поэтому мы попросим совета.
— Разве не ты тут главная?
— Я не стала бы говорить про иерархию, — откликнулась Арета.
— Тогда кто?
— Парусия Хид. Самый разыскиваемый человек на свете. Великий хакер и кудесник из отдела разработок «Витессы».
— Я с ней познакомлюсь? — спросил Чистотец.
— Даже я никогда с ней не встречалась.
— Тогда откуда ты знаешь, что она существует?
— Если бы ее не существовало, власти бы так из-за нее не дергались.
— Любопытный довод. Если чего-то боишься, оно обязательно реально.
— С такой стороны я на это никогда не смотрела. — Арета невольно улыбнулась. — Пошли. Спросим совета у ИИИ-Цзинов. Ты в состоянии встать?
— Надо бы… если мне скоро уходить, — отозвался Чистотец.
Поморщившись, Арета вывела его из бетонного бункера.
Они миновали палатку, в которой несколько человек в комбинезонах переворачивали кататоников.
— Жертвы психологической обработки на условных рефлексах. Это отделение для тех, кто слишком много времени провел в киберсети, мы пытаемся вернуть их в собственные тела и заставить снова взаимодействовать с другими людьми. Дюймовочка с этого начинала. Она заполучила «Зри-связь» и замкнулась на себе, исчезла в собственном киберподсознании. Теперь у нее медиа-флэшбеки… Но у кого их нет?
— У меня, — заявил Чистотец. — Может, в этом моя проблема?
«Если бы», — подумала Арета, когда они входили в другой бункер.
