Гориан стушевался и попытался отступить. Его взгляд внезапно стал испуганным, а лицо сморщилось, предвещая слезы. Эстер продолжала крепко держать его за руку.
— Ты меня понял? — Мальчик кивнул, и его глаза наполнились слезами. — Тогда научись хорошо себя вести. А сейчас иди, попроси прощения у Оссакера и залезай в повозку. И я не хочу больше слышать твой голос, пока мы не вернемся на виллу.
Она отпустила его и со вздохом выпрямилась.
— Детская вспыльчивость, — примирительно сказал Люций. — Он просто замерз.
Эстер покачала головой.
— Надеюсь, ты прав.
* * *
Эрин старалась сохранять демонстративно нейтральное выражение лица и расслабленную позу. На скамьях обеих сторон Главной палаты вопили и размахивали бумагами. Мужчины и женщины вскакивали, чтобы тыкать пальцами и выкрикивать обвинения. Гнев присутствующих обратился на маршала-защитника Атрески Томала Юрана. Новый член Конкорда и прежде вызывал противоречивые чувства, поскольку его страна бурлила, балансируя на грани гражданской войны. Заявление Эрин о планах будущей кампании заставило его в порыве ярости вскочить на ноги, что, в свою очередь, навлекло на него негодование членов Палаты.
Адвокат выжидала и наблюдала, как маршал орал, отвечая своим обвинителям и периодически бросая на нее взгляды, в надежде, что она призовет Палату к порядку. Ему уже следовало бы знать: Эрин никогда не станет требовать, чтобы другие заткнулись. Это его слова спровоцировали вспышку эмоций, так что он оседлал тигра по собственной воле. В конце концов шум стих настолько, что Эрин лениво подняла руку. Все, кроме Юрана, снова сели. Он же гордо стоял, большие карие глаза под седеющими волосами пылали гневом. Парадная тога сидела на нем неловко, поскольку эту одежду в Атреске не носили.
— Маршал Юран, я допустила оплошность, официально не поприветствовав вас как впервые пришедшего в Главную палату Эсторийского Конкорда. Приношу извинения. Добро пожаловать.
Иронические возгласы и аплодисменты. Атмосфера немного разрядилась, и на лице маршала мелькнула улыбка. Сидевший рядом эсторийский консул в Атреске произнес какие-то слова ободрения.
— Благодарю вас, мой Адвокат, — ответил Юран.
— Возможно, было оплошностью и то, что я не сообщила вам заранее о наших намерениях, хотя должна отметить, что эта информация не вызвала такой же бурной реакции у уважаемых маршалов Гестерна и Госланда.
— При всем моем уважении, Адвокат, положение Гестерна и Госланда отличается от нашего. Мы только что вошли в Конкорд после яростной кампании сопротивления. Кампании, во время которой легионы всех наших бывших соседей выступили против нас. В моей стране немало людей, которые долго будут помнить об этом и чью верность будет нелегко завоевать.
Маршал переждал, пока по залу прокатилась еще одна волна возмущения.
— Почтенные члены Главной палаты, — продолжил он. — Я приношу извинения за характер моей предыдущей вспышки — но не за ее содержание. Атреска и ее жители только начинают привыкать к присутствию герба Конкорда и его легионов во всех уголках их когда-то независимого королевства. Они только начинают привыкать ко мне как к маршалу-защитнику Конкорда, заменившему их короля. Многие ему верны по-прежнему и с радостью пошли бы за ним на смерть. Наши внутренние проблемы отличаются от тех, которые знает история Конкорда. И, даже не принимая во внимание мое личное отношение к разумности вторжения в Цард, вам следует учесть тесные связи Атрески с этим королевством.
— На самом деле, — проговорила Эрин, — мне было бы очень интересно узнать ваше отношение к вторжению. Судя по тому, что говорили казначей Джеред и маршал Васселис, вы не одиноки в своих возражениях. Поскольку вы уже стоите, пожалуйста, выскажитесь.
Юран поклонился.
— Благодарю вас, мой Адвокат.
Он встал чуть прямее и развел руки, словно обнимая всех присутствующих.
— Почтенные делегаты, никто лучше меня не знает, как мыслят жители Царда. Воины Царда и степная кавалерия сражались вместе с нами против Конкорда. У нас общие взгляды, верования, семейные традиции и торговля. Мы — друзья. И естественно, они сильно обеспокоены тем, что Конкорд расширил границы и вобрал в себя Атреску.
Вы знаете о постоянной напряженности вдоль границ Госланда, которая неизбежно распространится на юг, на наши границы. На настоящий момент наши заверения о мирных намерениях и продолжении торговли находят понимание, но когда Цард получит сообщения о наборе рекрутов и перемещении армий Конкорда, мы станем для них врагами. Уже сейчас строительство пограничных фортов вызывает подозрения и снижает наши доходы — хотя, как я заметил, не уменьшает налоговых сборов Конкорда.
Королевство Цард огромно и, как и Конкорд, граничит с Карком и Сирраном. Но любая империя имеет свои размеры. Цард сознает, что они достигли предела. Я считаю, что и мы тоже достигли своего предела. Вторжение в Цард — или даже угроза такого вторжения — окажется катастрофой. Эта страна слишком велика, ее население слишком многочисленно, а местность слишком сложна для продвижения войск. Жители Царда горды и воинственны, и мы, жители Атрески, станем первой жертвой грядущей кампании. Поскольку самое ненавистное для них — это друг, который, как они посчитают, повернул против них оружие.
Я прошу вас прислушаться ко мне. Будьте довольны тем, что имеете. Если у вас есть необходимость расширять территорию, продвигайтесь на север, где слаборазвитые страны извлекут для себя пользу от правления Конкорда. Цард ее не получит — и нам нападение на это королевство не принесет процветания. Право же, увеличение торгового оборота с Цардом будет намного более выгодным путем развития. Мне понадобится ваша помощь, чтобы стабилизировать положение в моей стране. Мне ни к чему, чтобы по моей земле двигались силы вторжения для того, чтобы начать кампанию, которая неизбежно закончится поражением.
Шум и комментарии в зале по ходу его речи нарастали, а когда Юран сел, презрительные выкрики и протесты против оскорбительных замечаний о силе Конкорда сделались просто оглушительными.
— Довольно! — Эрин встала, и в зале быстро установилась тишина. — Я не стану сидеть и слушать, как вы обмениваетесь оскорблениями. Займитесь этим за дверями, на морозе. Я вижу, что, в отличие от нашей кампании в Омари, полного согласия относительно планируемого Адвокатурой вторжения в Цард нет. Все вы слышали доводы против. Я — Адвокат Конкорда. Я говорю от вашего лица, но я не навязываю вам решений. Мы будем голосовать, как велит закон в случае наличия явных разногласий.
Она сделала знак одному из пропреторов, приглашая его провести голосование, и села.
Процедура голосования всегда вызывала у Эрин странное, почти ребяческое возбуждение — существовал процент риска, что воля Адвокатуры не восторжествует. Поражение являлось делом редким, однако иногда случалось, при этом практически никогда не касалось вопросов расширения территорий. Эрин полагала, что количество голосов за и против будет сопоставимым, но результат окажется в ее пользу.
