— У меня есть мобильный, — предложила Чес, достала его из сумочки и дала парню.
Десять минут спустя Том, демонстрируя силу, которой Чес втайне восхищалась, пробился сквозь груды бревен и досок, и они смогли заглянуть через открытое пассажирское окно в фургон. Водительская сторона была полностью блокирована.
Темноволосый, с бледным лицом и кровоточащим порезом на лбу, Адам Бакстер полулежал на сиденье. Его голова едва виднелась над рулем, но было видно, что мальчик дышит. Ремень безопасности был пристегнут.
— Ну, хоть это он сделал, — мрачно пробормотал Том. — Ремень не дал ему вылететь через лобовое стекло, но теперь нам труднее будет его вытащить. — Он подергал ручку, но дверцу заклинило. Том наклонился как можно дальше, но не смог дотянуться до мальчишки.
— Если он без сознания из-за травмы головы или шеи, его нельзя двигать, — сказала Чес. — По крайней мере, я думаю…
Они все застыли, услышав угрожающий треск над головой.
— Нет выбора, — коротко бросил Том. — Нам нужно вытащить его как можно быстрее, пока все остальное не рухнуло. Я попробую пролезть через окно. А вы с Бренданом отойдите назад, быстро!
— Подожди, — Чес сглотнула. — Я самая тонкая из нас троих, мне будет легче пролезть. Может, вы с Бренданом подержите крышу, пока я попробую?
Том Хокинг заколебался, и Чес протиснулась в окно головой вперед. Внутри было мало места, но ей удалось отстегнуть ремень. Она полезла назад, осторожно потянув за собой мальчишку, с трудом развернулась.
Они помогли ей вылезти.
— Осторожнее, — приказал Том, и Чес увидела, что он подпирает крышу крепкой балкой.
— Ну вот. — Он как можно аккуратнее вытащил ребенка, который все еще был без сознания, из окна фургона. — А теперь давайте-ка побыстрее отсюда!
Они едва успели выбраться, как остальная часть крыши рухнула на фургон. Том положил Адама на землю.
— Еле ноги унесли.
Чес почувствовала, что ее ноги подкашиваются, и опустилась на землю рядом с распростертым телом мальчика. Брендан же только таращился, разинув рот, на то, что осталось от амбара.
Том опустился на колени рядом с Адамом и нащупал пульс.
— О'кей, бойцы, — тихо сказал он, — больше никогда не ослушиваться моих приказов — за исключением тех случаев, когда их нужно ослушаться. Вы настоящие смельчаки!
При его первых словах Чес потрясенно вскинула голову, но, когда их взгляды встретились, в серых глазах Тома светилось искреннее восхищение.
— Спасибо, — пробормотала она. — Как он?
Том снова повернулся к Адаму.
— Думаю, он просто сильно ударился.
В этот момент послышался звук сирены. Несколько минут спустя подъехала «скорая», а следом за ней и пожарные.
— Ну что ж, — сказал Том, наблюдая за тем, как «скорая» и пожарная машины уезжают, — кажется, нам нужно выпить.
У Адама Бакстера не оказалось никаких серьезных повреждений, но необходимо было определить, нет ли сотрясения, и сделать пару швов на лбу. Брендан уехал на «скорой» вместе с братом. Том дозвонился до матери мальчиков, и она должна была встретить их в местной больнице. Он также порекомендовал Мэри Бакстер не ругать мальчиков слишком сильно, хотя обещал поговорить с Адамом, когда тому станет лучше.
— У них что, нет отца? — спросила Чес, когда они возвращались на машине к дому.
— Нет, и в этом часть проблемы. — Том поморщился. — Он сбежал с другой женщиной несколько лет назад.
— Они живут здесь?
— Мэри работает на конеферме уже много лет. Она настоящий гений в том, что касается обучения, объездки молодняка, приучения к уздечке и так далее. Она куда лучше справляется с лошадьми, чем со своими мальчишками, потому-то я зачастую и оказываюсь им вместо родителей. Вообще-то они неплохие парнишки, ей-богу. И Брендан тоже неплохо управляется с лошадьми. Я дал ему работу на неполный день. — Он сбросил скорость, когда они поднялись на пригорок. И повернул к дому. — О-ох!
— Что? — спросила Чес, но потом и сама увидела.
Обе ее нейлоновые сумки, оставленные на подъездной дорожке, лежали раскрытые, а Лерой и Пикканин скакали по лужайке, разнося их содержимое по двору. Одежда, нижнее белье, косметика были разбросаны повсюду, а Лерой каким-то образом умудрился надеть на голову весьма изящную пару шелковых трусиков.
Чес разинула рот.
— Глазам своим не верю, — прошептала она.
Том повернулся к ней и положил руку на спинку ее сиденья.
— Мои смиренные извинения, но… — он помолчал, заглядывая ей в глаза, — у этого есть и… забавная сторона?
Чес помедлила не более доли секунды, затем звонко расхохоталась.
А когда Том, ухмыляясь, притянул ее в свои объятия, она рассмеялась еще сильнее.
— Слава богу, что я не оставила здесь свой кошелек или портфель с документами! — выдохнула Чес. — Они часто такое вытворяют?
— Впервые, насколько я знаю, — ответил Том, — но Лерой еще чуть старше щенка.
— Господи помилуй! Каким же он будет, когда вырастет? И почему Лерой?
— Мы назвали его в честь Лероя Логгинса, одного из этих очень высоких баскетболистов. — Том обнял ее и легонько поцеловал. — Давай посмотрим, что еще можно спасти, а потом мы, определенно, заслужили выпивку! Он вышел и свистнул собак.
— Лерой, идиот, иди сюда! Если бы ты только видел, на кого ты похож!
Чес еще немного посидела, пока он выпутывал Лероя из ее трусиков, потом на мгновенье приложила пальцы к губам, прежде чем отправиться на подмогу.
Когда они собрали все и сложили на столе на веранде, Том ненадолго исчез в доме. Несколько минут спустя он вернулся с бутылкой шампанского в серебряном ведерке и двумя бокалами.
Откупорив бутылку, он разлил шампанское и подал ей бокал. Чес сделала глоток и со вздохом облегчения опустилась на стул.
— Спасибо.
— Я все тебе возмещу, — сказал он, оглядывая разноцветные кучи. — Завтра ты можешь съездить в Уорвик или Тувумбу.
— Думаю, в этом нет необходимости. Кое-что не пострадало. Слава богу, что больше никто не видел, как Лерой бегает с моим трусами на голове!
— Что ж, в этом нет ничего удивительного, при том бедламе, который туту нас воцарился, — угрюмо проворчал Том.
— Расскажи мне об этом, — предложила Чес.
Он поднял глаза к небу.
— С чего начать? Забавно, но сами по себе они не так уж плохи. — Том пожал плечами. — Граф Уикхэм несколько властолюбив. Графиня, ну, она живет на другой планете, как моя тетушка Клэр. Моя мать… — он замялся.
— Можешь мне не говорить.
Том вздохнул.
— Да. Она воспринимает как личное оскорбление их грустные сетования на то, что эта свадьба — нарушение вековых традиций. Что касается Ванессы, та ведет себя просто отвратительно, и, зная ее с детства, могу сказать: это потому, что она не уверена в себе. — Он задумчиво поглядел на свой бокал. — Я очень люблю Ванессу, и если у нее серьезные сомнения… — Том вздохнул. — У меня такое чувство, что до нее только сейчас начинает доходить, что у нее будет новый дом, совершенно новая жизнь, пусть даже и привилегированная. Ванесса очень привязана к Крессвеллу.
