Книга Самый первый раз - Мишель Селмер

Пейдж тихонько вздохнула, когда Брэндон ответил на поцелуй. Его усы щекотали ее, но ей это даже нравилось. На самом деле это был лучший первый поцелуй в ее жизни, и все только начиналось.

Он коснулся своей грубоватой ладонью ее щеки, запустил пальцы в волосы, заставляя наклонить голову. Она тихонько застонала, думая только об одном: «Еще». Он обнял ее, прижал к себе, и волна жара прошла по ее телу, когда она почувствовала его возбуждение. Пейдж поняла, что поцелуя будет недостаточно. Она хотела его всего, хотела заняться с ним любовью, почувствовать вес его тела, вжимающего ее в кровать, почувствовать его внутри себя.

Пейдж вытянула его футболку из джинсов и скользнула руками по его телу, осязая твердые, накачанные мускулы. Даже не видя его тела, она знала, что оно совершенно. Не прерывая поцелуй, она потянула его за собой в дом, и он пошел за ней, но на пороге остановился и чуть оттолкнул ее от себя.

— Пейдж, я не могу.

В чем дело? Как он мог так целовать ее, если не хотел ее?

— Не думай, что я не хочу, — сказал он, — я хочу тебя так сильно, что ты даже представить не можешь. Но ты слишком много выпила, я не хочу пользоваться ситуацией.

Ей хотелось закричать, чтобы он немедленно ею воспользовался, но она понимала, что он прав. Она тащила клиента в свой дом, чтобы переспать с ним. Брэндон даже не подходил под ее критерии мужчины, с которым она стала бы встречаться. Впрочем, она не хотела с ним встречаться, она хотела переспать с ним.

— Ты прав, — согласилась она, отступая и держась за косяк. — Не знаю, о чем я думала.

— Я думал о том же самом.

От этого ей стало еще хуже.

— Спасибо, что вытащил меня с работы. Мне было очень весело.

— Мне тоже.

— Я надеюсь, мы сможем быть друзьями. Повторим как-нибудь. — Только без поцелуев, объятий и алкоголя.

— Я был бы рад.

Если они простоят так еще минуту, она снова набросится на него и уже не примет отказа. Наверное, он думал так же, потому что сказал:

— Мне пора.

— Спасибо за ужин и за уроки танцев.

— Спасибо за компанию.

Несколько секунд он смотрел на нее так, словно вот-вот поцелует снова, он даже сделал шаг к ней, но потом, поняв, что на этом все точно не закончится, резко отвернулся и пошел прочь, тяжело ступая. Она смотрела ему вслед, пока он не скрылся за углом, а потом еще некоторое время слушала его удаляющиеся шаги, и, только когда взревел двигатель его пикапа, Пейдж зашла в дом.

Она чуть было не совершила огромную ошибку, чуть не пересекла черту, которую зареклась переступать. Опасность миновала, но почему же она чувствовала себя такой несчастной?

«Господи боже».

Брэндон сидел в пикапе с работающим двигателем и пытался прийти в себя. Он понимал, что Пейдж была нетрезва, что танцы и объятия распалили ее, но он не ожидал, что она так набросится на него. И этот поцелуй… Он никогда не чувствовал такого единения с женщиной, физического и эмоционального. Отталкивать ее было настоящим мучением, и он раз десять едва не повернул назад, идя к машине.

Если она выпила меньше, сейчас он был бы в ее постели, так что хорошо, что у него нашелся предлог отказать ей. О чем он только думал? У него не было времени на интрижки, если они не приближали его к цели, а Пейдж ему в этом деле не помощник.

Однако он не мог не отметить, что оказался прав: под этим строгим костюмом действительно томилась страстная женщина. И если он хотел, чтобы все получилось так, как ему нужно, ему лучше держаться от нее подальше. Завтра он подвезет ее до работы, и это будет последний раз, когда он увидит своего нового «друга».

* * *

На следующее утро Пейдж проснулась с ужасной головной болью, но она была ничем по сравнению с муками совести. Как она могла настолько потерять рассудок, думала она, сидя в кровати. Она согласилась выпить, но не… пять бокалов? Шесть? Она сбилась со счета. Еще более унизительно было то, что ей действительно было хорошо. Она не помнила, когда в последний раз ей было так весело, и не могла забыть то, как Брэндон обнимал ее, целовал, не могла забыть ощущение его возбуждения, когда он прижал ее к себе, — и как она пыталась втащить его в дом.

Если бы он не оказался джентльменом, не прекратил бы это безумие, пока все не зашло слишком далеко, он мог бы сейчас лежать рядом с ней, сонный и взъерошенный… Пейдж тряхнула головой, отгоняя образ, и тут же пожалела об этом, когда голову обдало болью. Морщась, она вылезла из кровати, дотащилась до кухни и запила таблетки от головной боли огромным стаканом воды. В ванной она посмотрела на себя и сморщилась еще сильнее: хорошо, что Брэндон не остался, ее вид наверняка напугал бы его до смерти.

Она приняла душ, почистила зубы и оделась, выбрав свои любимые джинсы и свободную блузку. В будние дни она соблюдала строгий дресс-код, но по выходным, если не надо было присутствовать на каком-нибудь совещании, она позволяла себе одеться попроще. Она высушила волосы, собрала их в хвост и сделала нехитрый макияж. Когда в дверь постучали, она как раз раздумывала, выпить ли кофе дома или купить по дороге. Удивленная, она пошла к двери: обычно у нее не бывало посетителей утром по субботам. Хотя кого она обманывала? К ней вообще редко кто-то приходил; ее секретарша была ее ближайшей подругой.

— Доброе утро, — сказал Брэндон с улыбкой, от которой на его щеках появлялись ямочки.

Он был одет так же, как вчера, только сегодня на нем была еще и черная ковбойская шляпа. В руках он держал два огромных стакана кофе из ее любимой кофейни. Пейдж не стала спрашивать, зачем он здесь. Наверняка после вчерашнего он подумал, что между ними может что-то завязаться, но она собиралась прямо сказать ему, что ничего не получится, пусть эта мысль и причиняла ей невыносимые страдания.

— Я подумал, что тебе это пригодится. — Он протянул ей стакан. — Не пригласишь войти?