— Интересно, вышла ли она потом замуж или нет? — прошептала Бэннер, но решила выяснить это позже.
Если верить легенде, этот кавалер сам взял на себя обязанности присматривать за следующими поколениями дочерей Клермонов. Его могли видеть поклонники, члены семьи, друзья, но почти никогда — сами девушки. Единственный раз, когда он показывался им, это…
Бэннер прочитала последнюю фразу и снова вздрогнула. А потом сказала в безмолвную пустоту комнаты:
— Раз так, то не показывайся мне, я не хочу тебя видеть. И надеюсь, что твои обязанности заканчиваются на пороге моей спальни.
Принимая во внимание время, когда жил Кавалер, Бэннер могла быть уверена, что ему и в голову не придет переступить порог ее спальни.
Поскольку Бэннер нашла в книге все, что хотела, то теперь она только рассеянно перелистывала страницы, мыслями витая очень далеко. Она лежала на белом пушистом ковре в той же удобной позе, болтала ногами, и мягкая зеленая широкая ночная рубашка приятно окутывала тело. Но тут ее пронзило необычное ощущение, будто она уже не одна в комнате.
Она давно привыкла к призракам, обитавшим в Жасминовой усадьбе, и чувствовала их присутствие, даже не видя их. Но сейчас Бэннер была немного взволнована тем, что вычитала в книге, поэтому медленно повернула голову, оглядывая комнату. Рори ведь тоже видел призраков, хотя совершенно не понимал, что такое предстало его взору. И вот сегодня она нашла в книге объяснение всему.
Тишину нарушало только ее неровное дыхание. Потом послышался шорох, и из темноты появился… Рори!
— Ой, это вы! — сдавленным голосом вскрикнула Бэннер.
Рори подошел и сел в ближайшее к ней кресло.
— Извините, если напугал, — тихо сказал он.
Рори уже переоделся, но пока еще не в пижаму. На нем были джинсы и серая рубашка, расстегнутая у ворота. Казалось, его, как и Бэннер, что-то беспокоит. Как бы в подтверждение ее догадки он произнес:
— Не могу уснуть. Кажется, нам с вами пришла в голову одна и та же мысль. — Он показал взглядом на книгу, раскрытую перед Бэннер.
Она обрадовалась, что из своего кресла Рори не может видеть названия, золотыми буквами вытисненного на кожаном переплете, — ведь она не знала, как мистер Стюарт относится к историям о призраках. Но решила выяснить это позже.
— Я вообще-то собиралась идти спать, — неловко солгала она.
— Вас заставляет уйти книга или неподходящая компания? — спросил Рори с улыбкой.
Вздохнув, Бэннер села и поправила сползшую с плеча ночную рубашку, совершенно не отдавая себе отчета в том, насколько это выглядит соблазнительно. Она полностью сосредоточилась на том, что хотела объяснить Рори.
— Послушайте, — начала она решительно, — я приношу свои извинения за то, что Джейк выкинул сегодня вечером. Он должен был объяснить вам все, что касается последнего танца, чтобы не привлечь к нам всеобщего внимания, когда вы попросили разрешения занять его место. Боюсь, его чувство юмора может иногда казаться странным.
— Он очень ловко загнал меня в угол, не так ли? — задумчиво проговорил Рори.
Это прозвучало достаточно непринужденно, хотя все его внимание было приковано к Бэннер, которая сейчас представляла собой очень живописную и крайне соблазнительную картину. Огонь в камине подсвечивал ее сзади, и сквозь тонкую ткань рубашки просматривался соблазнительный контур женского тела.
— Нет, ну, конечно же, нет. — Она энергично встряхнула головой. — Даже если соседи и подумают что-то, зная традицию, мы скажем, что это была всего лишь шутка, ладно?
Как человек воспитанный и достаточно благоразумный, Рори счел за лучшее согласиться.
— Что до меня, то я не возражаю, — кивнул он и пошутил:
— Тем более что ваша ночная рубашка — или что там на вас надето — абсолютно никак не наводит на мысли о соблюдении традиций.
Она снова подтянула сползшую с плеча рубашку, на этот раз, впрочем, вполне осознанно.
— От великого до смешного — один шаг, — проговорила Бэннер.
— Какой уж тут смех! — пробормотал Рори. — Если бы Ретт застал Скарлетт, одетую во что-либо подобное, он бы просто похитил ее, вместо того чтобы совершенно напрасно терпеть столько времени!
У Бэннер возникло странное ощущение, что сейчас, сию же минуту, что-то происходит, однако происходит так быстро, что она не успевает сообразить, что именно, не говоря уж о том, чтобы как-то среагировать. Она не была ни слишком юной, ни слепой, чтобы не разглядеть огонь страсти, вспыхнувший в его серых глазах. Он смотрел на нее с вожделением, но она была слишком похожа на своего деда, чтобы задаваться вопросами о намерениях этого почти незнакомого человека.
— Послушайте, если Джейк считает, что он живет в середине прошлого века, то это вовсе не означает, что и вы должны… — начала она, но Рори перебил ее:
— Должен? — Он опустился рядом с ней на ковер, меньше всего в эту минуту думая о Джейке. — Вы правы — я не должен. Но в любом случае — очень хочу, прямо с того самого момента, как увидел вас на пороге вашего дома.
И он перешел от слов к делу.
Бэннер и раньше целовалась — ведь она была очень привлекательная и на отсутствие поклонников пожаловаться не могла, — и если бы повернуть время вспять, она бы, безусловно, считалась первой красавицей в округе. Но Бэннер, с ее сердечной привязанностью к деду, Жасминовой усадьбе и своему увлечению — рисованию, старалась держать мужчин на расстоянии. Она могла быть очень милой и приветливой, но как только замечала малейшие попытки начать роман, мгновенно преображалась, становясь неприступной и заносчивой. Она даже как-то задумалась о том, способна ли она вообще испытывать к мужчине более сильные чувства, чем легкая симпатия?..
И вот теперь она узнала, что способна.
И эта внезапно открывшаяся ей истина повергла ее в замешательство. У нее появилось головокружительное ощущение, будто она несется на утлом плотике через пороги бурной реки.
Рука Рори, коснувшаяся ее плеча — того, с которого опять сползла рубашка, — и его губы, с неожиданной страстью прильнувшие к ее губам, огнем обожгли Бэннер. Словно в тумане она слышала, как колотится ее сердце, чувствовала мягкость ковра под ногами и твердость его сильных бедер, крепко прижимавшихся к ее бедрам.
Слабенький голосок в глубине ее сознания подсказывал, чтобы Бэннер оттолкнула Рори, потому что она не желает стать «бесплатным приложением» к Жасминовой усадьбе или, того хуже, — приманкой. Этот голосок становился все сильнее и все громче требовал, чтобы она решительно пресекла очевидную попытку Рори потворствовать желаниям старого Клермона.
Но оказалось, что она не в состоянии ни оттолкнуть Рори, ни сопротивляться, ни даже вымолвить слово. Более того, она с наслаждением перебирала пальцами его густые шелковистые волосы, чувствовала, как приятное тепло разливается по всему телу, и понимала, что огонь в камине здесь совершенно ни при чем. Беспокойство, от которого она только что избавилась, с новой силой захлестнуло ее.
