Две главные заботы одновременно свалились с плеч Тикако, но вместе с ними пропал и настрой на работу в полиции. Тикако пошла туда, главным образом, чтобы поддержать семью, и теперь ощущала себя загнанной в тупик. Она осталась на службе, но без особой радости выполняла свои обязанности и уже серьезно подумывала, не выйти ли в отставку.
Тут-то и довелось ей отличиться. Она заметила автомобиль с испорченным задним фонарем, остановила его и сделала внушение водителю, чье поведение вызвало у нее подозрения и заставило обыскать машину. В багажнике она обнаружила связанного ребенка с кляпом во рту. Короче, она предотвратила серьезные последствия, поймав похитителя с поличным.
У Тикако на душе потеплело, когда она увидела, как счастливы родители, получив спасенного ребенка, и как они благодарны полиции. Достойно вознагражденная за этот случай, Тикако увидела полицейскую службу в ином свете и воспрянула духом, как будто ее жизнь заново обрела смысл.
Все это увенчалось предложением руки и сердца от старого друга детства, который зашел, чтобы поздравить ее с шумным успехом.
— Я помню, что раньше ты и слышать об этом не хотела, — сказал он, — но теперь твоя сестра вышла замуж, и я подумал, что, может, у нас есть шанс.
Вскоре они поженились, а спустя год у них родился сын, Такаси.
Бывшего друга детства, а ныне мужа Тикако звали Нориюки Исидзу. Он окончил колледж по специальности «гражданское строительство» и вскоре получил должность инженера в крупной строительной компании. Работа была связана с частыми и длительными командировками, и он то и дело слал домой открытки с местными видами или осваивал местный диалект, а потом имитировал его по телефону, развлекая семью. Человек он был добрый, веселый и всегда умел рассмешить Тикако.
Теперь Исидзу возглавлял отделение компании в Кобе и был занят восстановительными работами после разрушительного землетрясения, которое сровняло с землей большую часть города и унесло более пяти тысяч жизней. Там он и жил, наезжая в Токио примерно раз в десять дней. Такаси учился в университете в Хиросиме, совсем рядом с Кобе, и время от времени встречался с отцом то за обедом, то за выпивкой в баре, а Тикако приходилось довольствоваться нечастыми разговорами с сыном по телефону.
В отсутствие мужа Тикако взяла на себя заботу о своем свекре, Исидзу-старшем, мастере традиционных ремесел, человеке упрямого и вспыльчивого нрава. До самой своей смерти в прошлом году он требовал много заботы и внимания от Тикако. В ее присутствии он изводил ее бесконечными упреками, но стоило ей уйти, как он уже тосковал. В невестке он нашел достойного противника, а она, пройдя такую школу, научилась запросто ставить на место молокососов из полиции, когда те проявляли неуместный сарказм или откровенную враждебность.
Теперь, когда Тикако не была обременена ничем особенным, она действительно превратилась в «пожилую даму, удобную во всех отношениях». И все же ее положение в отделе расследования поджогов было весьма деликатным. Хорошо еще, что капитан Ито благоволил к ней, уважая ее характер и способности. Благодаря его поддержке она время от времени участвовала в оперативной работе на месте преступления, иначе ее уже давно определили бы в конторщицы и вооружили ключом от копировального аппарата. Тикако платила ему за доверие тем, что всегда стремилась оправдать его ожидания и сделать свое дело хорошо.
И вот теперь этот случай. Очередное убийство с обгорелыми трупами.
Тикако испытывала благодарность к капитану Ито за то, что он сразу же оповестил ее о случае, напоминавшем дело двухгодичной давности, когда она настояла на активном участии отдела поджогов в расследовании, за что на какое-то время подверглась остракизму среди сотрудников отдела. Но она не сдалась. При каждом удобном случае Тикако напоминала капитану Ито, что злоумышленника они не поймали, а потому подобное может повториться и отделу расследования поджогов придется поработать по-настоящему. Капитан ее пророчество запомнил и теперь предоставил ей шанс. Его слова, в сущности, означали: «Хватай мяч и беги что есть силы, Мамуля».
На этот раз преступление было совершено в квартале Таяма, район Аракава. Место находилось минутах в двадцати езды на автобусе от станции Такада, следующей остановки после Аракавы. Тикако ехала туда на такси, уткнувшись в карту, наспех купленную в магазинчике по соседству. Это убийство совершено гораздо севернее.
Предыдущее убийство произошло осенью позапрошлого года, ранним утром шестнадцатого сентября. Сгоревшая машина была обнаружена у реки Аракава. Три трупа находились в машине, еще один лежал метрах в десяти от нее. Все были мертвы и обуглены до неузнаваемости. Невозможно было определить даже пол, и только осмотр скелетов показал, что три трупа были мужские, а один женский и все они принадлежали подросткам не старше двадцати лет. Это была поистине жестокая массовая бойня.
В ходе расследования, однако, появились кое-какие любопытные обстоятельства. Начать с того, что автомобиль оказался угнанным с какой-то токийской парковки. На уцелевшей части машины (как что-то вообще уцелело при таком огне, само по себе представлялось любопытным обстоятельством) нашли отпечаток пальца главного подозреваемого в серии убийств, совершенных несколькими годами раньше, где жертвами оказывались старшеклассницы.
Подозреваемый тогда еще не достиг совершеннолетия, то есть ему не исполнилось двадцати, а потому и следователи, и пресса были крайне корректны. Они так и не добились признания, но собрали подробные сведения у достойных доверия лиц, а также, по словам капитана Ито, были убеждены в том, что подозреваемый был главарем и что все эти убийства совершила банда малолетних преступников.
К несчастью, для суда им не хватило улик, а также показаний свидетелей. Обычно в такого рода серийных преступлениях рано или поздно появляется свидетель — жертва, которой удалось вырваться из рук убийцы. Свидетельские показания жертвы становятся решающими в суде. Но в данном случае таких свидетелей не осталось, не выжил никто. Насколько было известно следствию, все до единой девушки, ставшие объектом насилия, погибли.
Эти убийства сильно отличались от жестоких преступлений, совершенных в Японии ранее, тем, что прежде всего доставляли удовольствие убийцам. Преступников явно не интересовали ни деньги, ни секс. На главного подозреваемого и соучастников в полиции имелись досье, в которых фигурировали и сексуальное насилие, и шантаж, но сейчас преступления совершались исключительно ради убийства.
Бандиты действовали просто. На обычно безлюдной улице они подстерегали девушку в школьной форме по дороге домой, преследовали ее на машине и в конце концов давили ее насмерть. Но такой случай представлялся редко, так как девушки не часто ходят одни по безлюдным улицам. Тогда банда начала заманивать или насильно заталкивать девушек в машину и увозить их туда, где можно было на просторе устраивать смертельные «гонки». Полиция выяснила, что хотя начинающие преступники иной раз избивали и грабили своих жертв, это скорее было исключением, чем правилом: главной их целью было само убийство. Более того, они находили особое наслаждение в том, чтобы убивать именно тогда, когда жертва пытается убежать, кричит и умоляет о пощаде. По мере того как прояснялась картина преступлений, пресса буквально заходилась в истерике, смакуя тот факт, что известное ранее лишь в Америке «убийство ради забавы» теперь обнаружилось и в Японии.
