У двери противник разбросал осколки стекла, чтобы никто не застал его врасплох. Снайпер явно не принадлежал к числу культистов-горожан, он скорее всего был предателем из Прето.
Метандес замер в ожидании условного сигнала.
Пора!
Когда посреди перекрестка внизу разорвалась крак-граната, черные стены на мгновение осветились ярким белым огнем.
Вспышка ослепила снайпера, он отшатнулся от окна, закрывая глаза руками.
Метандес бросился вперед и вонзил пилообразное лезвие кинжала для ближнего боя в спину культисту. Когда великан-космодесантник выдернул нож, снайпер оказался рассечен почти надвое.
Тело не успело упасть на пол, а Метандес уже отбросил кинжал и вскинул болтер. Гололитический визор-дисплей выдал увеличенное изображение крыши здания на другой стороне улицы.
Там сидел второй снайпер, он еще тряс головой, силясь вернуть зрение. Болтер Метандеса сердито громыхнул один раз, и голова культиста взорвалась, плеснув темным жидким месивом.
— Западный угол очищен. Северный угол очищен, — отчитался в комлинк Метандес.
— В южном чисто, в восточном тоже, — протрещал комлинк другим голосом.
— Хорошая работа, — отозвался капеллан-дознаватель. — Сверьтесь со сканерами. К нам движутся толпы культистов. Я хочу, чтобы вы оказали нам огневую поддержку сверху. Фраг-гранаты — на ваше усмотрение.
— Есть, брат, — ответил Метандес. Он подобрал кинжал, спрятал в ножны, затем проверил магазин болтера.
Внизу ревела приближавшаяся к перекрестку толпа. В свете факелов орали и хохотали уродливые перекошенные физиономии. Одержимые жаждой крови, безумцы палили в воздух и напрасно тратили боеприпасы. Некоторые еретики несли жуткие знамена из человеческой кожи.
Метандес уперся ногой в подоконник, прицелился и прошептал:
— Да познают они ярость Его. О Лев, направляй мои болты! Позволь поразить врага во имя Его.
Болтер космодесантника принялся сеять смерть.
Темные Ангелы продвигались вперед, их вел капеллан-дознаватель, ориентировавшийся по картам на инфопланшете. На каждого Астартес приходилось по тысяче врагов, и отряд неминуемо нес потери.
Киррис и Ланидей своими телами закрыли братьев от культистов-смертников, обвязавшихся мелта-бомбами — но дорого продали свои жизни. Храбрые космодесантники оттеснили смертников назад. Взрывами убило сотни еретиков, а Астартес живьем изжарились в раковинах доспехов. Подвиг двух братьев спас орден от куда более многочисленных жертв. Оставшиеся в живых космодесантники бросились на культистов и заставили их заплатить за гибель друзей. Затем апотекарий Таррос с чувством глубокого уважения удалил у павших братьев прогеноиды. Артемий вверил две отважные души бессмертному Императору.
— Все павшие во имя Его погибли не зря, — сказал он космодесантникам, салютовавшим героям. — Огион, спрячь тела. Когда все закончится, мы заберем их и похороним в Башне Ангелов.
Во время стычки на большой базарной площади брат Ольтос, прикрывая отступление спутников инквизитора, пал жертвой плотного лазерного огня. Темные Ангелы жестоко отомстили убийцам. Даже Хейрон с неприязнью воспринял зверство космодесантников.
Псайкер Ле-Гранж опустилась на колени над телом Ольтоса, оплакивая того, кто нес ее, обессилевшую, на своих плечах.
Его больше нет.
Инквизитор мягко увлек Ле-Гранж прочь от тела.
Темные Ангелы не могли позволить чувству печали помешать их дальнейшему продвижению. Напротив, они раскрыли сердца и мысли вопиющему гневу и набросились на врага с еще большей яростью.
Скорость и свирепость космодесантников поражала инквизитора Хейрона. Его свита билась рядом с Астартес, но лишь один из его сподвижников, безмозглый Клегг 66, мог сравниться с ними по числу сраженных противников.
Аркофлагеллянт бросился в гущу мутантов-культистов, повинуясь единственному слову, произнесенному Хейроном. Он не замечал порезов и пронзавших его бледное тело пуль. Клегг 66 бился молча, острыми как бритвы адамантиновыми когтями он косил ряды проклятых и швырял растерзанные тела врагов своего хозяина высоко в воздух.
Когда ночь уступила место зарождающемуся дню, Астартес наконец вышли из лабиринта городских улиц. Они добрались до водопада Маракросса.
Артемию показалось, что он способен носом учуять врага — такое тошнотворное зловоние отхожего места висело в воздухе.
— Инквизитор, — позвал он Хейрона. Они вместе притаились в тени разрушенного склада. Артемий медлил, ожидая, пока запыхавшийся старик переведет дыхание. Прямо перед ними вздымалась к небесам громадная белая стена маракросской плотины.
— Ну и ну, — удивился Артемий.
Инквизитор Хейрон безмолвно кивнул, соглашаясь с ним.
Гигантская вогнутая поверхность поднималась на два километра до самой вершины нагорья. Где-то на высоте трети плотины, в семистах метрах над землей, из стены выдавались сливные трубы, изрыгавшие тонны белой пенистой воды. Водопад с грохотом обрушивался в рукотворное озеро, над поверхностью которого стлался, выползая на рокритовую набережную, прохладный влажный туман.
От озера расходились каналы, на многих шлюзы были закрыты по причине засухи. Их полагалось открывать в другое время года, чтобы вода не подмывала искусственные берега. У озера стояло множество складов и мануфактур, на северо-западе над ними возвышалась громада гидроэлектростанции, на юго-востоке — оскверненный храм Императора.
Артемий заметил, как от гнева зарделось лицо инквизитора, когда тот увидел, что сотворили со Священным Домом Императора культисты. С каменного фасада здания они оторвали золотого орла. Он валялся на земле, весь в экскрементах, над которыми с жужжанием вились тучи жирных мух.
На месте орла теперь висел отвратительный знак Хаоса, сделанный из связанных окровавленной колючей проволокой человеческих костей и украшенный выбеленными солнцем черепами. С многочисленных шпилей храма сотнями свисали высохшие тела жертв Маракросса.
— Наше путешествие подошло к концу, — проговорил Артемий. — Инквизитор, я должен повторить свое предупреждение. Необходимо, чтобы вы не вмешивались в дела Темных Ангелов.
Хейрон не успел ответить — заговорила Орфия Ле-Гранж:
— Господин, оно здесь: присутствие темное и ужасное.
Женщина была бледна. Ее руки дрожали.
— Разве мы сейчас не вместе, Астартес? — спросил Артемия старый инквизитор. За жутким шлемом в форме черепа не было видно лица капеллана-дознавателя, но ощущалось его напряжение.
— Нечто противоестественное, — прошептала леди-псайкер, — окутанное абсолютным злом, — она задыхалась и вертела головой во все стороны, будто отчаянно разыскивая что-то. — Оно смотрит на нас прямо сейчас!
Хейрон обнял Ле-Гранж облаченными в доспехи руками и сказал:
