Пока царь рисковал будущим города, Неферата наблюдала за происходящим с широкого балкона, опоясывающего заднюю часть большого зала прямо над столом Совета. Ее прислужницы расположились на шелковых подушках, угощались засахаренными финиками и приглушенными голосами сплетничали о скандалах, случившихся за неделю празднований. Тонкий дымок курившихся благовоний вился над их головами: мирра, приправленная черным лотосом, чтобы прогнать прочь скуку. У входа на балкон на коленях сидели слуги, готовые мгновенно выполнить любое желание царицы. Рядом с ней торопливо поставили низкий столик, на котором разложили листы бумаги и кисть для туши. Укрывшись за полированной деревянной ширмой, Неферата внимательно изучала прибывших правителей.
Сколь бы ненадежным ни виделось ей будущее Ламии, Неферата понимала, что остальные оказались в куда более плачевном состоянии. За время своего противоестественного правления Нагаш построил Империю Неехары, подчинив себе множество великих городов при помощи своей власти над Неферем, царицей-заложницей Кхемри.
Долгие столетия каждый город был вынужден золотом и рабами платить дань Узурпатору, и это привело их на грань краха. Когда жрецы Кхемри по настоянию Жреческого Совета Махрака все же попытались сместить Нагаша и положить конец его нечестивому царствованию, Узурпатор отомстил ужасным проклятием, уничтожившим две трети жречества Неехары в течение одного-единственного дня.
Именно это злодеяние вынудило царей-жрецов поднять мятеж, но Узурпатор неизменно отвечал им темной магией и кошмарными зверствами, разорившими Благословенную Землю и уничтожившими тысячи и тысячи ее жителей. И даже после того, как армию Узурпатора все же разбили, почти дюжина его бессмертных соратников избежали уничтожения и продолжали долгие десятилетия терзать несчастную землю.
Вместо того чтобы отмечать так тяжело доставшуюся победу в Махраке, царям-жрецам пришлось вести длительную и кровопролитную кампанию — они выслеживали каждого уцелевшего пособника Узурпатора. Поскольку тело Нагаша так и не нашли, все боялись, что кто-то из его соратников тайно завладел трупом Узурпатора и при малейшей возможности сумеет вернуть ужасного некроманта к жизни. Потребовалось девяносто лет, чтобы завершить начатое, и после продолжительной осады Ка-Сабара, Города Бронзы, убить последних пособников Нагаша.
Долгие годы войны оставили неизгладимый след на каждом из правителей Неехары. Все они исхудали от постоянного напряжения и лишений, и этого не смогут исправить долгие годы беспечной жизни. Лишь некоторые надели драгоценности или одежды с золотым шитьем, полагающиеся им по статусу. Но изящные ткани церемониальных облачений выглядели потертыми и изношенными. Даже здесь, среди зеленой роскоши зала, на их лицах застыло тревожное, затравленное выражение.
Неферате отчетливо вспомнилась та ночь в подвалах несколько десятков лет назад, когда Ламашиззар и его тайная клика вернулись с войны. А ведь они приняли участие всего в какой-нибудь паре сражений, в то время как эти мужчины и женщины за всю свою жизнь ничего другого и не знали, подумала она.
Да, эти правители выглядели замученными и сломленными, но их нельзя недооценивать — в этом царица не сомневалась. Когда открылись двери в большой зал, гости Ламашиззара торжественной процессией прошли по саду, во главе с царями-жрецами Разетры и Ливары и юной царицей Нумаса. Каждый из трех правителей нес в руках шкатулку сандалового дерева. Дойдя до стола Совета, они поставили шкатулки перед улыбающимся царем Ламии и достали содержимое.
Отрубленные головы Раамкета, Рыжего Владыки, и Атан-Геру, Великого Зверя, обработанные селитрой и священными маслами погребального культа, выглядели почти так же, как в миг своей смерти. Бледная кожа обожжена солнцем, а губы растянуты в дикой, почти звериной ухмылке, обнажая обточенные вверху зубы, ставшие коричневыми от человеческой крови. Третья голова, напротив, была круглой и мясистой, как у молочного поросенка, с маленькими, похожими на бусины глазками, окаймленными широкой черной полосой.
Мемнет, бывший Верховный Иерофант Ка-Сабара, убивший своего царя и перешедший на службу к Нагашу в обмен на вечную жизнь, выл, как ребенок, когда его волокли к палачу. Выражение трусливого ужаса так и застыло на его лице с двойным подбородком.
Головы лежали на столе, повернутые омерзительными лицами к Ламашиззару. Послание было очевидным, по крайней мере для Нефераты: мы выполнили свою часть, пока ты отсиживался у себя в городе за морем, теперь помоги нам восстановить наши города, или к концу дня на этом столе появится еще одна голова. Пока неясным оставалось одно — то ли демонстрация Ламашиззаром своего богатства успешно сбила гостей с толку, то ли, наоборот, укрепила их решимость.
Царица раздраженно прикусила губу. Нам следовало решить все это на поле боя, думала она. Мы всегда можем получить еще солдат. Золото добыть куда труднее.
Стояла вторая половина дня. Совет заседал почти пять часов. За это время Ламашиззар успел узнать все нужды гостей и предложить им помощь в виде денежных займов и торговых соглашений. Торговались по поводу головокружительных сумм золотом, писцы торопливо набрасывали черновики списков, определяющих потоки товаров, которыми будут обмениваться грядущие поколения Неехары. Торговля с Восточной Империей призвана восстановить экономику Благословенной Земли и открыть новый обширный рынок для товаров Неехары — и все пути будут проходить через Город Зари. Каждому из правителей дали возможность высказаться. За столом наступило временное затишье, царственные гости еще раз обдумывали свое текущее положение. Далеко на востоке послышался рокот грома — с побережья надвигалась летняя гроза.
Неферата услышала, как за спиной зашуршали занавески. Знакомой кошачьей поступью к ней приблизилась юная кузина, Халида.
— Великие боги, это когда-нибудь закончится? — спросила девушка, театрально усаживаясь на колени к царице. — Нас здесь заперли навечно! Я хотела до дождя покататься верхом.
Неферата невольно засмеялась. Халида вообще не интересовалась придворными сплетнями и положением дел в государстве. Высокая и игривая, в свои пятнадцать лет она была полна неуемной энергии, для которой не хватало даже обширного Женского дворца. Халида очень походила на своего отца, лорда Вахасема, богатого аристократа и близкого союзника царя Ламашептры, женившегося на тетке Неферат, Семунет. Родители умерли, когда Халида была совсем маленькой, и, согласно традиции, ее взяли на воспитание в царскую семью до тех пор, пока ей не подыщут мужа. Она страстно любила лошадей, стрельбу из лука, даже сражения на мечах и почти не интересовалась изящными сторонами придворного этикета. Ламашиззара приводила в смятение одна мысль о том, чтобы найти аристократа, который согласится взять за себя Халиду, но Неферата втайне гордилась девушкой. Царица потянулась и погладила ее по темным волосам, заплетенным в несколько дюжин тугих косичек, умащенных маслом, — такие прически носили легендарные нумасийские девушки-конницы.
— Настоящая работа еще толком не началась, ястребенок, — ласково произнесла Неферата. — До сих пор Совет только и делал, что спорил насчет налогов и торговли. Самые банальные вопросы.
