Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
— Надолго я вырубился? — спросил Томас, стараясь загнать мысли о Терезе и сне — или же воспоминании? — в самый дальний и темный уголок мозга. Погоревать можно и после.
Глянув на часы, Ньют сказал:
— На пару часов. Народ как увидел, что ты спишь, сразу расслабился. И правильно, делать все равно больше нечего. Остается сидеть и ждать. Выхода мы не нашли.
Сдерживая стон, Томас сел на кровати и прислонился спиной к стенке за изголовьем.
— Пожрать есть чего?
— Нет. Хотя какой смысл проделывать такие махинации? Дурить нас, перетаскивать с места на место, чтобы затем уморить голодом? Скоро что-то переменится. Помню, как первая партия наших прибыла в Глэйд. Я, Алби, Минхо, еще ребята… Изначальные глэйдеры.
Последнюю фразу Ньют произнес далеко не без сарказма.
Заинтригованный, Томас удивился себе: ведь он и не задумывался, какой была жизнь в Глэйде вначале.
— И чем мы напоминаем первую группу?
Ньют сосредоточенно уставился на кирпичную кладку за окном.
— Мы проснулись посреди дня, лежа на земле у дверей Ящика. Память стерта. Правда, мы как-то быстро сошлись и перестали паниковать. Тридцать человек, напуганы, растеряны, и все без понятия, как очутились на ферме и что надо делать. Потом решили: раз мы в одной яме, то хорошо бы осмотреться. Вскоре мы обзавелись хозяйством, каждому нашлась работа.
Головная боль постепенно уменьшилась, и Томас с интересом слушал, с чего начиналась община. Кусков головоломки, возвращенных Метаморфозой, было слишком мало, чтобы составить полную картину, сформировать устойчивые воспоминания.
— Создатели все подготовили к вашему прибытию? Ну посевы там, стада?
Не отрывая взгляда от кирпичей, Ньют кивнул.
— Мы вкалывали, чтобы поддерживать хозяйство в порядке. День за днем, метод научного тыка себя оправдал.
— Ну а… почему сейчас ты вспомнил первые дни?
Наконец Ньют посмотрел на Томаса.
— Тогда мы думали, что в происходящем есть смысл. Если нас хотели просто убить, зачем тогда заслали на поляну с домом, амбаром и скотиной? Выбора не оставалось, вот мы и принялись обживаться, исследовать местность.
— Мы осмотрелись. Скотины нет, жратвы нет, и Лабиринта тоже.
— Какая разница! Принцип один — мы здесь зачем-то. И нам предстоит выяснить зачем.
— Если с голоду не передохнем.
Ньют указал на уборную.
— Вода есть, так что несколько дней протянем. Ждем перемен.
В глубине души Томас был согласен с Ньютом, а спорил лишь затем, чтобы избавиться от сомнений.
— Как насчет висельников? Вдруг те люди спасали нас по-настоящему? Их казнили, и мы теперь в жопе? Вдруг мы не оправдали оказанного доверия и остается подохнуть?
Ньют громко рассмеялся.
— Ты депрессующий кусок кланка! Если учесть магическим образом исчезнувшие трупы и кирпичные стены за окнами, это скорее похоже на Лабиринт. Вещи странные, необъяснимые… короче, тайна, покрытая мраком. Может, нам дали очередное задание, проверяют? Фиг проссышь. Однако шанс есть, как и в Лабиринте. Зуб даю.
— Ну да, — согласился Томас, гадая, не рассказать ли о своем сне. В конце концов он решил приберечь исповедь на потом. — Надеюсь, ты прав. Пока не появятся гриверы, с нами ничего не случится.
Не успел Томас договорить, как Ньют покачал головой.
— Чувак, поаккуратней с желаниями. Вдруг чего пришлют?
Перед мысленным взором Томаса встала Тереза, и всякое желание говорить улетучилось.
— Кто теперь за шута? — через силу спросил он.
— Хотя бы я, — ответил Ньют, поднимаясь на ноги. — Пойду прикольну кого-нибудь, пока не начался кипеж. Да и голоден я что-то.
— Аккуратней с желаниями.
— Заметано.
Ньют ушел, и Томас принял лежачее положение, вгляделся в дно верхней койки. Стоило опустить веки, как в темноте разума всплыл образ Терезы. Томас резко открыл глаза. Если он хочет пройти Испытание, то лучше на время позабыть подругу.
Голод. В желудке словно заперли зверя. Спустя три дня без еды зверюга уже рычал и скалил зубы, намереваясь тупыми когтями пробить себе дорогу наружу. Томас чувствовал его каждую секунду каждой минуты каждого часа. Он постоянно пил воду из-под крана в тщетных попытках унять животное. Казалось, питье, напротив, прибавляет врагу сил, делая Томаса все слабее.
Другие, хоть и не жаловались, чувствовали то же. Они ходили кругами по комнате, опустив головы и приоткрыв рты, словно каждый шаг уничтожал тысячу калорий. Бесконечно облизывая губы, ребята держались за животы, как будто пытаясь унять рычащего зверя. Глэйдеры старались как можно меньше двигаться: ходили только в туалет да попить воды. Как и Томас, они лежали на кроватях, бледные, обессиленные; глаза у всех запали.
Глэйдеров будто свалила гнойная болезнь, и, глядя на товарищей, Томас лишний раз убеждался в неотвратимости смерти. Голод служил лишним напоминанием, что нельзя о ней забывать.
Вялый сон. Ванная. Вода. Доплестись до кровати. Вялый сон — уже без снов-воспоминаний.
Порочный круг действий нарушался редкими мыслями о Терезе. Ее последние — грубые — речи пусть и немного, но смягчали перспективу смерти. После Лабиринта и гибели Чака Тереза была единственной соломинкой надежды, за которую хватался Томас. И вот ее не стало. Нет еды, и прошло три долгих дня…
Остались голод, страдание.
Томас перестал смотреть на часы — от этого время тянулось мучительней, а тело лишний раз вспоминало, как давно его не снабжали едой.
В середине третьего дня из столовой донеслось гудение. Томас посмотрел на дверь.
Надо встать, пойти и проверить… Разум погрузился в очередную туманную полудрему. Может, гудение послышалось? Нет, вот оно, раздалось вновь.
Томас приказал себе встать, но сил не хватило и он вновь уснул.
— Томас.
Минхо. Его голос окреп, стал звонче.
— Томас. Проснись, чувак.
Очнувшись, Томас порадовался, что пережил еще одно погружение в сон. Перед глазами все плыло, и поначалу он не поверил в реальность увиденного: красное, круглое, в зеленых прожилках, блестит. Когда зрение окончательно прояснилось, Томас почувствовал, будто заглянул в рай.
Яблоко. Всего в нескольких дюймах от носа.
— Откуда… — Единственное слово забрало силы, и фразу Томас не закончил.
— Просто ешь, — сказал Минхо и смачно захрустел фруктом.
Собрав остатки сил, Томас приподнялся на локте, схватил яблоко и повалился обратно. Поднеся плод ко рту, слегка надкусил.
О, этот сок, его вкус — само блаженство, великолепие!
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
