Ватеа стал бить себя по лицу, горестно причитая:
— О мудрый брат Ваахоа! Ты ушел… Горе мне! Я тоже не буду жить.
— Не плачь, Ватеа, — хмуро сказал Тангол. — Лучше подними якорь. Дух Ваахоа велит нам быстро плыть. Мы должны найти его отца Пинтода и сообщить о смерти сына. Весть плохая, но так завещал Ваахоа. Ставь парус!..
И Ватеа, не отнимая от лица рук, спотыкаясь, побрел к мачте.
Каноэ стремительно обогнуло мыс. Взгляду в последний раз открылся Нан-Мадол. Над укреплениями Томуна и дворцом Нан-Танах все еще висела огромная туча дыма. Черными птицами застыли в проливах двойные каноэ океанийцев. На фоне быстро темнеющего неба высился храм Нан-Катарал, где навсегда остался Ваахоа… Влажная пелена вдруг застлала глаза, и Тангол понял, что плачет.
Без конца смотрел Тангол в диковатые глаза девушки, жадно пил их нежный свет, и боль из сердца медленно уходила. Он снова был сильным и смелым, океан Кива лежал перед ним, мерно вздымая свою грудь. Потом он увидел над волнами зыбкий силуэт Ваахоа. Знакомый голос мудреца с мольбой шепнул: "Помни обо мне, друг мореход!.. Только ты сможешь найти Великую реку. Там ждет тебя Пинтод. Скажи ему о моей судьбе, ибо Пинтод не может ждать всю жизнь…".
"Да, я никогда не забуду тебя, Ваахоа". - думал он, сжав зубы. Мягко отстранив Этоа, Тангол привел рыскавшее каноэ к ветру. И вечный Океан ударил ему в лицо свежими брызгами. Да, я отыщу Пинтода и Реку. И не потому, что должен найти Ки-борга… Нет! Я просто люблю ветер и волны, я сын Кива и Зеленой Планеты, которым нет конца".
И еще раз он услышал зов Орза: "Люди Зеленой Планеты полны ярости и зла… Они причинили тебе столько горя. Во имя чего ты хочешь забыть обо мне?"
"Ты неправ, непонятный Орз, — мысленно возразил Тангол. — Я сын Земли, и люди близки и дороги мне: слишком много пережил я ради них и с ними. Разве можно забыть Ваахоа и Момо? Что может сравниться с красотой Кива, атоллов и синего неба? Пусть ее не видят люди зла, подобные Тумунуи, но от этого она не умрет. Разве ты, дух Орз, можешь оценить наше горячее солнце и теплый дождь на плечах? Разве ты способен увидеть прелесть подводных рощ голубых кораллов и лунного света над лагунами? Но все-таки я помогу тебе, если достигну Бездонной трясины".
Громадное каноэ, словно птица, летело на восток — к Гавайиде и дальше, к берегам Страны краснокожих, к еще невидимой отсюда Великой реке.
Послесловие автора
Действие рассказа происходит в бассейне Тихого океана, главным образом на остатках гипотетической Пацифиды (как Восточной, так и Западной), на атоллах Южных морей, на Каролинах. Именно здесь, по данным археологии, во 2-м тысячелетии до н. э. существовала загадочная цивилизация Матоленим современница протоиндийской культуры Мохенджо-Даро и минойской державы Крита. На острове Понапе, в восточной части Каролинского архипелага, были найдены грандиозные руины морского порта, храмов, дворцов (Нан-Мадол).
Кто же создал древнюю цивилизацию Нан-Мадола? Почему она погибла? Никто еще этого не знает.
Используя элементы фантастики, автор пытается художественно домыслить причины гибели Нан-Мадола. При этом он опирается лишь на некоторые данные, известные в настоящее время. Не так уж много этих фактов. Ведь Каролины вплоть до 80-х годов XIX столетия были окраиной испанской колониальной империи. Потом их объявили запретной зоной, сначала Япония (с 1914 г.), а после второй мировой войны — США, построившие на архипелаге ряд военно-морских баз. До сих пор Каролины малодоступны для ученых. Поэтому приходится в большой мере опираться на легенды и предания островитян. Например, сведения о кауна, карликах манахуне, о нашествии на Нан-Мадол каких-то южных варваров почерпнуты из фольклора аборигенов о. Понапе. А могло ли существовать мощное царство Тумунуи на остатках материка Восточной Пацифиды? Такое допущение правомерно: отвергнутая в свое время гипотеза Макмиллана-Брауна о том, что о. Пасхи_"осколок" потонувшей в океане Восточной Пацифиды, получила ныне косвенные подтверждения со стороны геофизики и подводной геологии.
Читателей, интересующихся загадками Пацифиды, мы отсылаем к материалам Х Тихоокеанского конгресса в Гонолулу (1961 г.)
Там, за морем Мрака
(Историко-географическая фантазия)
1
Это было за пятьсот лет до Колумба.
…Асмунд, прозванный Рыжим ярлом, успел схватиться рукой за выступ рифа, прежде чем ударил вал прибоя. Переждав, пока схлынет вода, он подтянулся повыше и распластался на рифе — неподвижный, вконец обессиленный. Не мог даже поднять руку, чтобы откинуть назад слипшиеся волосы, нависавшие над глазами. Проплыть четыре мили по бурному морю — это было слишком даже для викинга.
Сколько так пролежал, Асмунд не помнил. Наконец он приподнял голову, сел и принялся шарить в расселинах рифа… Жадно проглотил какого-то моллюска. Он не ел с тех пор, как пошли ко дну останки «Морского дракона». Последней пищей ярла был Ролло — берсерк. Оба голодали, и Ролло умер во сне: ярл не хотел убивать, но выхода не было.
Все началось в тот день, когда злой бог Локи внушил ярлу мысль присоединиться к конунгу Эстольду. Асмунд был вольным викингом, пенителем открытого моря. Его быстроходные драккары плыли вдоль побережья Валланда, высматривая поживу, а франки на берегу в страхе прислушивались к мерному звону бронзовых дисков: кормчие задавали ритм гребли сидевшим на веслах викингам. Конунг встретился у южной оконечности Острова саксов. «Идем со мной в Средиземное море, — сказал Эстольд. — Там богатые города».
Асмунд дал уговорить себя.
Хотя у конунга было шесть драккаров, первыми ворвались на стены италийского города викинги Асмунда. Они успели перебить почти всех защитников, проникли в улицы и до подхода отрядов Эстольда разграбили собор и дома богатых горожан. Асмунд был опытным военачальником.
Пришло время делить добычу, и Асмунд взбунтовался. Конунг потребовал три четверти, и это было по обычаю: ведь каждый викинг должен получить свое, а их у Эстольда втрое больше. Но кто завоевал город? Асмунд упирался, но сила была не на его стороне. Ничего не оставалось, как сняться ночью с якоря и бесшумно отплыть к Гибралтару, тем более что самая ценная добыча находилась на его драккарах. На рассвете конунг обнаружил бегство и пустился вдогонку.
Если бы не штиль у берегов Лузитании!.. Потеряв в абордажной схватке драккар, Асмунд успел перескочить на другой, но, отрезанный от берега, вынужден был повернуть на запад, в Море Мрака. Вскоре опустился вечерний туман, а погоня продолжалась. Пронзительные удары дисков, усиливающие темп гребли, слились в сплошной звон. Гребцы ярла начали уставать, и сменить их было некем — не то что у конунга.
Его спасла буря, внезапно налетевшая с северо-запада.
…Корабль Асмунда уносило куда-то в темноту. Буря разыгралась в полную силу. Когда сквозь тяжелые, низкие тучи пробился серый рассвет, Асмунд скрепя сердце облегчил перегруженный драккар, выбросив за борт половину добычи. Но через день пришлось выкинуть и все остальное. Ураган разбил мачту, порвал парус и такелаж, расщепил руль. Корпус судна был еще крепок, а ветер, волны, течения продолжали гнать его все дальше в открытое море. Наконец выглянуло солнце, цвет моря изменился, оно стало лазурным, вода — теплой. Асмунд огляделся и понял: «Морской дракон» далеко от знакомых берегов. Почти все викинги погибли в схватке с Эстольдом или были ранены обломками весел. «Это Фатум накрыл нас своим ледяным крылом, — подумал ярл. — Перед ним, говорят скальды, бессильны даже боги. Но я буду бороться». Он надеялся, что рано или поздно разбитое судно прибьет к какой-нибудь земле. Шли дни и недели, а драккар все плыл и плыл, подгоняемый неведомыми течениями. Казалось, Море Мрака не кончится никогда. Неужели правы скальды? Огромный океан, учили они, достигая края мира, изливается в бездонную яму — Утгарду. Там злой Локи вместе с волком Фафниром ждет назначенного часа, когда победит Вотана. В этой последней битве при Рагнаради падут все боги и все герои.
