— Я же вижу, что хочешь, — сказал он, искоса взглянув на нее. — Что тебя интересует?
— Пустяки. Я просто подумала… вы живете здесь со своей женой?
— У меня нет жены.
Она окинула взглядом поля.
— Вы фермер?
— Насколько я понимаю, нет.
— Тогда кто же вы такой? — удивилась она.
Он рассмеялся, и белоснежная полоска зубов промелькнула на фоне темной щетины, отросшей на подбородке.
— Обычный человек.
По какой-то причине ей было трудно поверить этому, и она с сомнением взглянула на него.
— Давай-ка это сюда, — сказал он, заметив, что она пытается подтянуть повыше лямку ранца на плече. Он накинул лямку на свое плечо, чтобы помочь ей.
— Я могу справиться сама…
— В этом нет необходимости.
Позволив ему взять ранец, София слегка занервничала, потому что в нем находилось почти все необходимое, чтобы она могла выжить.
Она ускорила шаг, чтобы не отставать от него.
— Следует, наверное, предупредить тебя о том, что миссис Мосс бывает иногда страшной грубиянкой. Она приходит утром и уходит к четырем часам.
— Она здесь не живет?
— Нет, она каждый вечер отправляется в коттедж на другом конце поля, в котором живет ее семья, и это настоящее счастье, — пробормотал он. — Она мне досталась в качестве приложения к этому дому вместе с мебелью. Она, возможно, начнет оскорблять тебя, но ты не принимай это близко к сердцу. Такой уж у нее характер.
— Хорошо, — с улыбкой ответила она. Рожденная править, София знала, что сумеет поставить на место зарвавшуюся экономку, однако она тут же вспомнила, что должна играть роль скромной служанки. Да, похоже, ей придется мириться с выходками миссис Мосс. Но это не имело значения.
Некоторое время они шли молча, потом София вдруг рассмеялась, увидев крупного белого коня на лугу, который валялся на спине и болтал в воздухе всеми четырьмя копытами.
— Это ваш конь? Кажется, он счастлив.
Гейбриел тоже рассмеялся и кивнул.
— Он просто радуется тому, что живет на свете.
— Совсем как я, — тихо сказала София. Он даже не подозревает, что она говорит сущую правду. При воспоминании об ужасе прошлой ночи у нее защемило сердце, ведь она была на волосок от смерти. Когда она повернулась к Гейбриелу, он как-то странно смотрел на нее.
— Вы сказали это так, как будто и в самом деле чувствуете это.
— Так оно и есть.
Он немного помолчал.
— Мне почему-то кажется, что вам за вашу короткую жизнь приходилось не раз сталкиваться с опасностью.
— Было дело, — кивнула она, хотя не могла, разумеется, открыть ему всей правды.
Он вздохнул, избегая глядеть ей в глаза.
— Мне тоже.
— Ну что ж, — сказала она, заставив себя улыбнуться. Ей припомнилась его печальная задумчивость, которую она заметила прошлой ночью в церкви. — Сегодня прекрасный день, — сказала она, посмотрев на лазурно-голубое небо.
— Каждый день по-своему прекрасен, — тихо сказал Гейбриел. — Надо только пошире открыть глаза.
Он наконец взглянул на нее, и София безобидно пошутила:
— Может быть, вы поэт?
— Нет. Я и хотел бы написать что-нибудь, да с орфографией у меня слабовато, — парировал он, усмехнувшись. — Так кто ты такая? — переадресовал он ей вопрос, заданный ему, как будто не в силах сам себя остановить.
— Я все еще сама пытаюсь это сообразить, — сказала она, покачав головой.
— Ты еще очень молодая, — глубокомысленно изрек он. — Придет время — поймешь. — Они добрались до дома, и он распахнул дверь, пропуская ее. София удивленно приподняла бровь.
Если этот человек так обращается со служанками, то он чрезвычайно галантен.
Почему же он все-таки не захотел ее? Она вовсе не дурнушка, а Гейбриел совершенно невосприимчив к ее привлекательности. Ей даже показалось, что это чуть-чуть задело ее женскую гордость.
Однако в некотором смысле его нежелание лебезить перед ней было чем-то новым и, как ни странно, пришлось ей по душе. Она давно научилась относиться весьма скептически к лести. Люди способны наговорить чего угодно, чтобы понравиться членам королевской семьи, даже находящимся в изгнании.
Дело было в том, что Гейбриел Найт не знал, кто она такая, и, следовательно, не имел причины льстить ей.
«Тебе в голову лезут всякие глупости. Может быть, ты предпочла бы, чтобы он попытался овладеть тобой?»
За все эти годы София выгнала немало лакеев, которых обвиняли в том, что они лапали ее служанок. Весь ее персонал знал, что она не выносит подобного поведения.
Однако равнодушие Гейбриела по отношению к ней несколько озадачило ее. Она не привыкла, чтобы ее как девушку не ставили ни в грош.
На кухне он представил Софию миссис Мосс, которая в ответ только презрительно фыркнула.
София была рада, что Гейбриел заранее предупредил ее об отвратительном характере старухи. И потому совершенно спокойно выдержала первые попытки экономки запугать ее.
Опершись о косяк открытой двери, Гейбриел стал наблюдать, как проводит собеседование с Софией вздорная миссис Мосс. Вдруг он подался вперед, пристально вглядываясь куда-то в поле, где пасся его конь.
Заметив его резкое движение, София спросила:
— Что-то случилось?
— Кажется, к нам пожаловал гость, — сказал он, продолжая глядеть на двери.
— Только не это! — воскликнула София, которой сразу же пришло в голову, что это напавшие на них прошлой ночью люди выследили ее.
— Полюбуйся, — предложил он, и она подбежала к двери, чтобы увидеть все своими глазами.
Как только София выглянула из двери, у нее отлегло от сердца.
Их гостем оказался гнедой мерин, на котором она прискакала сюда прошлой ночью.
— На нем, кажется, нет седла, — пробормотал он. — Красивое животное. Наверное, убежал с какой-нибудь соседней фермы. Я, пожалуй, схожу и накину на него веревку. Его владелец, наверное, скоро придет за ним.
— Не хотите ли, чтобы я помогла вам отловить его? — смущенно спросила София.
— Не беспокойся, — с уверенностью сказал он. — У меня есть кое-какой опыт обращения с лошадьми.
Не сказав больше ни слова, он отправился отлавливать гнедого, а миссис Мосс окликнула ее и сразу же впрягла в работу.
София собиралась играть роль служанки до тех пор, пока не появятся ее телохранители, однако она была немного удивлена тем, что никто не предложил ей поесть, как это обещал Гейбриел. Но она не настаивала. Увы, многие из ее соотечественников испытывают такой голод ежедневно.
