Очень хотелось узнать его имя, но когда старый констебль вернулся, он сказал, что в указанном ею месте такого человека не было, только дюжина местных хулиганов утирала разбитые носы, а еще несколько человек отчаянно ругались из-за сломанных ребер.
Другие офицеры произвели несколько арестов за нарушение общественного порядка и отвели своих пленников к мировому судье, но в целом, в обычной для Бакет-лейн манере, никто ничего не видел и не слышал.
Конечно, никто ничего не говорил.
Новости расстроили Дафну. Они, разумеется, могли означать, что тот лорд-псих сумел спастись, но с такой же вероятностью можно было предположить, что бандиты убили его и тело куда-то спрятали. Все же он пребывал в безнадежном меньшинстве.
Полицейские бегло осмотрели паб и первый этаж борделя, но не могли продолжить обыск всех зданий без ордера. Даже у бандитов с Бакет-лейн были права.
— Я уверен, он спасся, кем бы ни был, — сказал Уильям, сидевший на месте кучера, и Дафна наконец сдалась. Она заняла свое место, и коляска покатилась в сторону Южного Кенсингтона, зеленого и очень красивого пригорода Лондона.
— Мы все сделали правильно, — вступила в разговор Вильгельмина.
— А вдруг его убили?
— Знаете, мисс, если джентльмен забирается в трущобы, чтобы посетить подобное заведение, он должен знать, на что идет. Он же сам их спровоцировал.
— Думаю, он старался нам помочь, — вздохнула Дафна. — Он хотел отвлечь внимание бандитов от нас.
— Я тоже так считаю, — признался Уильям. — Даже вконец упившись, джентльмен знает, что должен помогать леди.
— Господи, — прошептала Дафна. Ей стало плохо от одной мысли о том, что, возможно, пару часов назад из-за нее убили человека. Не менее тревожной была мысль, что могло случиться с ними, если бы он так вовремя не вывалился из борделя.
— Мисс, вы должны верить, — сказал лакей, заметив, как вытянулось лицо Дафны. — Знаете, наша мама часто повторяла, что ангелы заботятся о дураках, пьяницах и детях.
Девушка с благодарностью взглянула на лакея и грустно улыбнулась:
— И все же я не могу не думать, кто этот человек.
— Возможно, он будет на балу у Эджкомбов, — сказала Вильгельмина и пожала плечами.
Дафна с изумлением уставилась на нее.
— Ну да, он же явно аристократ, почему бы и нет? — согласился ее брат.
Дафна некоторое время обдумывала это предположение, но даже когда оно наполнило все ее существо лихорадочным волнением, так и не решила, как будет реагировать, если увидит красивого маньяка в бальном зале.
Мысль была настолько тревожной, что она решила пока об этом не думать.
— Надеюсь, вы оба меня простите, — сказала он слугам, переводя взгляд с одного близнеца на другого. — Я не имела права подвергать вас риску, независимо от того, насколько благородна причина.
— Не думайте об этом, мисс. Все хорошо, что хорошо кончается, — ответил Уильям, когда коляска остановилась перед домом Старлингов.
— Спасибо, — благодарно улыбнулась она, — вы очень добры ко мне. Надеюсь, вы понимаете, что об этом… неприятном инциденте нет необходимости рассказывать лорду и леди Старлинг?
Близнецы обменялись напряженными взглядами.
— Да, мисс, — ответила горничная, — но только больше мы туда не поедем. — Упрямое выражение, одновременно появившееся на обеих одинаковых физиономиях, показало, что они не собираются отступать.
Учитывая все происшедшее, Дафна не удивилась столь откровенному бунту.
— Что ж, это справедливо, — вздохнула она. На следующей неделе ей придется искать других сопровождающих.
Молодые люди вошли в дом и сразу попали в привычный шумный бедлам. Сара барабанила по клавишам пианино, разучивая очередной урок. Основным признаком исполнительского мастерства она почему-то считала умение играть громко. Анна возилась в коридоре с котом, при этом девочка оглушительно хохотала, а кот хрипло мяукал, должно быть, из последних сил.
Сводные сестры Дафны, избалованные и громогласные амазонки четырнадцати и двенадцати лет, были детьми Пенелопы от первого брака с морским капитаном.
— Анна, где папа? — спросила она девочку, дразнившую отчаявшегося избавиться от нее кота по имени Уискерс.
— Наверху!
Дафна кивнула, потом остановилась, оглядела гостиную, где трудами лакея Дэвиса была переставлена мебель, и нахмурилась. Мамино старое пианино теперь стояло совсем в другом месте. Сара перестала играть и оглянулась.
— Ненавижу эту песню! — воинственно заявила она. — Она слишком трудная. Чего ты на меня уставилась?
— Твоя мама переставила пианино, — тихо сказала Дафна.
— А тебе-то что? Ты все равно на нем не играешь. — Сара фыркнула, сыграла более легкую пьесу, потом вернулась к прежнему заданию.
Дафна покачала головой и пошла дальше. Возможно, ей действительно стоило выйти замуж за Альберта и покинуть этот сумасшедший дом. Она помахала рукой Двум Уилли, которые поспешили по своим делам.
Все еще потрясенная столь недавней встречей с опасностью, Дафна хотела немного побыть с отцом. С ним она всегда чувствовала себя спокойной. Кроме того, она должна была сообщить, что вернулась. Но в библиотеке его не было, и, сняв шляпу и перчатки, она отправилась его искать.
Приблизившись к покоям хозяина на верхнем этаже, она замедлила шаги и прислушалась. Все правильно, слух ее не подвел. Пенелопа снова пилила отца.
На этот раз причиной супружеской ссоры стал ее отказ Альберту. Дафна поморщилась, сообразив, как сильно усложнила отцу жизнь.
— Джордж, так дальше жить нельзя. Ты слишком сентиментален. Когда она наконец повзрослеет? Все маленькие птички должны в конце концов вылетать из гнезда.
— Дорогая, не стоит так нервничать. Ты же знаешь, я люблю тишину в доме.
— Но, Джордж, ты обязан что-нибудь с ней сделать!
— Что, например?
— Найди девчонке мужа. Если ты этого не сделаешь, найду я.
— Ты уже попыталась, Пен. Не думаю, что всем нам нужно повторение.
— Она отказала уже трем женихам! Кто теперь рискнет к ней подойти?
Ну, те двое не считаются, подумала Дафна и с недовольной гримасой остановилась у двери в спальню отца и его супруги. Она вовсе не собиралась подслушивать, просто выбирала удобный момент, чтобы дать знать о своем присутствии.
— Джордж, ты же знаешь, что говорят в обществе. Люди считают ее обманщицей.
— Не надо так реагировать на слухи, дорогая. Когда появится подходящий кандидат, она сама поймет. Мы все поймем.
— Надеюсь, что ты прав. Иначе ее ждет судьба старой девы.
— Ерунда. Для этого она слишком красива.
