– Ты должна была как можно дольше задержать в кафе.
– Я это и делала.
– Хреново делала.
– Хреново?!
– Хреново. Почему две сотрудницы раньше конца перерывавернулись?! Они нам с Леркой чуть было всю малину не испортили.
– А почему вы дольше положенного времени в офисе копались? –вскипела Светка.
– Мы могли еще дольше копаться. Мы свою работу выполняли, аты должна была выполнять свою.
– А я ее и выполняла. Попробуй, удержи десять человек! Я ужи так, как могла, время тянула. Анекдоты рассказывала так, чтобы три столахохотали… Я что, по-твоему, должна была у входа лечь и дорогу перегородить?!
– Ну что ты все в штыки принимаешь?! Я просто указываю натвои ошибки.
– А вот и не надо указывать на мои ошибки! Ты лучше их усебя ищи. Я ошибок вообще никогда не делаю, потому что каждое свое действие тщательнообдумываю. Если эти две сотрудницы уже все съели и моих анекдотов выше крышинаслушались… Если они сказали, что порядком устали от моей болтовни… Что я,по-твоему, должна была делать?!
– Могла бы поговорить о чем-то серьезном, возвышенном. Можетбыть, им это намного интереснее было.
– О каком возвышенном?! – еще больше раскипятилась Светка. –Кому твое возвышенное нужно! В обеденный перерыв люди отдыхают и ни о чемсерьезном вообще не думают!
– Все равно, Светка, ты должна признавать ошибку, –продолжал наседать Петр. – Элементарного задания толком не выполнила.
– Петь, тебе что, больше придраться не к чему?! –заступилась я за Светку. – Ты бы лучше за собой последил. От тебя толку, как скозла молока. Стоишь, молчишь как остолоп, и все.
– Я ситуацию контролирую. Ведь если придется идти на крайниемеры, мне пистолет в ход пускать, мне грех на душу брать! А ты только задницейвилять умеешь!
– Я задницей не виляю, – отрезала я. – Мне надо былонейтрализовать директора.
– Ну да! Можно было с этим директором объясниться покороче.«Я женщина редкая. Как жаль, что все окружающие меня мужчины женаты…», –передразнил меня Петр.
Нашу ссору прервало появление официанта. Он откупорил бутылкушампанского, разлил его по бокалам, а потом подал аппетитную утку, запеченную сяблоками. Слава встал и поднял бокал.
– Ребята, я не понимаю, чего вы ругаетесь? Ведь мы слаженныйколлектив, каждый играет свою роль, и все мы зависим друг от друга. Без такихзамечательных девушек, как Лера и Света, ничего бы не вышло. Они обезоруживаютмужчин, заставляют их терять бдительность. Воистину, главное оружие женщины –ее внешность. Перед такой внешностью, как у наших девчонок, любой мужикстановится беззащитным и бесконтрольным. Мы с Петром стараемся обеспечить вам,девушки, надежный тыл, безопасность. Ради вашей защиты мы готовы и жизньчеловеческую порешить. Вот я и хочу выпить за всех нас, за то, что мы другдруга нашли… Пусть мы изгои, пусть, а мы и не хотим принадлежать к обществу сего правилами. Ведь когда-то мы очень даже старались жить по его законамобщества. Но для всех нас наступил момент, когда мы поняли, что государству нанас наплевать, что оно обманывает нас так, как не обманет ни один, даже самыйклассный мошенник. С государственными мошенниками никто не борется. Получается,что все, что они делают, они делают по закону. Сейчас умеют делать деньгитолько те, кто умеет воровать. Не своруешь, не проживешь. Вот Лера работаламедицинской сестрой. Лер, сколько ты зарабатывала?
Я покраснела, потому что всегда любила свою работу, ностыдилась своей зарплаты.
– У Лерки на руках была крохотная дочь…
Я недовольно дернула плечом – мне было тяжело, когда о нейговорили, ведь она жила у моей мамы, и я очень скучала.
– Так вот, у Леры была крохотная дочь, – продолжал Слава.
– Почему была? И не крохотная она, во второй класс пошла.
– Я не говорил о твоей дочери в прошедшем времени, я простосказал, что при такой нищенской зарплате ты еще ребенка содержала. Ты детскиеполучала?
– Да какие детские?! Там люди месяцами денег ждут…
– И мужа у тебя не было.
– Мужа не было, – развела я руками. – Муж – дело непостоянное. Не всем суждено жить с мужьями, некоторым приходится барахтаться водиночку. Слава, я не пойму, к чему ты клонишь? Ищешь оправдание того, что яделаю?! Мне никаких оправданий не нужно.
– Нет. Я просто говорю тост.
– Какой-то тост у тебя странный…
Слава не собирался останавливаться.
– Так вот, Лера была медсестрой… – Слава отвел от менявзгляд и посмотрел на Светку.
– Сейчас мне начнет кости мыть, – пробурчала Светка иопустила глаза.
– А Светка у нас интернатская. Этим все сказано. Пришловремя, и ее просто выставили на улицу. Без денег, без крыши над головой. Свет,что тебе сказали, когда ты выходила с вещичками из интерната?
– Счастливого пути. – Светка грустно улыбнулась, а на ееглазах показались слезинки. – Интернатская – это клеймо на всю жизнь. Значит,родители твои алкоголики и у тебя ужасная наследственность. Я же не могу всемрассказывать, что мои родители были прекрасными людьми, занимались наукой иразбились в тот день, когда мне исполнился ровно год. Мама, папа, бабушка идедушка… Пьяный водитель «КамАЗа» врезался в нашу машину и убил всех… Всех, ктоу меня был.
– В интернате учат – страна у нас большая, места всемхватит, рабочие руки всегда нужны… Вышла Светка оттуда и не знала, кудаподаться.
Слава перевел взгляд на Петра.
– Про меня не нужно, – резко произнес Петр и отвернулся.
– А ты у нас что, особенный? Дай человеку тост сказать, –вмешалась Светка.
