– Подождите, – кивнул охранник и отправился в дежурку. Снявтрубку внутреннего телефона он проговорил, словно передавая оперативнуюинформацию:
– Он прибыл.
Кошко от делать нечего рассматривал окрестности, ноостановить взгляд было не на чем. Справа возвышался глухой брандмауэр, в стенелевого дома лишь одно слепое окошко. За офисной оградой, в глубине, начиналасьвысокая арка. Чем-то этот мрачноватый пейзаж напоминал не Москву, а Питер.
Он услышал, как позади него прошелестели шины уезжающеготакси. А Кокошкин уже открывал ворота:
– Проходите. Знаете, как идти? Прямо и за угол.
– Спасибо.
Поправив еще раз шарф и переложив кейс из руки в руку, Юравошел в арку. В ее полумраке после яркого солнца он практически ослеп. Постоявнесколько секунд, чтобы привыкнуть к новому ощущению, он вошел во двор исвернул направо, за угол.
Навстречу ему быстро двигались два темных силуэта. Юра неуспел ничего подумать, все случилось мгновенно. Чудовищный удар бейсбольнойбиты, казалось, расколол его голову надвое. Но это было, наверное, уже впрошлой жизни…
Вечером в один из переулков около Ленинского проспектасвернула красная «копейка». Проехав через двор к гаражам, машинаприостановилась. Из нее прямо на дорогу выпихнули тело в грязном окровавленномплаще…
Юра упал на спину. Следом из взревевшей и рванувшей с местамашины вылетел кейс. Он раскрылся в воздухе: белые бумажные листы закружились ввоздухе, медленно опускаясь на асфальт, серые сугробы и черные лужи.
Уцелевшие очки чудом удержались на лбу Кошко. Сквозь толстыелинзы кровавая рана на лбу юриста казалась еще более страшной…
В приемном покое Склифа в этот поздний час было малолюдно.Только на одном из деревянных диванчиков, словно три богатыря с конфетнойкоробки, восседали Космос, Фил и Пчела. Они были явно не в настроении, с чегоуж тут радоваться, но их печаль выражалась весьма своеобразно. Нервно хихикая,они хрустели чипсами и синхронно провожали взглядами ножки проходящих мимо медсестер.
– Да, – задумчиво протянул Пчела, – облом.
– Я говорил, надо было ребятишек с ним посылать, – рубанулрукой воздух Фил.
– А заигрался Белый, – раздраженно подытожил Космос. –Думает, он – комиссар Миклован.
* * * * *
В глубине гулкого бесконечного коридора Саша в накинутомповерх кожаного плаща белом халате разговаривал с солидной врачихой. Онвнимательно, мрачно сдвинув брови и чуть склонив голову, слушал еепрофессиональный отчет.
– Множественные переломы. Ушибы. Черепно-мозговая травма.Пришлось делать трепанацию. Жить, безусловно, будет, но инвалидностьгарантирована.
– Его вы оперировали? – тихо спросил Саша.
* * * * *
Мимо них прошла хорошенькая медсестра в слишком короткомхалатике. Пацаны, как один, сделали охотничью стойку. Но всех, по обыкновению,опередил Пчела:
– Девушка, тут такая проблема, – вкрадчиво заговорил он. – Уменя температура. Примерно пятьдесят – пятьдесят шесть.
Углубившиеся ямочки на щеках медсестры нагляднопродемонстрировали, что она вполне принимает правила игры:
– В таком случае вас надо немедленно изолировать.
Пчела, казалось, готов был взвиться, как пламя костра, аизолироваться – ну хоть прямо сейчас…
* * * * *
– К вам отдельно заедут, поблагодарят, – заканчивал разговорСаша. – Пожалуйста, проследите, чтобы за ним как следует ухаживали.
Саша вежливо пожал врачихе руку и, махнув Пчеле и ребятам,скомандовал:
– Ладно, пошли, опричники.
– Сань, ну что врачи говорят? – подскочил к нему Фил.
– Херово, – бросил Саша.
– Подождите! Подождите! – раздался в конце коридора нервныйженский голос.
Все обернулись. Женщина с опухшим от слез лицом и свыражением совершенного отчаяния в глазах быстрыми шагами приближалась к ним.
– Вы Белов, да? – задыхаясь, выговорила она, глядя Саше вглаза.
– Я, – уже почти понимая в чем дело, спокойно ответил он.
Отодвинув Фила, женщина со всего размаха влепила Сашепощечину. Саша вздрогнул и отвернулся, лицо его на мгновение окаменело. Повислагулкая пауза…
– Вы его видели? Вы видели его?! – кричала мать Юры Кошко, аэто была именно она. – Из-за вас он живой труп теперь! – она беспомощноопустила руки. – Сколько я ему говорила – не связывайся с уголовниками!..
– Извините, – сухо сказал Саша, бросив на женщину быстрыйвзгляд.
Он швырнул халат на диван и, уже не оглядываясь, зашагал квыходу.
– Господи, из-за этого щенка! – растерянно, но уже словносамой себе или просто в пространство сказала женщина.
На ходу, через плечо, Саша бросил:
– Пчела, поможешь ей деньгами, не забудь…
Пчела, стоя вполоборота к матери Кошко, достал бумажник.
– Ну почему у вас на уме одни деньги? – обреченно махнуларукой женщина и медленно побрела в глубь коридора.
Пчела, искренне не понимая ситуации, пожал плечами, спряталбумажник в карман и вслед за ребятами двинулся к выходу…
Глава 5
Один из сидящих за длинным столом клерков заглянул впришедшую по факсу бумагу:
– Шестьсот тонн алюминия. Пятьдесят процентов предоплата.Налом, остальные по факту.
Физиономия Артура вытягивалась на глазах. Видимо, то, что онтолько что услышал, превосходило меру его разумения:
– Так сколько?! Я не понял, повтори.
Хлебников, его верный зам, для порядка проверил сообщение и,победно улыбаясь, повторил цифры.
– Ни хрена себе… – присвистнул Артур. – А кто это? Ты Петрузвонил?
– Он проверял – реальные люди…
Артур, нервно расхаживая взад-вперед по узкому пространствукабинетного предбанника, теребил свой цветастый галстук и причитал, как актер вантичной трагедии:
– Риск-то, конечно, большой, но наличка… Чай с лимоном! –бросил он секретарше Людочке. – Наличка, наличка, наличка… – едва не пел он.
