— Этот парень — врач, — сказал Садовский, — из тех, что носят «ролексы».
— Тогда он наверняка наденет часы в поездку.
Садовский призадумался, затем так и просиял.
— Но у этих ребят обычно не одна пара часов.
Грир вздохнул, аккуратно сложил бумаги и снимки, сунул в карман.
— Нет.
Тогда драгоценностей будет немного. Впрочем…
— Не знаю. Что, поспрашивать?
— Господи, нет конечно. Не надо ничего спрашивать.
Садовский смотрел огорченно, он был явно сбит с толку.
— Я подумаю.
— Я же сказал, подумаю, — повторил Грир.
Он поднялся и торопливо направился к выходу, точно опасался, что Садовский пригласит его на какую-нибудь встречу минитменов,[5]или Друзей Белой Расы, или на черт знает еще какое мероприятие, ради которого он постоянно пополнял запасы оружия и боеприпасов.
ГЛАВА 3
В группе было двадцать пять ребятишек — шестиклассники из местной школы, и экскурсовод была явно к этому не готова. В музее она прошла неплохую выучку, успешно сдала все тесты на знание предмета, однако никогда прежде ей не доводилось водить большую группу, причем в одиночку, и отвечать на сыпавшиеся со всех сторон вопросы.
— А где динозавры?
Ответить на этот вопрос было легко.
— Их здесь нет. Экспонаты, которые вы видите здесь, датируются ледниковым периодом, к тому времени все динозавры уже вымерли.
— А саблезубые тигры?
— Строго говоря, таких тигров не существовало вовсе. Мы называем их саблезубыми кошками. Их удалось найти много.
— А они большие? Такие же, как динозавры?
— Нет, размером примерно со среднего современного льва.
Она знала, группу надо вести дальше, но всегда находились упрямцы, не желающие покидать зал, где было выставлено чучело гигантского ленивца в натуральную величину или же останки древних ископаемых, застрявших в смоле, в стеклянной витрине.
— Если пройдем чуть дальше, вон туда, — сказала она, ища глазами преподавательницу (разве та не должна сопровождать класс на протяжении всей экскурсии?), — то увидим чучело одного из самых…
— Можно говорить громче? Я вас не слышу.
— Да, конечно, — сказала она, повысив голос, и с удивлением обнаружила, что он немного дрожит. — Мы увидим чучело одного из самых грозных хищников в этом регионе.
— Хищника? Как в кино?
Секунду-другую она никак не могла сообразить, о чем идет речь. Потом вспомнила, как один друг рассказывал ей о фильме под названием «Хищник». И речь там шла о каком-то фантастическом создании. Пришельце.
— Нет, не совсем так. Под хищником я имею в виду животное, которое охотится на других животных и убивает их для пропитания. Их еще называют плотоядными.
— Как-как?
— Плотоядными. Они едят мясо. Как и все вы.
— Я не ем. Моя мама вегетарианка, я тоже.
— Что ж, весьма похвально.
Ей не терпелось подвести детей, возможно, к самому впечатляющему экспонату Музея Пейджа — стене, в которую были вмонтированы четыреста четыре черепа животного, которого называют ужасный волк, они выглядели очень эффектно под стеклом, с золотистой подсветкой. И вот наконец школьники добрались до этой стены, сразу умолкли, а потом послышались одобрительные возгласы. И естественно, со всех сторон так и посыпались вопросы:
— Они произошли от собаки? Почему их так много? Их тоже выкопали здесь, поблизости?
Спасение пришло в лице мужчины, торопливо шагающего к главному выходу.
— Доктор Кокс? — окликнула она.
Поскольку, он, видимо, не расслышал, экскурсовод повторила громче:
— Доктор Кокс! Можно вас на минуточку? — замахала она рукой над головами детишек. — Может, расскажете этим милым детям об ужасном волке, хотя бы немного?
Затем она обратилась к группе:
— Доктор Кокс лично выкопал несколько из этих черепов. Он очень знаменитый палеонтолог.
Картер собирался идти к колодцу № 91, там через несколько минут уже должна была собраться его команда. Но отказать детям просто не мог. Он вообще старался не упускать возможности выступить перед учащимися, особенно когда видел, что коллеге-новичку приходится нелегко.
— Да, этот ужасный волк — мой добрый и старый знакомец, — сказал он, подойдя к группе. — Некогда в этих местах бегали целые стаи таких волков. Вверх и вниз по бульвару Уилшир, по всему Фермерскому рынку, по парку Хэнкок, по Кориатауну и Сенчури-Сити.
Он по опыту знал, что точная привязка к местности всегда помогала привлечь внимание к древним животным, яснее увидеть их в современном контексте. И не только привлечь внимание, но и дать понять слушателям, что древние животные обитали не где-то там, вообще, как в каком-нибудь фантастическом фильме, а именно здесь, где ныне по улицам разъезжают автомобили и ходят люди. Прием сработал: дети плотно обступили его со всех сторон.
— А почему он так называется: «ужасный волк»?
Картер едва сдержал смех, ему не хотелось смущать любопытствующего.
— Если быть точным, — начал он с самым серьезным видом, — слово «ужасный» означает злой, не знающий жалости. «Ужасный» — значит страшный, пугающий. Этих волков действительно можно было испугаться.
Картер стоял перед доисторическими черепами, они казались черными на фоне золотистого света и были выставлены в четырех настенных стеллажах высотой в шестнадцать полок, не меньше. Он объяснял, чем эти волки отличались от нынешних: они были более крепкого телосложения, с хорошо развитой грудной клеткой, очень широкими бедрами и короткими ногами. Местом их происхождения считалась Южная Америка, но сто тридцать тысяч лет тому назад они распространились по всей Центральной и Северной Америке и стали в период позднего плейстоцена доминирующим видом среди плотоядных Нового Света.
— Позднего… чего? — спросил один из мальчишек, и Картер напомнил себе, что выступает не перед группой студентов Нью-Йоркского университета.
— Плейстоцен — это период времени, охватывающий промежуток от двух миллионов до десяти тысяч лет тому назад.
Затем, чтобы убедиться, что все слушают его так же внимательно, добавил:
— Возможно, что мозг у древнего волка был меньше объемом, чем у современного, но сам он был значительно крупнее, сильнее. Еще у него были огромные и острые зубы, а челюсти такие сильные, что он мог наброситься и повалить на землю гораздо более крупное животное, чем он сам, к примеру бизона или верблюда, — и загрызть насмерть. Раздробить кости своими жуткими зубами.
