давным-давно не вместе, а она все не успокоится. Скорее всего на моей странице тебя увидела и кого-то из своих подружек подослала. Подожди, я скоро!
И умчалась к брату, громко топая кедами.
Вот и реализовался мой самый большой страх в жизни. Я опять разлучница и девица легчайшего поведения. Мама и сестра, обожающие светские сплетни ни за что не пропустят такую новость, а уж когда узнают о моем участии, будут на седьмом небе от воодушевления. Как же, они давно предсказывали мое моральное падение!
И ничем их будет не переубедить, хоть Дмитрий с Олесей лично заявятся с опровержениями. Ни во что в жизни люди не верят более истово, чем в доказательства собственной правоты.
Я покусала нижнюю губу, надела наушники и выслушала Иду.
«Так. Продолжаю зачитывать книженцию. Второй урок новой жизни.
Получай от всего удовольствие... Проживи и счастливые, и сложные моменты своей жизни на полном драйве.
Слу-у-ушай, Дашка, а я согласна. Любые фортеля, которые нам подкидывает судьба, надо встречать стоя и с песней. Врубай рок, подруга! Шоу маст гоу он!».
И из телефона заиграла музыка.
Я слушала напористую мелодию, которая раньше меня не цепляла. Призыв двигаться вперед, не взирая на трудности, принимать мир таким, как он есть. Сильный мужской голос, пробирающий до мурашек, пел на чужом языке. Одновременно хотелось плакать и смеяться. Встать и схватить Можайского за грудки. Вдохнуть полной грудью и заорать.
Заорать на… вот она! Пакостная журналистка в клетчатой рубашке стояла за одной из колонн и, вытягивая шею, пыталась подслушать разговоры на ресепшене.
Решительно поднявшись, я пошла к ней. Я считаю, пришло время пообщаться откровенно. Узнать, кто она и зачем решила испортить мою жизнь. К сожалению, краем глаза девушка поймала движение, взглянула на меня. А потом... бросилась к выходу.
- Эй…Эй.. Как тебя? Форбс! - изумленно крикнула я и кинулась следом. – Да подожди же!
На бегу я поняла, что некоторые физические усилия мне сейчас противопоказаны. До номера я еще не добралась, белье не поменяла, стоять, ходить, даже сидеть, с некоторым допуском, но могу. А вот бежать…
А она быстро так улепетывает и явно уносит важные сведения.
Дверь на улицу я все же рванула, демонстрируя грандиозную волю к победе и отличную психологическую подготовку. Мгновение и вокруг уже неизвестная французская улочка. И девушка в клетчатом направо убегает.
Беда в том, что я не знаю никаких французских слов. Да и с английскими у меня тоже не гуд. Я не знаю волшебницей какого уровня была наша «англичанка», но точно ранга не маленького. Учить нас семь лет (!!!) старшей школы и почти ничему не научить – это запредельная магия, подвластная только нашему школьному образованию.
В общем, я кричала что могла: «Stop! Criminal! Bad for you!» и все в таком духе, но никто из прохожих даже не подумал мне помочь и задержать девицу. Люди только отшатывались, уступая нам дорогу.
Я уже готова была плюнуть и остановиться, лишь бы не отбегать далеко от отеля, но эта сволочь как почувствовала мое желание сдаться. Оглянулась… и показала мне средний палец.
- I love you! – что есть сил заорала я и прижала руку к сердцу. – Поймаю и сильно I love you, сволочь!
6.2
Что и требовалось доказать, на мои предыдущие взывания к местным жителям никто не обращал внимание, только старались подальше отойти. Потому что есть специально обученные люди, пусть полиция странным преследованием занимается.
Зато взывания о любви тут же тронули сердца жителей романтического города. За клетчатую тут же принялись хвататься, убеждать ее в чем-то на воркующем французском. Видно, втолковывали выслушать несчастную подругу. И может быть, даже простить меня. Страдает же человек, в чувствах признается.
Какая-то толстая африканка даже улицу перескочила, чтобы уломать эту жестокосердную девицу.
Я было приободрилась, но подозрительная журналистка, почуяв приближающиеся неприятности, резко свернула во двор. И ловко полезла через проволочное ограждение какой-то внутренней спортивной площадки. Все… Уже грустным шагом я подошла поближе и с укором посмотрела на девушку.
- Что? – сказала она, уже не пробуя убежать. – Сдалась? Чего хотела-то? Кто ты вообще така?!
- А раньше ты остановиться не могла? – попеняла я, пытаясь восстановить дыхание. – Мы же виделись в аэропорту. Я ...эээ ... девушка Можайского. Ты почему убегала?
- Так ты же гналась! – Она уперла руки в колени и так же пыталась отдышаться, только с другой стороны сетчатой загородки. - Ты какя-то другая стала. В жизни бы не признала.
Смерив меня взглядом сверху донизу, журналистка удивленно покачала головой:
- И что тебе надо, девушка-трансформер?
- Почему за Дмитрием охотишься?
- Только не надо врать, что ты не в курсе. Что… Да ладно! - она недоверчиво фыркнула. – Это известная новость. Контора Можайского крутую разработку сделала, естественно, крупные игроки рынка свои предложения выдвинули, купить хотят. Вот он из Америки и смылся на подумать в тишине, чтобы его не дергали, уж точно не на праздник к сестре. Теперь и в Париж умотал, как только снова доставать начали. Я ответила? Теперь ты…такая разная... Ты кто? Любовница? Откуда вообще взялась?
Неожиданно. Судя по полному ненависти сообщению на моей странице, я была уверена, что журналистка мою персону успела вычислить, да еще и пакостно перевернуть ситуацию. Значит не она?
Черт, выставлять Дмитрия обманщиком тоже не хочется.
- Я стилист - шопер. Мы только познакомились с Дмитрием. И о сильных чувствах пока речь не идет. Ухаживания, приглядываемся…
- Ну и дура, - она покачала головой. – Хватай его, пока теплый. Все равно скажут, что любовница, деньги с него доишь. А если увидят, что в обнимку не ходите, напишут – Можайский девку в грош не ставит. Да я же первая и напишу. Не сегодня-завтра за вами толпами наша братия гоняться будет…
- ДАША!!!
Мы обе вздрогнули и обернулись. При виде вбегающих во двор Дмитрия с Кирой, моя новая знакомая забормотала:
- Так, мне пора. Я тебе еще напишу… Увидимся… Даша.
И рванула прочь на выход с другой стороны площадки. Только белые подошвы кед замелькали. Я посмотрела на приближающихся ко мне взволнованных брата и сестру, у Дмитрия играли желваки. Переживает. А зря.
Как-то я читала воспоминание охотника, который нос к носу встретил в кустарнике медведя. Следующие пять минут своей жизни он назвал «ужасающими», ведь произошла встреча с его самым большим страхом в жизни. Далее он пишет, что стал оптимистом, потому что увидел
