– А почему Беня? – поинтересовался с заднего сиденья Виктор.
– Фамилия у него созвучная с погонялом, Егор Сергеевич Бенкендорф.
Джип плавно выскользнул из переулка на кривую центральную улицу поселка.
– Фамилия знаменитая, – продолжал Донцов, – да местным маргиналам это до фени, перекрестили на свой лад. Вот и стал Бенкендорф просто Беней. А между прочим, у него по-настоящему золотые руки, только энергия его деятельности была направлена не в то русло. Как говорится, от дурной головы всему телу неприятно.
– Он что, твой Беня, «черный следопыт»? – сидевший до сих пор с безучастным видом, глянул на Донцова Владимир Христофоров.
– Нет. Он человек мастеровой и копаться в местах боев времени не имеет, а вот связи с копателями у него серьезные. Полгода как откинулся, а опять собрал коллекцию раритетов и все довел до ума. – Донцов прикурил от электрического прикуривателя и продолжил: – Намедни мне один из «барабанов» стукнул, что объявился Беня и ведет разговор о волынах, осторожно так беседует. Не иначе, ищет покупателей. Я как раз тогда был занят нашим делом и решил Беню оставить на потом. Да вот, видишь, как получилось, только Стрелок заикнулся об оружии, я и вспомнил нашего Левшу. В общем, судьба сбросила ему на этот раз козырную карту. Да и нам пока прет.
– Да, пока у нас все в цвет, – согласился Христофоров. Сейчас он думал о том, что обо всем случившемся придется писать рапорт на имя начальника «Комитета информации». Размышляя обо всем этом, полковник решил, что стоит упомянуть и о Бенкендорфе, такие умельцы-оружейники всегда пригодятся для тайных операций спецслужб.
Через час двадцать минут «Опель» подъехал к сосновому бору, из ближайших кустов, отряхиваясь, навстречу выбрался Кирилл Лялькин. Отворив переднюю дверцу, он спросил у своего непосредственного начальника:
– Как дела?
– У нас порядок, – дал короткий ответ Христофоров. – Что у тебя?
– В усадьбе остались шестеро абреков плюс псина, еще четверо куда-то укатили около часа назад на «индейце». А в целом все спокойно.
– Хорошо, – кивнул Владимир Николаевич и с тревогой посмотрел на небо. На темно-фиолетовом небосводе предательски сиял холодным светом круглый желток луны. Вокруг усадьбы все было видно, как белым днем. Глянув на наручные часы, полковник сказал: – Как стемнеет, будем брать.
– Машину на всякий случай оставим здесь, – предложил Донцов. – Здесь, в тени, ее никто не увидит.
– Чтобы пес не учуял, нужно подходить с подветренной стороны, – сказал Виктор, поднаторевший в подобных операциях.
– Барбоса все равно мочить надо, от греха подальше, – буркнул Кирилл: крупный бойцовый пес внушал молодому оперативнику серьезные опасения.
– Само собой, – согласился с ним морпех. – Только как бы его предсмертный визг не потревожил абреков, а то могут быть неприятности.
– Действовать нужно в духе СОБРа, – проговорил Донцов. – Гремя огнем, сверкая блеском стали, дети гор их особо не любят. Трусят, храбрые джигиты.
– Значит, так и сделаем, – согласился с Олегом Христофоров и, указав на светящиеся окна терема, добавил: – Кирилл и Лялькин берут на себя второй этаж, я рвусь через главный вход, ты, Олег, прикрываешь черный ход. Вот только пес портит всю схему.
– Собаку я беру на себя, – вгоняя в «парабеллум» обойму, решительно произнес сыщик. – Двадцать лет назад как-никак был надеждой в стрельбе по мишени «бегущий кабан»…
Сборы были недолгими, разобрав оружие и натянув черные маски, четверка бойцов стала спускаться к строению.
Первым, как наиболее опытный, шел Савченко, держа на изготовку автомат с навинченным набалдашником глушителя, за ним следовал Лялькин со вторым автоматом в руках, затем Христофоров и Донцов.
Диск луны наконец затянуло черной мохнатой тучей. Стало совсем темно, самое время для действий спецназа.
Виктор и Кирилл перемахнули через ограду, бесшумно соскользнули на мягкую траву, посаженную вокруг терема.
Савченко невидимой тенью метнулся к бревенчатому углу особняка, здесь была закреплена водосточная труба – для спецназа средство подъема ничуть не хуже, чем альпинистский трос. Забросив автомат за спину, морской пехотинец стал быстро взбираться на второй этаж. Добравшись до крыши, Виктор ухватился за козырек и перекатился на жесткую поверхность металлочерепицы. Пока по водостоку карабкался Кирилл, Савченко, помогая себе ногами, переполз на противоположный край крыши к светящемуся окну, прикидывая, как бы половчее забраться внутрь. Но ничего путного придумать не успел, снизу донесся звериный рык, следом раздался едва слышный хлопок, и сразу же окрестности огласил душераздирающий вой.
– А, черт! – выругался Виктор, теперь уже было не до размышлений.
Перевернувшись на спину, он скользнул вниз. Держась за козырек, выставил вперед ноги и, выбив мощным ударом витраж, влетел в комнату. Рухнув на пол, совершил переворот через голову, вскочил на ноги и увидел перед собой растерянного смуглолицего парня в цветастых широких трусах и белой майке. Джигит сжимал в левой руке цевье «АКМа», а правой пытался снять автомат с предохранителя. Закончить эту процедуру Савченко ему не дал, ударом ноги выбил оружие из рук боевика и тут же, сократив дистанцию, нанес удар локтем в горло. Раздался хруст, изо рта абрека хлынула густая черная кровь.
В этот момент на первом этаже неестественно громко прогремела автоматная очередь. Затем донеслись неясные звуки возни.
Виктор сорвал с плеча свой «шмайсер», и в это время распахнулась дверь, из соседней комнаты влетели двое боевиков с автоматами на изготовку. Морской пехотинец, падая на пол, надавил на спусковой крючок. В общей суматохе выстрелов не было слышно.
Семь лет войны не прошли для Виктора зря: выпущенные им пули нашли свои цели. Двое боевиков лежали на полу, одному пуля снесла полчерепа, у второго была окровавлена грудь, он надсадно хрипел и сучил ногами. Подняв автомат, разведчик добил раненого короткой очередью.
В этот момент в окно с грохотом ввалился Кирилл Лялькин, молодого оперативника перестрелка застала между этажами, верхом на водосточной трубе, и только спустя несколько минут он смог добраться до места боевых действий.
– Осмотри здесь комнаты, я – вниз, – коротко приказал Савченко на бегу.
Внизу в холле возле дверей неподвижно распластались двое убитых боевиков, а из соседней комнаты доносился грозный рык Христофорова:
– Где пленница, мать твою! Отвечай, гнида, где вы ее держите?! Ну, тварь…
Савченко рванул на голос полковника и увидел стоявшего на коленях последнего из оставшихся в живых боевика, которому Христофоров тыкал «вальтером» в лоб.
– Она в подвале, – отплевываясь кровью, загнусавил разбитыми губами пленный абрек.
– Вы ее трогали?! Вы ее трогали?! Трогали?! – следовала новая зуботычина, потом еще одна и еще одна. – Ну, говори, сука!
