Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
— Чего надо?
— Поговорить.
Дану толкнули, потом ударили чем-то по голове. Она упала, успев сильно поцарапать лицо одного из нападавших. Ее стали бить ногами. Прохожие шли мимо, стыдливо отворачиваясь. Дана опоздала родиться. В девяностом году такие мелочи, как избиение, уже никого не интересовали.
Цыба появился ниоткуда. Вадик Цыбин не отличался особым интеллектом, у него напрочь отсутствовало воображение, зато он был чрезвычайно силен. Дана стала, пожалуй, самым ярким впечатлением в его жизни. Ему шел шестнадцатый год, в компании ребят говорили разное о девчонках, но он не смел даже подумать такое — о Дане. Он просто служил ей. Он, пожалуй, и сам не знал, что чувствует. Есть люди, которые рождаются слепоглухонемыми и познают мир на ощупь, — Вадик Цыбин родился таким вот немного увечным. Его маленькие карие глаза смотрели на мир словно в оптический прицел.
В тот день Цыба едва не опоздал. Дело в том, что Кис, парень из группы Крата, рассказал ему, что Крат выиграл в карты на желание — и «заказал» Дану парням с Варны, и сегодня они должны ее убить — в уплату карточного долга.
Цыба ворвался на остановку, как смерч, несущий разрушение. Его мотоцикл свалился на бок, а нападающие оставили Дану и попробовали наброситься на Цыбу, но напрасно. Разве можно остановить разъяренного носорога? Только выстрелом из пушки. Но пушки у ребят не было.
— Ты как? — Цыба присел около Даны. — Ничего?
— Ничего, нормально.
— Тогда поехали.
Дома Дана торопливо привела в порядок одежду. На лице синяков не осталось, парни вряд ли всерьез собирались убить ее, но Дана взбесилась. Что-то темное и грязное, чего она всегда избегала, догнало ее, ворвалось в ее мир и разрушило его. Дана поняла, что, пока она здесь, она уязвима. Вот если бы стать кем-то, кого пальцем тронуть боятся! На это надо много денег, а их нет и, наверное, пока не будет. Крат. Вот кто должен заплатить за то, что она сегодня чувствовала себя несчастной. Она ненавидела ощущение ущербности, а еще здорово болел бок. Крат должен заплатить за все.
— Его надо убить, — Виталька сжимает жилистый кулак. — И мы его убьем.
— А потом в тюрьму? — Цыба полон здорового оптимизма. — Нам-то ничего, а как Данка с Танюхой?
— Танюхе тоже ничего. А Данке — нет, нельзя.
— Это почему еще? — Дана вскинулась, бок заныл. — Я что, хуже вас?
— Не. — Цыба улыбнулся. — Лучше. Но тебя там точно убьют.
Они принимали Дану такой, какой она была. Они росли вместе и воспринимали чудачества подружки как нечто само собой разумеющееся. Они терпели ее уходы в себя, ее вечное бдение над книжками — даже на «точке» Дана что-то читала. Они понимали ее стремление держаться «в рамках», потому что бывали в ее доме и видели, что там не так, как у них. Дядя Слава не напивался, тетя Катя не дралась и не водила мужиков. Они признавали за Даной право жить так, как она хочет, но относились к ней немного снисходительно, как к младшей. Потому что к девяти Дана торопилась домой, а они провожали ее и уходили в ночь. Дана знала, что они там делают, но она тоже признавала за друзьями право жить по-своему, понимая, что у них просто так сложилось.
Виталька был своим среди цыган, наверное, сыграла роль его внешность. Смуглый и черноглазый, он все же отличался от цыган тонкими чертами лица и оттенком кожи. Но это не мешало ему толкать в районе наркотики, потому что его отца к тому времени выгнали с работы за пьянки, мать выбилась из сил и постоянно болела, а Виталька был самолюбивым и мечтал «выбраться». Он хотел, чтобы у него когда-нибудь появился хороший дом, много денег, и тогда он осмелится сказать Данке, как он к ней относится.
Таня любила потусоваться. Ей было все равно, где и с кем, лишь бы не идти домой, потому что там кто-нибудь из мамашиных мужиков станет приставать — Таня росла необыкновенно красивой. Красота ее была броской, скороспелой, такая рано начинает радовать глаз: черные как смоль волосы, удлиненные карие глаза, полные губы и точеная шея. И на бледном лбу — разлет бровей. Таня жила в ритме танца. Она ходила вместе с Виталькой, он давал ей иногда деньги и шмотки. А иногда они спали вместе, и Таня радовалась этому — лучше с Виталькой, чем с кем попало. Таня знала, что он думает только о Дане, но ей и в голову не приходило ревновать. Данка — это Данка. Немного не от мира сего, но зато нос не задирает, и вообще. Таня любила ее, глядя на нее немного свысока — Данка еще маленькая, она не знает многого, несмотря на уйму прочитанных умных книжек, от одного взгляда на которые Таню одолевает зевота. И не надо Данке этого знать, каждому свое.
— Мы убьем Крата, и никто на нас не подумает, а Данка с нами не пойдет. — Виталька хитро улыбается.
— Еще чего! Конечно, пойду, иначе не стоит его и убивать.
— Стоит. Он злобится на тебя — и за Цыбу, и за ту историю, помнишь? — Виталька садится на лавку. — Он не оставит тебя в покое. А потом и тех хануриков с Варны переловим. Или объединимся с Автобаном и Кубой и вломим им всем.
— Я все равно пойду с вами.
— О, Данка уперлась. — Таня смеется. — Давай, Виталька, поспорь с ней. Не хочешь? Все равно не переспоришь, сам знаешь. Данка уперлась. Как мы его убьем?
— Трубой по башке — и все дела.
— Цыба, ты у нас гений. — Виталька усмехается. — Это чересчур просто. Менты — тоже не дураки, слухи уже ходят, все знают, что было с Данкой. Нет, так не годится. А сделаем мы вот что…
4
На это место они часто приходили вчетвером. Если пройти мимо музея, мимо каменных надгробий и прочих древностей, спуститься с холма вниз, то можно попасть сюда. Здесь большие камни подступают к самой воде, берег относительно пологий, а вода прозрачная. Это место на Острове тогда принадлежало им. Здесь по-прежнему пахнет мокрым песком. И камни все такие же теплые, нагретые солнцем. Дана сидит на камне, закрыв глаза. Где-то далеко стоят три мраморных ангела. Кошкины глаза золотятся на донышке ее зрачков.
— Привет, Данка.
Она поворачивает голову. Красивый парень с бронзовым лицом и медальным профилем. Прямые черные волосы зачесаны назад и собраны в небольшой пучок, черные глаза смотрят знакомо. Это из сна о счастье.
— Не узнаешь меня?
Он изменился, но Дана все равно узнает его. Она узнала бы его всегда. Когда они виделись в последний раз, он выглядел подростком, а теперь у него широкие мускулистые плечи и сильные руки, но это ничего не меняет. Она узнала бы его и через сто лет.
— Как ты нашел меня?
— Стучите — и отворится вам, ищите — и обретете. Я рад тебя видеть.
— Да?
— Прости, я совсем не то хотел сказать. Я знаю о твоем горе. Твоя мама позвонила мне.
«Все такой же неловкий. Ну, хоть что-то осталось от тебя прежнего».
— Мы очень давно не виделись, я… я очень скучал. Дана, мне жаль. Эй, ты что? Что с тобой такое, малышка?
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
